Вот кто придумал, что "детство беззаботное"? У меня их, забот этих, была просто охапка. Каждый день появлялась куча новых. Зато точно могу сказать – удовольствие состояло в том, что все эти заморочки, или почти все, оказывались мною преодолимы. Про большинство из которых родители даже не знали. Я сам с ними разбирался.

Это было особое, клёвое ощущение, потому что я воспринимал себя почти ничем не уступающим взрослым: самостоятельным и успешным. Разве что не целовался с девчонками у всех на виду… Да, если быть честным, ещё тогда совсем не целовался. А так, что касалось большинства остальных вопросов, то никакой разницы я не видел! Ну, как мне тогда казалось.

К тому моменту я был достаточно зрелым пацаном: мне исполнилось двенадцать, и я тогда уже знал, откуда дети берутся. По моим наблюдениям они появлялись у тех дядь и тёть, кто много целуется. Во всяком случае, такая устойчивая взаимосвязь очень хорошо просматривалась.

Наверно мне было тогда ещё не до девчонок. Но тяга к совместному общению у меня уже сильно обозначилась. И многое, что поднималось при виде симпатичной девчонки. Где-то там, глубоко во мне, что-то начинало шебуршиться и глупить… И дёргать меня изнутри как за ниточки. И я был похож рядом с ними на клоуна с причудами.

Впрочем, сейчас не об этом…

Ну, так вот, был у меня очень замечательный приятель – Мишка, который младше меня на год. Он считал меня "Всезнайкой", и, несмотря на свою бесшабашность и рисковые проказы, из-за чего тот часто оказывался в детской комнате милиции, но именно я для него являлся большим авторитетом и ведущим заводилой многих наших подростковых начинаний.

Мы были как родные братья. Всё лето проводили вместе за играми, рыбалкой и развлечениями, и прочими важными делами. В общем, за всем тем, что и называется настоящая жизнь! Ну, если не жизнь, то летние каникулы!

В эту ночь мы планировали пойти на рыбалку.

В нашей полноводной и большой реке в основном ловилась крупная рыба. Чаще всего это были карпы, который достигали веса до двадцати килограмм. Когда такого поймаешь, то он хрюкал как поросёнок, да и размером почти как тот. Вытащить такого мы бы сами не смогли, потому как сил на подобного "кабанчика" попросту не хватало. А вот та рыба, что была поменьше хотя бы килограмм семи-восьми, как раз такая для нас, пацанов, уже являлась желанной и ценной добычей.

Сам я с юга, и у нас там существовали свои какие-то прижившиеся словечки. В нашей местности всем известного карпа именовали "ко́роп", "коропчу́к". Поэтому и я буду дальше иногда его называть именно так, а вы постарайтесь отнестись не очень строго, а, как сейчас принято говорить, толерантно (пожалуй, тут это понятие имеет самое правильное употребление) к принятым для общения в разных областях словам: Россия – она ведь большая, и всех своих людей добром и любовью привечает, и за язык и говор совершенно точно никого не осуждает. Если я буду по привычке так называть нашу добычу, то, чтобы вы не терялись в непонятках, я сейчас вам об этом заранее и говорю.  Просто у рыбаков есть много своих словечек, которые не все понимают.

Так вот, иногда нам с Мишкой на рыбалке везло, и тогда мы могли после поклёвки, когда закидушка заверещит громко и радостно над рекой, выудить крупную рыбину килограмм даже до десяти. А чуть меньше, так и вообще вытаскивали постоянно. Без добычи с рыбалки редко оставались. А если приходили пустые, то, значит, продали её по дороге. От хозяек, желающих её купить, отбою не было.

Расскажу вам немного про то, что я знал наверняка лучше, чем о девчонках – это про ловлю карпа. Тут я точно клоуном не был.

Когда он клюнет и заглотит крючок, то обязательно им уколется. А уколовшись, испугается от неожиданности и метнётся куда подальше. В этот-то миг затрещит катушка. И это значит, что карп на крючке и прочно за него зацепился.

Вот теперь-то и начиналось то трудное дело, что и называется "рыбалка" – вытянуть этого сопротивляющегося "речного кабанчика" до себя. И только когда карп оказывался в рыбнице, тогда он и считается пойманным. А это у рыбаков получалось вовсе не каждый раз.

И чтобы подвести его к себе, приходилось с ним бороться. Нужно его потаскать вперёд-назад, пока он вдалеке. То подтянуть, то попустить немного. И стараться его вываживать только так, не торопясь, чтобы дать ему измотаться.

А карп ведь строптивый, упирается, поэтому нужно быть сильными пацанами, чтобы с ним справиться. И знать, что надо делать, чтобы его изнурить, и как с ним обращаться, чтобы он не сорвался с крючка. Это будет очень обидно.

Но короп тоже с головой. А вы что думали? Это уж поверьте мне. Точно вам говорю, что ума у него поболее, чем у Мишкиной собаченции будет. И что только Мишка держит эту "визглю-писклю"? Да, ладно, их дело…

И она – не собака Михина, а рыба, в какой-то момент, после длительной борьбы и активного упорства, неожиданно начинает прикидываться  и показывает, что устала и тянется тяжёлой колоша-колошей. Или же, как будто, забегает впереди тянущегося грузила. И тогда на другом конце лески вообще ничего не чувствуешь, и ощущение, что рыбина  в той борьбе оборвала снасть.  Эта слабина даёт шанс карпу отцепить и выплюнуть крючок. Если слабину сразу не выбрать, тогда –  привет, пишите письма, машите ручкой, точно с крючка сорвётся. И  все труды были до обидного зазря.

С ней так "бодаться" можно целую вечность. Уж все десять минут – это точно… а то и двадцать, пока ты её к себе подведёшь и поднимешь на мостик.

А когда подтащишь коропа под него, вот тут-то предстоит самое ответственное дело – захватить его в подсачник и вытащить на настил.

Когда эта хитрюга оказывался совсем рядом, то стоило ему только приподнять губастую морду и дать вздохнуть глоток воздуха, то короп, как пришпоренный коняка, становился на дыбы, начинал бить хвостом и рваться, и улепётывал от мостика в обратную сторону, причём с неимоверной скоростью, порой, утягивая за собой и удилище.

Часто карпу эти выкрутасы удавались, и он срывался с крючка. Такой вот "облом". Хорошо знакомое всем рыбакам ощущение. Мне даже один раз на эту тему строчка стиха в голову пришла:– "Близка́ была рыба, да ты не рыбацкого пошиба", когда однажды у кого-то из рыбачков поблизости от меня  добыча сорвалась с крючка возле самого мостика.

Дальше, правда, стих писать не стал. Не моё. Там, в стихах, люди про "шуры-муры" сочиняют, "любовь-морковь" всяко-разную. А я что? Стал бы писать про "рыбалку на русалку" что ли? Как на мой взгляд, то это совсем бестолковое занятие. Ведь нас, даже ещё мальцами, уже тогда наши с Мишкой старшие братья, отцы и дядьки частенько брали с собой на рыбалку и учили всем премудростям. А вот стихи писать никто не учил. Да и кто будет деньги тратить на всякие плаксивые стишки? Только девчонки, да и то вряд ли!

Так вот. Если короп большой, то иногда мог та-а-ак дёрнуть, что вырвать спиннинг из рук. И тогда тот, болтаясь в воде как поплавок, на стремительной скорости начинал уплывать к противоположному берегу.

Но, где-то на середине широкой реки, удилище останавливалось и плавало на воде. Это значит, что умная рыбка, пока она удирала, то невероятным образом сумела освободиться от крючка. И вот ведь в чём фокус – вот в этом необычайном умении освобождаться и выплёвывать вонзившиеся во рту крючки! А такой способностью обладают все эти коропчуки…

Я же говорю вам – головастая рыбина! Хитрая и с поразительными умениями! В общем, таких ловить – это совсем непростое занятие, как некоторые думают!

А бывало иногда, когда какой-либо рыбачок так крепко держал своё удилище, что от неожиданного, резкого рывка крупного " кабанчика", он и сам слетал в воду под громкий хохот всех окружающих "умельцев", которые наблюдали эту его борьбу.