С.: Через два дня у нас переговоры с иностранными аутстафферами. Я считаю, ты должен принять в них участие – вместо того чтобы заниматься бесплодными идеями. Ты должен приобщаться к настоящей деловой атмосфере и бросать это твое творческое сумасбродство.
М.: Ты же не собираешься ставить передо мной ультиматумы?
С.: Я думаю, что пора. Давай условимся о следующем. Я не буду трогать тебя до следующей выставки. Осознавай, придумывай, твори, сколько тебе вздумается. Но по результатам самой выставки нам надо будет решить, стоит ли тебе дальше серьезно к этому относиться. Решим по отзывам критиков. Если хотя бы четверо живо отреагируют на твои работы – так и быть, продолжай творить. Но если снова я увижу в отзывах эпитеты наподобие блекло, невыразительно, безвкусно, ты полностью сменишь жизненные приоритеты и поставишь во главу угла управление фирмой. Или тебе придется начать обеспечивать себя самому. Договорились?
М.: Договорились. Такая постановка вопроса только сильнее раззадорит меня. Я представлю себе, как ты выгонишь меня из дома, оставишь без пропитания. Определенно, это сделает меня еще более заряженным на успех.
Подслушивавший решил присоединиться к разговору, и в следующий же миг покинул свое укрытие. Двое крайне удивились его появлению, от неожиданности едва не напали на него с кулаками, но он сразу сказал им, что свободнее его от злых умыслов не может быть и младенец и что здесь он находится вследствие непостижимой череды случайностей. Тогда старший попросил его представиться, после чего впервые в жизни встретил отказ называть свое имя под предлогом его неважности.
С.: Но как‑то мы должны будем к тебе обращаться, чудак ты такой? Ты же стоишь перед нами и не уходишь – возможно, хочешь попросить о помощи. По работе я часто общаюсь на иностранных языках. И долго думал, что имя Андрей происходит от слова andere, другой то бишь. Может, такое мое заблуждение возникло из досужих мнений о людях с таким именем, которых мне доводилось встречать в последнее время. А потом узнал, что, оказывается, имя Андрей означает мужественный. Давай ты будешь единственным Андреем, чье имя будет происходить именно от слова «другой», потому что ты явно какой‑то не от мира сего: от собственного имени отказываешься, бродишь в невесть каких диких местах. Как ты вообще добрался сюда? У тебя есть машина или хотя бы велосипед?
А.: Это место вполне доступно, чтобы человек мог добраться сюда и пешком.
М.: А ты тут не заблудился случайно? У тебя есть телефон? Или хотя бы понимаешь, куда направишься, поняв, где какая сторона света находится, – чтобы выйти к цивилизации?
А.: У меня нет цели выйти к цивилизации, поэтому меня нельзя назвать заблудившимся. А вот вы заблудились, несмотря на наличие у вас навигатора. Потому что не можете найти путь к решению проблемы, из-за которой спорили только что. Я могу помочь вам найти ее решение так, чтобы все остались довольны.
С.: Интересно узнать, что ты нам предложишь.
А.: Я же не ошибусь, если скажу, что тебе, молодой человек, в первую очередь хочется прославить свое имя, добиться того, чтобы тебя поставили в один ряд с другими выдающимися художниками?
М.: Как бы да.
А.: А так ли для тебя важен сам творческий процесс?
М.: А как я добьюсь результата без него?
А.: Да просто. Мое предложение в том и состоит: я буду писать картины за тебя, а ты будешь представлять их как свои собственные. Ты получишь славу, о которой мечтаешь, и при этом сможешь уделять время каким угодно другим занятиям.
М.: Откуда мне знать, что ты, во‑первых, хорошо пишешь картины и, во‑вторых, будешь писать что‑то, что мне самому захочется подписать своим именем, представить как свою работу? Например, я совершенно не хочу прославиться в качестве создателя каких‑нибудь бытовых картин или пейзажей. Тебе даже не поможет изучение моих прошлых работ, поскольку я не смог прославиться с ними и разочаровался во всех жанрах, в которых писал раньше. Тебе придется изобрести что‑то новое.
А.: Дай мне испытательный срок. Достаточно будет одной недели.
М.: Что ж, неделя – это терпимо. Думаю, ты не станешь просить какой‑то оплаты на этот испытательный срок. Но если у тебя действительно получится что‑то, что сможет меня впечатлить и что я готов буду представить на своей выставке, щедрое вознаграждение тебе обеспечено.
А.: Мне не нужно никакое вознаграждение. Мне нужны лишь условия для работы, и ничего сверх того.
М.: Ты будешь работать просто ради того, чтобы работать? Впервые такого человека встречаю. Если ты так уверен в своем художественном таланте, что ж ты сам не планируешь выставлять свои работы?
А.: Я хочу избежать тлетворного чувства соревновательности, которое часто охватывает творящих людей.
М.: Так что ж сложного в том, чтобы его избежать? Будь художником, просто продающим свои картины на улице, свыкайся с выручкой, которую удастся получить, не сравнивай ее с выручкой других художников, которые продают свои картины на улице. Тебе это сложно? Если ты не хочешь впадать в чувство соревновательности, уж сделал бы над собой усилие.
А.: Я не собираюсь подбирать себе какую‑то из уже существующих в обществе ролей. Твоя единственная задача сейчас – решить, соглашаешься ты на мое предложение или нет.
С.: Подожди, не торопи нас. Не каждый день в жизни встречаешь такого человека, как ты. Сыну надо лучше понять, что ты собой представляешь. Он расспрашивал тебя как‑то неконкретно. Расскажи, что с тобой случилось. Человек, делающий такие заявления, должен был пройти через совершенно особенный жизненный опыт и, скорее всего, очень негативный. С другой стороны, ты не выглядишь как человек, который притягивал бы к себе негативный жизненный опыт. Тебе около 30 – должно быть, так? На вид ты уверенный в себе мужчина, к тому же высокий, хорошо сложенный, у тебя убедительный взгляд. Наверняка мог бы сейчас упиваться лидерством в каком‑нибудь важном деле, а вместо этого стоишь перед нами, случайными встречными, и заявляешь о своей решимости сыграть в наших занятиях довольно унизительную роль, какую мы не подумали бы тебе дать, выгляди ты даже в пять раз более жалким. Как это может быть?
А.: Для меня важен только факт, что я могу двигаться вперед. Как при этом процесс будет обстроен с точки зрения обывателя, мне совершенно не важно. Лишь бы он не провоцировал кого‑либо сбивать меня с того пути, который подвернулся. И чтобы следование этому пути не было хождением по чужим следам. Пришел ли я к этому через, как ты сказал, какой‑то негативный жизненный опыт? Со стороны это было совершенно не похоже на негативный жизненный опыт. Просто однажды я начал смотреть на происходящее с другого ракурса. И начиная с этого момента весь мой как будто далеко не негативный жизненный опыт лично для меня стал глубоко негативным. То, что происходит со мной сейчас, – грандиозное избавление от этого.
С.: Смотри-ка, сын, мы имеем возможность поселить у себя дома просветленного человека. Разве можно от такого отказываться? Будет малевать картины, которые ты станешь выдавать за свои, а еще будет занимать тебя изысками своей глубочайшей проницательности. Я бы не отказывался от такого. И на вид он кажется совсем не опасным. А если вдруг станет представлять собой опасность – урезоним, что уж тут. Никого своим присутствием он не смутит. В наш ближайший загородный дом, куда мы можем его поселить, и так в основном только всякие неформалы из числа наших друзей и родственников ездят. И если говорит, что умеет писать картины, – поверим пока что. Испытательный срок покажет. Мы не теряем ничего. Андрей, отсюда действительно недалеко до нашего ближайшего загородного дома. На втором этаже есть просторная светлая комната. Мы устроим там художественную мастерскую, там же можешь жить весь испытательный срок. Если благополучно пройдешь его, мы предложим тебе условия получше.