‒ Хочешь, чтобы я поехал с тобой? ‒ спросил де Рааф.

Саймон скривился. Он направил коня медленным шагом, но движение все равно отдавало в плечо.

‒ Было бы очень мило, если бы кто-нибудь держался рядом на случай, если я бесславно вывалюсь из седла.

‒ И приземлишься на задницу, ‒ фыркнул Эдвард. – Конечно, я тебя сейчас провожу. Но я имел в виду, когда ты отправишься за своей леди.

Саймон болезненно развернулся в седле, чтобы взглянуть на друга.

Де Рааф поднял бровь:

‒ Ты же собираешься ее вернуть, не так ли? В конце концов, она твоя жена.

Саймон прочистил горло. Люси очень, очень на него сердилась. Может и не простить.

‒ О, ради всего святого! ‒ вспылил де Рааф. ‒ Ты же не хочешь сказать, что собрался ее отпустить?

‒ Я этого и не говорил, ‒ возразил Саймон.

‒ Хандрить в своем огромном особняке…

‒ Я не хандрю.

‒ Играться с цветочками, пока жена уходит...

‒ Я не…

‒ Она, конечно, слишком хороша для тебя. – Де Рааф задумался. ‒ И все же это дело принципа. Ты должен хотя бы попытаться ее вернуть.

‒ Ну хорошо, хорошо! ‒ почти крикнул Саймон, отчего шедший мимо торговец рыбой бросил на него острый взгляд и счел за лучшее перейти на другую сторону улицы.

‒ Замечательно, ‒ ответил Эдвард. ‒ И давай уже, возьми себя в руки. Не припомню, чтобы ты настолько паршиво выглядел. Наверное, потребуется ванна.

Саймон возразил бы и на это, но ему действительно требовалось помыться. Он все еще обдумывал подходящий ответ, когда они подъехали к его особняку. Де Рааф спешился и помог виконту сползти с лошади. Иддесли с трудом сдержал стон: правая рука, казалось, налилась свинцом.

‒ Милорд! ‒ Ньютон, в перекошенном парике, бегом спустился по ступеням, тряся животом.

‒ Я в порядке, ‒ пробормотал Саймон. ‒ Просто царапина. Почти не кров…

В первый раз за все годы службы, Ньютон осмелился перебить хозяина:

‒ Ее милость вернулась.

***

Люси закрывала ладонями глаза. «Господи Боже». Тело сотрясала дрожь. «Защити его». Колени онемели от холода. «Он мне нужен». Ветер хлестал мокрые щеки.

«Я люблю его».

В конце прохода послышался скрип. «Пожалуйста, Боже». Шаги, медленные и твердые, хруст разбитого стекла. Кто-то шел сообщить ей? «Нет, пожалуйста, нет». Люси свернулась клубочком, ютясь на льду и все так же закрывая глаза руками, чтобы спрятаться от разгорающегося рассветом дня и обрушения своего мира.

‒ Люси. – Шепот был таким тихим, что она не должна была его услышать.

Но она услышала, опустила руки и подняла лицо, надеясь, но не осмеливаясь верить. Еще нет. Он был без парика, бледный словно призрак, рубашка вся в алых пятнах. Кровь стекала по правой стороне лица из пореза на брови, и виконт баюкал руку. Но он был жив.

Жив.

‒ Саймон. ‒ Люси неуклюже терла глаза костяшками пальцев, пытаясь избавиться от слез, которые мешали ей четко видеть, но те не прекращались. ‒ Саймон.

Он споткнулся и упал перед ней на колени.

‒ Прости меня… - начала Люси и поняла, что супруг говорит одновременно с ней. – Что?

‒ Останься. – Саймон обеими руками схватил ее за плечи, сжимая так, будто не мог поверить, что это не сон. ‒ Останься со мной. Я люблю тебя. Боже, я люблю тебя, Люси. Я не могу…

Ее сердце готово было взорваться от его слов.

‒ Прости меня. Я…

‒ Я не могу без тебя жить. ‒ Саймон скользил губами по ее лицу. ‒ Я пытался. Без тебя в моей жизни нет света.

‒ Я больше не покину тебя.

‒ Я стал существом с почерневшей душой…

‒ Я люблю тебя, Саймон.

‒ Без надежды на искупление…

‒ Люблю тебя.

‒ Ты мое спасение.

‒ Люблю.

Похоже, Саймон, наконец, услышал ее слова сквозь поток собственных признаний. Он замер, уставился на жену, обхватил ладонями ее лицо и поцеловал, лаская губы Люси своими: нежно, жадно и одновременно успокаивающе. Люси чувствовала вкус слез и крови, но ее это не заботило. Муж был жив. Крепкий поцелуй Саймона заглушил ее рыдание, но Люси всхлипнула снова и пробежалась пальцами по его затылку, ощущая, как короткие волосы щекочут ладони. Она едва не потеряла любимого.

Опомнившись, Люси попыталась отстраниться:

‒ Твое плечо, твой лоб…

‒ Пустяки, – пробормотал он, не отрываясь от ее губ. ‒ Кристиан уколол меня пару раз, только и всего. Рану уже перевязали.

‒ Но…

Виконт внезапно поднял голову и внимательно посмотрел в ее полные слез глаза:

‒ Я не убил его, Люси. Мы сражались, это правда, но остановились, прежде чем лишить друг друга жизни. Флетчер со своей семьей отправится в Америку и никогда не вернется в Англию.

Люси смотрела на мужа. Все-таки он не стал убивать.

‒ Будут еще дуэли?

‒ Нет. Все закончилось. ‒ Саймон моргнул, поразившись своим же словам. ‒ Все закончилось.

Люси прижала ладонь к его ледяной щеке:

‒ Родной.

‒ Все закончилось. ‒ Голос виконта надломился, и он опустил голову жене на плечо. ‒ Все закончилось, а Итан умер. О господи, мой брат мертв.

‒ Я знаю. – Люси ласково погладила его волосы, чувствуя, как тело мужа содрогается от рыданий, которые он никому не позволил бы увидеть.

‒ Он был таким напыщенным засранцем, и я так сильно его любил.

‒ Конечно, любил. Он же твой брат.

Саймон хмыкнул и поднял голову:

‒ Мой ангел. ‒ Его серые глаза были полны слез.

Люси вздрогнула.

‒ Здесь холодно. Давай зайдем в дом и уложим тебя в постель.

‒ До чего практичная женщина. ‒ Саймон попытался встать.

Люси напряглась и обняла мужа, чтобы помочь ему.

− На сей раз я настаиваю, чтобы тебя осмотрел доктор. Даже если мне придется вытаскивать его из-за стола с рождественским завтраком.

− Рождество. – Саймон резко остановился, едва не сбив жену с ног. – Сегодня Рождество?

− Да. – Люси улыбнулась мужу: он выглядел таким смущенным. – Ты не знал? Все хорошо, я не ждала подарка.

− Но у меня есть по подарку для тебя и для Кармашек, – ответил Саймон. – Ей - игрушечный военный корабль вместе с моряками, офицерами и рядом маленьких пушек. Выполнен во всех деталях.

− Уверена, так и есть. Кармашек будет в восторге, а Розалинда этого не одобрит, на что, как я полагаю, ты и рассчитываешь. – Люси широко распахнула глаза. – О господи! Саймон!

Он нахмурился:

− Что?

− Я пригласила Кармашек и Розалинду на рождественский завтрак и забыла об этом. – Люси в ужасе смотрела на мужа. – Что нам делать?

− Сообщим Ньютону и повару и предоставим им разбираться с гостями. – Саймон поцеловал жену в лоб. – Розалинда, в конце концов, часть семьи. Она поймет.

− Может и так, – ответила Люси. – Но нельзя, чтобы они увидели тебя в таком состоянии. Нам, по крайне мере, нужно тебя отмыть.

− Я раб всех твоих желаний, мой ангел, но сделай мне приятное, открой свой подарок сейчас, пожалуйста. – Виконт закрыл дверь оранжереи, и супруги медленно пошли в сторону столика в зале, где Люси ранее оставила голубую книгу. – Ох, он все еще здесь.

Саймон повернулся, держа в руках побитый прямоугольный пакет, и протянул его жене, внезапно засмущавшись.

Люси нахмурила брови:

− Может, ты хотя бы приляжешь?

Виконт молча отдал ей подарок, и Люси не смогла сдержать улыбку.

− Что это? – Сверток был довольно увесистым, поэтому пришлось снова положить его на стол, чтобы распаковать.

Муж пожал плечами:

− Открой.

Она принялась возиться с веревочкой.

− Мне давно следовало вручить тебе свадебный подарок, – проговорил Саймон, стоя позади так близко, что Люси шеей чувствовала его дыхание.

Леди Иддесли усмехнулась. Куда подевался ее искушенный лондонский аристократ? Кто бы мог подумать, что Саймон будет так нервничать, вручая ей рождественский подарок. Она развязала узелок.

− Ради всего святого, ты же виконтесса! – бубнил Саймон. – Я должен был осыпать тебя драгоценностями. Изумрудами или рубинами. Сапфирами. Определенно, сапфирами и, возможно, бриллиантами.