— Постойте князь, — произнёс Гольдблюм, когда я уже встал. — Что вы хотите получить за помощь с Потёмкиным?

Вот это уже другой разговор. Хотя парень подобными вопросами загоняет себя в яму. Я же могу запросить такое, что он никогда не сможет мне дать. Но делать этого я точно не буду. К тому же когда вернулся Андрей. Да и Свете с Настей не помешает перенять немного опыта у людей, которые по праву считаются одними из лучших финансистов в мире. По крайней мере, постоянное нахождение в тройке богатейших родов мира, об этом явственно говорят.

Андрей, крайне положительно оценил то, что именно ему предстоит выбрать услугу, которую нам окажут Гольдблюмы. За какие именно заслуги я ему не стал говорить. Как и ещё очень много всего. И он это прекрасно понимал.

Разговор с Александром вышел довольно сложный. И я уверен, что о нём не узнает больше никто. Даже среди Гольдблюмов. Мой собеседник, со скрипом, но всё же согласился позволить коснуться себя магией и наложить запреты.

Никто по-прежнему не должен знать, что Добрынины имеют отношение к омоложению Игоря Леонидовича. Мне ещё предстояло придумать, как помочь патриарху Гольдблюмов так, чтобы все подумали, что это дело рук Павлова.

Всё же целитель со своими экспериментами вылез в очень подходящий момент. Уверен, что удастся всё притянуть к его исследованиям. Этого будет вполне достаточно, чтобы первое время оказывать услуги по омоложению особо важным персонам. Как тот же Гольдблюм старший.

Для чего ему необходимо прожить ещё пару лет, мне так и не удалось узнать. Это касалось только рода Гольдблюмов и их внутренней борьбы за власть. До чего мне не было никакого дела.

Также я договорился о стажировке Насти и Светы. Будут они это делать по очереди, чтобы не оставлять дела рода. Да и Андрея я пока не собирался возвращать на его прежнее место. Сперва посмотрю, как он вообще будет себя вести. Всё же он был под влиянием скверны и совершенно не известно, как это может аукнуться.

Он был вторым, оставшимся в живых, из кого была извлечена скверна. И первым, кто был ей практически поглощён. Со мной ничего не вышло. Третьим был сын, но про него ещё слишком рано что-либо говорить. Алёна предполагает, что ему необходимо будет ещё минимум пару недель для восстановления. Так что пока наблюдаю за братом.

За этими разговорами пролетел весь день. А к вечеру позвонил Воронцовым и устроил им выволочку. Дал понять, чтобы они даже не думали вмешиваться в дела Добрыниных, если их об этом не просят.

Помочь Даше с поступлением, действительно попросила Диана. Но с ней я ещё не разговаривал, а вот Насте и Сергею, по старой памяти высказал всё, что об этом думаю.

Правда, потом не забыл и поблагодарить их за помощь. Всё же они хотели именно помочь. Вот так поругал и поблагодарил. А ещё обсудили с Сергеем несколько вопросов, касаемо дальнейшей работы по выведению Добрыниных из опалы. По сути, практически ничего уже и не нужно было делать. После объявления о том, что мы теперь возглавляем оппозицию, это перестало быть актуальным.

Теперь ленивый не захочет иметь нормальные отношения с Добрыниными. Ну или очень упёртый, как те же Юсуповы и Вяземские.

Задача людей Воронцовых плавно трансформировалась в обычное поддержание интереса к нашему роду. Этого сейчас будет вполне достаточно.

А потом я пошёл беседовать с Дианой. После визита Ростовой она чувствовала себя отлично. И только скука не давала покоя. Поэтому нашёл я её за документами, поступившими от Потёмкиных. Сверялась с номенклатурами, общим количеством и прочей ерундой.

Тянуть кота за яйца я не хотел, как и заходить издалека, сразу же озвучил, для чего пришёл.

— Ты же прекрасно знала, что Даша хочет поступить сама и учиться только за счёт своих знаний и усердного труда. Для чего нужно было лезть? Да ещё и втягивать в это дело Воронцовых? Кстати, Сергей и Настя уже получили от меня за это. Была бы возможность, я бы их ещё и за уши оттаскал, как делал это в старые добрые времена.

— Знала. Так же, как и то, что для Даши это очень важно. И если она не сможет поступить, то это сильно ударит по ней. Поэтому я решила перестраховаться. Не вижу в этом ничего предосудительного. А вот в том, что вы с Андреем Викторовичем просто взяли и лишили СБ практически всех пчёл, это уже ни в какие рамки не лезет. Не могли оставить нам хотя бы пять тысяч?

— По поводу вашего с Громом самоуправства мы поговорим немного позже. Сейчас я хочу убедиться, что больше не будет никаких попыток вмешиваться в дела Даши и попыток повлиять на членов приёмной комиссии, или напрямую на Долгоруковых. Я могу сделать это гораздо легче и эффективнее, но не делаю. Потому что уважаю решение Даши и принимаю его. Так же, как уважаю каждую из вас и принимаю ваши решения. Какими бы странными они порой ни были.

— Это какие мои решения ты считаешь странными? — тут же зацепилась за мои слова Диана. Всё же беременность на неё очень сильно повлияла.

— Как минимум закупку пятидесяти тысяч этих пчёл. Плюс оборудования к ним, которое занимает два этажа. Это я ещё больше ничего пока не проверял. Уверен, что и с остальным вооружением не всё так просто. Да и эта непрошеная помощь Даше, в ту же корзину. Мне дальше продолжать?

— Не нужно. Я всё поняла и теперь, прежде чем что-то сделать обязательно буду советоваться с тобой. — буркнула Диана и отвернулась, уткнувшись в документы. При этом она явно начала плакать.

И мне ничего не оставалось, кроме как начать её успокаивать. Прекрасно понимаю, что сейчас это гормоны. Как и то, что этот разговор должен был обязательно состояться.

А ещё я ощутил, как что-то неосязаемое коснулось Диану и она начала успокаиваться. Начал крутить головой и заметил хитрую мордашку Мэй. Воспользовавшись своим даром, она помогла Диане и тут же убежала, поняв, что её раскрыли.

Ну а потом мы ещё долго разговаривали с Дианой. Успели обсудить столько всего, что даже представить страшно. Никогда раньше я не строил столь подробных планов. Максимум определял для себя глобальную цель и двигался к ней. А вот Диана решила расписать всё до рождения и ребёнка и после него.

Я только слушал и кивал. Всё равно девяносто процентов этих планов так и останутся планами. А затем пришёл Ромов и сообщил, что меня срочно требует к телефону Томилин. Оставил Диану и поспешил в кабинет.

— Чего у вас там стряслось?

— Мы нашли гнездо тёмных. Очень крупное. Уже подтверждено, что там четверо осквернённых и они пошли в разнос. Начали убивать своих же. Наши наблюдатели сейчас находятся на месте и следят за схваткой осквернённых и чистых, тёмных. По предварительным данным, трое высших мастеров.

— Скинь информацию Тринадцатому и сам подтягивайся. Я уже выезжаю.

Такую возможность нельзя упускать. Добыть ещё несколько осквернённых и вытащить из них скверну. Сделать основное тело ещё на каплю слабее. Да и мне нужно было немного расслабиться, а выбивание дури из заражённых отлично для этого подходит.

Уже через десять минут, мы с отрядом Тринадцатого мчались на место. По дороге распределили обязанности, хотя все их прекрасно знали. А оказавшись на месте, Тринадцатый сразу же взял командование на себя. Ни Томилина, ни кого-нибудь ещё из высшего руководства инквизиции, здесь не было.

На этот раз тёмные решили не мудрить, а устроились на довольно большой ферме, где под прикрытием обычной работы строили свои планы. Вот только пошли они все по одному месту. Наблюдательный пункт у ищеек инквизиции находился на возвышенности, с которой прекрасно было видно побоище, развернувшееся на самой ферме.

Половина построек уже были изрядно повреждены, но сражавшиеся даже и не думали останавливаться. Осквернённых я сразу же опознал и их оказалось не трое, а семеро.

Эти семеро сражались сразу с тремя десятками тёмных магов, которые осыпали их слабенькими техниками со всех сторон. Брали только количеством этих техник. В то время как осквернённые были гораздо сильнее. Но толком ничего не могли противопоставить такому количеству противников. Впрочем, и неисквренённые не могли ничего сделать.