– Нет, это совсем другое и не лезь прямиком в крайности. Он же работает с нами. Он один из наших. Это не случайный проходимец с улицы. Нельзя просто так от него отказаться. Ему нужна помощь.

– (Раздражённо) Один из наших… Работает с нами… А ты хоть знаешь, как его зовут? А девушку его? Нет? Странно, а мне почему-то казалось, что да… Все сплетни держаться исключительно только на тебе… Больше подобной ерундой банально никому не интересно заниматься. Только ты и здесь.

– (Надменно) Ой, – откинулась на спинку сиденья, – не пори пожалуйста откровенной чуши. Прекрати уже… Я всё прекрасно поняла… Пойду значит сама, раз тебе насто-олько тяжело. Невыносимо сложно. Тебя упрашивать бесполезно… (Заинтересованно) Конечно, бы было бы лучше, если мы как коллеги, вместе его навестим, но у тебя такой… – покривила личико, – неопределённый характер. Так бы я чувствовала себя гораздо спокойнее и легче, но ты гад можешь и не помочь…

– Так вот оно в чём… – улыбнулся. – О себе только и думаешь, да? Хочется, чтобы только одной тебе было всегда хорошо? Кругом набрать слуг, чтобы они тебя ублажали. Действительно… А мне? А то, что я терпеть не могу эти больницы, тебя не волнует? От одного вида становится… тошно… Та ещё мерзость.

– Ну ты же мужчина в конце то концов. Что за нелепое, детское оправдание.

– Слушай, вот только не начинай снова свои психотропные штучки, окей? Этим твоим словом, можно к любой мелочи на свете придраться: «Залезь вон на ту верхушку дерева. Ну ты же мужчина.», «Почини протекающий холодильник. Ты же мужчина!», «Потерпи, не ори. Ты что, не мужчина?». (Быстро) Сходи, сделай, победи, принеси, почини, купи, выслушай, ведь ты же ёбанный мужчина!

В конце диалога мужчинка немножко рассвирепел. Оттолкнулся от стенки и вернулся обратно к стулу. Судя по взгляду он готов был взорваться. Чуть ли не кулаком ударил по столу.

– Ты меня… – прищурился, – достала… – спокойно сел на прежнее место. – Мы имеем равные права и обязанности, но почему-то страдать обязан вечно я.

– Ник, – осторожно закрыла ноутбук, – тут ты не прав.

– (Раздражённо) Прав, прав и ещё как… прав. Вот, скажи мне, – скрестил пальцы, – зачем ты забросила свою драную туфельку на дерево? А? Как у тебя вообще это получилось? Зачем? Ну зачем? И что самое поганое – почти на самую верхушку! А? А?! Скажи мне… Ответь.

Парень едва ли совладал с эмоциями, наблюдая за реакцией девушки. У неё не дрогнула и скула.

– (Спокойно) Ну ты же знаешь, – подкатила кресло чуть ближе к столу. – Я была немножко пьяна. Вот, са-а-амую капельку. Так случайно вышло, что туфля с ноги неожиданно соскользнула. «Бам» и слетела… Бывает же такое, – улыбнулась.

– (Раздражённо) И прямо на самую макушку?

– Ага, – облокотилась на стол. – Ничего не поделаешь, – пожала плечиками.

– И кто так поступает? Кто?! Ну кто?!! Выпила, перебрала – сиди на месте и не ищи приключений на свою жопу. А получается? А получается, что я потом и ещё виноват оказывается! Ну супер. Бле-е-еск… – опустил голову.

– Ну это ты же потерял в итоге мою туфельку? Заметь, не я. Я вообще-то, в одной пошла. Капец как было неудобно. Ты бы знал…

– А до этого значит, – усмехнулся, – ты про это не думала, так? Когда той же туфлей заряжала в гостей. Ну да, – скривил рожицу, – в дерево то проще. Оно же столбом стоит. Оно то уж точно возникать не будет.

– (Досадно) Но мне было скучно, понимаешь… ску-у-учно, а в саду (приятно вдохнула) так было свежо-о… Не то что на этой затхлой вечеринке… Тебе было куда интереснее… решать свои должностные проблемы с директором, нежели чем пообщаться со мной… Если бы я не закричала…

– Завизжала… то я бы не упал с того дерева, и возможно, – поднял палец, – сохранил бы ещё остатки чести и разбитой в прах гордости… (Обидчиво) Не стал бы посмешищем вашего… вечернего гадюшного. Зачем было так орать? Зачем потом издеваться? Вот она значит справедливость какая, – печально вздохнул.

– (Весело) Но ты так смешно полз по веткам. Так… трусливо. Что-то вечно кричал там, орал… Коленки тряслись у тебя как у девчонки. Бедняжка…

Мира саркастично подбешивала, выжидая пока наглец наконец не сорвется. Выстроила глазки. Ненавязчиво наклонилась. Попыталась элегантно ухватиться за щёку. Жест нулевой реакции хладнокровно увёл руку в сторону. Глаза пристально смотрели на неё.

– (Надменно) Ну да, извините. Извините за то, – сел ровно, – что взращён в абсолютно нормальной семье, с хорошим воспитанием и достатком. Где не приходится беспризорно шлындать в округе и выискивать приключения на свою пятую точку. Где важны принципы, обучение и самопознание. Где в первую очередь главенствует разум над телом, а не наоборот… Саморазвитие. Интерес. Уважение к личности… Ну конечно, – вольготно взмахнул кистью, – вам скорее подавай дикого, полуграмотного мужлана с горой мышц на пузе. С раздутым самомнением и амбициями сломать любому хребет… (Болезненно) Мне было плохо, а ты меня так… подставила… И высмеяла к тому же. Ну ты и гадина…

– (Весело) Да ладно тебе. Уже никто ничего не помнит. Все давно о тебе забыли. Я засмеялась лишь потому, что ты – невыносимо серьёзный. Как сейчас. Когда ты попал в ту каверзную ситуацию, знаешь, я увидела не храброго рыцаря, а обиженного, трусливого мальчишку, который злиться на весь белый свет.

– (Обижено) Ну да, конечно. Обязательно было при этом ржать во весь голос… и кричать. Очень мне помогла. Спасибо.

– Если ты не заметил, – наклонилась чуть ближе, – я была в хламину пьяна. У тебя был шанс, – ткнула пальцем ему в грудь, – но ты его упустил.

Врач высказала свою мысль и вернулась обратно в кресло. Оба на секунду замолчали. Тишину прервал гость:

– (Строго) Не лезь мне больше в мозги. Вон, – кивнул, – вокруг тебя столько юных подопытных. Над ними издевайся лучше. Они отпора не дают.

– (Настойчиво) Я не издеваюсь, – нахмурила бровки. – Я им помогаю.

– Хорошо, хорошо, верю, но ты меня всё равно не переубедишь, хоть как не старайся. Я верю в одно, ты в другое. Я уже давно касательно тебя всё понял.

Выждав некоторую паузу, Ник захотел завершить свои мысли по поводу, но следом прервал бессмысленные распри. Продолжился прерванный ранее диалог:

– (Нехотя) Хорошо… Я подумаю над твоими словами, но много не жди…

– (Радостно) Спасибо, – подскочила с кресла, – спасибо!

– Но-но! – отклонился назад. – Я ещё не казал да. Я сказал – подумаю…

– Хорошо, – вернулась на прежнее место. – Я даже и не сомневалась, что ты хороший человек. На тебя можно положиться. Хоть что-то остаётся прежним.

– Ну… да… – почесал затылок, – однако внутрь меня могут и не пустить. Это тебе не рядовой случай. Это полнейшая дичь… Не знаю, кто конкретно виноват в этой ситуации, но лучше бы ему, – вздохнул. – Не стоило брать отгул в тот день, хотя… Как тут угадаешь. Падла судьба… Он то ещё ладно. Только нога сломана. Пустяки, заживёт, но вот девушке… Ей гораздо хуже досталось. Совсем бедняжка рехнулась… Головой тронулась, – постучал по виску.

Всё это время, что он говорил, взгляд понуро всматривался в пол плитки лишь бы не замечать Миру. Как только притих, девушка взбодрилась. Ей хотелось услышать что-нибудь ещё.

– (Тревожно) Что ты ещё слышал… про них?

– Не так много на сам деле, но суть ты уже уловила, – вновь посмотрел на собеседницу. – Большую часть уже рассказал, а так… – вдумчиво поразмыслил – есть ещё пару неприятных мелочей. Не то, чтобы ситуация сильно пугает, но-о-о… кожу вроде пересаживать давно научились… У неё по слухам, от кисти до лица, – провёл по себе линию.

– (Сердито) На себе не показывай, дурень! – хлёстко ударила ладошкой по фалангам. – Не смей на себе показывать, – наставила палец, – понял?!

– Тише, тише, – резво убрал руки. – Давай договорить. Боже… Что ты такая суеверная? Вроде дипломированный врач, а ведёшь себя как оголтевшая мамаша.

– (Сердито) Я тебе и не такое покажу. Я тут людям вообще-то… (спокойно) помогаю, а не навожу порчу и всякий бред…