Литмир - Электронная Библиотека

Но что странно, это слышалось как-то  даже радостно и счастливо немного: пугали парней, наверное, слабость свою девчачью показывали. Что плавают плохо (хотя плавали все местные девчонки как русалки). Или вода им казалась холодная… либо тёплая слишком… Кто их разберёт, почему они визжат?.. Но кричали и ахали, бывало, очень сильно.

А днём, нам – молодым пацанам, тоже можно было весь день на нём весело отдыхать, купаться и нырять  –  замечательная база для развлечений. Мостик был полезен для самых разных дел: хоть рыбу ловить, хоть отдыхать по ночам, хоть купаться, поэтому на таких мостиках часто могла собраться совершенно незнакомая компания, и находиться люди, которых ты толком не знаешь.

В то раннее утро мы добрели до своего мостика и, как обычно в такой ситуации, громким и твёрдым голосом, сообщили незнакомым силуэтам на мостике, проступающим на фоне  цепляющейся за утро темноты, что мостик – наш!

Парни, которые там пристроились, пробовали, было, нас, как мальцов шугануть, но весь окружающий народ на соседних мостиках им сообщил, что: – "Сворачивайтесь! Хозяева пришли! Мы вас предупреждали!"

Тем рыбачкам ничего не оставалось, как собрать свои пожитки и перейти на другой мостик, которых по какой-то причине ещё один или два оставались  свободными. И которые уже вряд ли кто-то до вечерней зорьки  займёт, раз уж они с утра не пришли.

Пока парни, наверное, похоже – студенты, собирались и сматывали снасти, мы поставили  вещи на мостике, а сами, не желая им мешать, бродили среди зарослей водяной травы. Тёмная вода была тёплая, приятная, живая. Иногда получалось ногой наступать на раков, которые прятались в маленьких донных ямках.

То я, то Мишка, присаживались, доставали из-под ноги нащупанного рака и хвалились друг другу. Но сегодня охота была не на них, и мы их отпускали. Пусть живут. Они, если по-честному – очень полезные речные обитатели.

Когда парни, недобро бурча между собой, наверное, про воду – лезть-то с утра в мокрую, холодную воду никто не хочет, собрались и освободили наше место, мы, важные от собственной значимости – как же, «хозяева» как-никак, залезли на мостик и привычно там расположились. Достали снасти и, нацепив на них наживку, закинули в разных направлениях метров на тридцать вперёд. Там глубина уже достигала с десяток метров, и это было нам в самый раз, потому что на поклёвки там частые, а рыба плавала таких размеров, который нас устраивал.

И мы принялись жевать яблоки в предвкушении первого клёва. Это точно должна быть крупная желтопузая рыбина с испуганными выпученными глазами, которая, пойманная нами, будет силиться, что-то там угрожать – это так будет выглядеть со стороны. Но получаться у неё будет лишь пищать со скрипом, и хрюкать по-особому. Рыбина при этом бьётся в руках так, что порой нам вдвоём с Мишкой приходилось крепко её прижимать к настилу, чтобы она не вырвалась и не выпорхнула с мостика обратно в воду. И, главное, закинуть её в рыбницу.

Именно за эти несколько сантиметров, отделяющих свободу от несвободы, ко́роп очень часто и совершал свой последний, самый судьбоносный рывок. Напряжение и драматизм события достигали в такие моменты огромного накала!

Ну а сейчас, мы, ожидая поклёвку, доели по яблоку…

Но клёва нет…

Взяли по груше… Может рыба тоже поесть захочет?..

Клёва, как-то, по-прежнему всё не было…

Даже мелкой поклёвочки не видно… Даже ветерок не баловался, колыхая леску, и не раздувал в нас обманчивую надежду.

Не наш, видимо, день. Точно, наверное, что те чужие парни нам всю рыбу распугали.

Мы ещё какое-то время пялились на безмолвные снасти.

Потом решили зря не сидеть, а полежать…

Потом заснули, как подобает опытным рыбакам, которые умеют рассчитывать свои силы по дистанции…

Потом проснулись, и солнце уже ярко светило. Было самое-присамое то время великолепного утра, когда ещё не жарко, но скоро настанет знойный день.

Быстро окунулись, чтобы окончательно проснуться, и залезли обратно на мостик, слегка дрожа от свежести утренней водички. Опять начали грызть яблоки…

И вдруг!…

Трещотка ка-а-ак за-тре-щит! – через сопротивление тормоза катушки, какая-то очень, ну точно огроменная рыбина, быстро выматывала леску.

Но мы от безделья расслабились так, что всё прозевали. Поэтому сразу было не понять, какая из нескольких закидушек трещала. Тем более что умная рыба, почувствовав сопротивление от катушки и уколовшись жалом крючка, всегда, после первого порыва "дать дёру", испуганно останавливалась и переставала драпать, а пыталась выплюнуть крючок. Вот тут-то её и надо подсекнуть! А мы в такой важнейший момент совершенно не знали, какой из спиннингов заверещал!

Но тут кончик одного из них завибрировал, и это помогло определить наше "орудие добычи". Мишка был к нему ближе, и как маленький Маугли метнулся к снасти, и от переизбытка чувств, что есть сил резко дёрнул удилище. И оно своим гибким концом описало вверху большую дугу.

А я же, потому как остался не у дел, всего-то и мог, что подбадривать его:

– Мишка, подсекай! Тяни, Мишка! Не медли! Да не щёлкай ты клювом!.. Тяни, тормоз!.. Дай мне, ты не умеешь!

Но Мишка цепко держался за спиннинг и уверенно вываживал коропа.

Ну что там говорить?! Поэтому мы и напарники в этом серьёзном деле, что понимали друг друга с полуслова!

Краем глаза в пылу схватки я видел, что рыбачки с других мостиков активно глазели, наблюдая, чем же дело закончится. А кто-то, кто поопытней, стал вытаскивать снасти и "перезаряжать" их, меняя червей на свежие. А те извивались так,  как будто напрашивались и хвалились, что могут быть изумительной вкуснятиной для знатной добычи.

Как верно оценили опытные рыбаки, скорее всего, так сложились водные и погодные дела, что к нашему месту подошла стая крупных коропов. И этот наш первый утренний клёв стал для всех многообещающим. Во всяком случае, многие на это надеялись.

Мишка, уверенно и показательно, на зависть всей публике, подтащил эту крупную рыбину к мостику. Я уже взял подсак и ждал, когда она будет плавать внизу, прямо под мостиком, на коротком поводке. Чтобы когда я буду аккуратно заводить её в сетку подсака, короп не метался и не сорвался с крючка от своей же дерготни.

Мы были звёздами в глазах незадачливых зрителей, на которых сейчас оказались обращены все взгляды.

Мы знали себе цену. Рыбу "заарканить" – это вам ни "хухры́-мухры́"!

Рыбина успела сверкнуть тёмно-жёлтым толстым пузярой, и всем было понятно, что это знатный "поросёнок". Многие рыбаки в напряжённом ожидании пялились на развязку этой схватки … Как вдруг!..

А вдруг рядом, на том мостике, где расположились ловить те "залётные" студенты, у них на одной из закидушек зазвенел колокольчик, затем вызывающе хвастливо затрещала трещотка. Мишка от резкого звука вздрогнул, непроизвольно излишне сильно рванул спиннингом в руках, и…

Эта рыба отборолась до конца и получила свою свободу! Мощно ударив хвостом, встрепенулась, и… наша "законная" добыча, которая уже бултыхалась рядом, сорвалась. На мгновение замерла от неожиданности, бросила прощальный взгляд, полный укоризны, и рванула куда-то в глубину.

Было до боли обидно. Старики всякие, и не очень старики, и совсем не старики весело "ржали".

А Мишка молча заплакал… Он помладше… Может быть, и я утирал скупую слезу… Сам-то не видел… А так, то не помню… Ну, как "плакал"? Мужчины не плачут! Но слёзы обиды точно выступили: я их сам у Мишки видел!

Вот такое дело… Первая рыбка от нас ушла… Из-за "студентов". Скажете, нет, что ли?

После этой неудачи мы остались наедине со своей бедой, и что-то там говорили в пустоту про то, что: – "Такую мелочь не берём, что это стыдуха: настоящим рыбакам такую мелюзгу брать". Ещё несли какую-то ерунду, чтобы скрыть свой прилюдный позор.

А чуть раньше у тех "рыбоедов-студентов", из-за того их резкого рывка для подсечки, от удилища в воду сорвался колокольчик. Я успел это заметить.

3
{"b":"892713","o":1}