- Спросишь у колдунов, что с Ожерельем. Я его не видел. Но я знаю, что Инальтеки гоняют нас, как котят мокрым веником, и что до зимы нам не продержаться. Ещё месяц или два – и придётся выпустить их на Реку… Позор, но больше нам ничего не останется.

Фрисс молча покачал головой. О таком на Реке не слышали со времён Короля-Речника. На всю осень выпустить демонов на берег, позволить им грабить и разрушать… Поговорить бы с Канфеном! Куда ушла сила всех речных магов?!

Широкая пещера – Дита, самые северные врата Энергина – была на берегу Нодвы, у самого устья. Сразу у входа стояли шатры и палатка целителя, рядом с палаткой сидел незнакомый Речник с перевязанной рукой. Ещё двадцать Речников покинули шатры и Диту, когда дракон приземлился у пещеры. Командир отряда поприветствовал Кестота коротким возгласом «ваак!» - так встречали друг друга Речники в дни войны. Отряд стал разгружать дракона, Фрисс помогал воинам и краем уха слушал разговор предводителей.

- Речник Сельт! Что внизу?

- Ночью пришли с Кузнечной, к утру успокоились. У меня двое раненых, - ответил Сельт.

- Где главный колдун?

- Ещё не вернулся. Речник Фрисс, давно ты не появлялся. Иди вниз, лишним не будешь.

Фрисс попрощался с Кестотом – Старший Речник спешил на юг – и без промедления спустился в Диту. Вовремя он сменил мечи! Может, сегодня же и проверит их в деле…

Тусклое алое свечение подземного солнца встретило его. Бесцветные травы Энергина – жёсткий Шеелк и прозрачный папоротник ваакон – уцелели в самых глубоких щелях между острыми камнями, в иных местах их просто вытоптали. Даже невозмутимые слизняки уползли подальше от армии, вставшей тут лагерем. Друзья Трав каждый раз сердились, что толпа Речников устраивала с хрупкими «лугами» Энергина – но с другой стороны, голый камень так и оставался бы здесь, если бы с поверхности не приносили перегной для местных трав… Фриссу некогда было жалеть растения – он только успевал смотреть по сторонам.

От самой Диты тянулся лагерь речной армии, и Фрисс не видел, где он заканчивается. Тут стояли рядом шатры всех цветов, со знамёнами всех притоков, и даже Маасы попадались в толпе, окружившей котлы с мавой – походной кашей. Даже Инальтеки нуждались в еде и отдыхе – и в это время сражения затихали, войска расходились, а ополченцы готовили и разливали маву, густое пряное месиво из зёрен Менши, мяса Листовиков, рыбы и грибов с щедрой добавкой униви, камти и всех приправ, которые только удавалось привезти в лагерь. Фрисс успел забыть этот запах – испарения от котлов, запахи крови и пота, пепла от костров и едкой гари от дальнего вулкана, жгучего воинского бальзама и мертвечины. Запах подземной войны.

- Ваак! – Маас, сосредоточенно жующий кей-руду и запивающий её жидкой мавой, вдруг поднял взгляд на Речника. – Что сверху?

- Ваак! Пока тихо, - Фрисс остановился. – Где Астанен?

- Иди в Эул, - кивнул в сторону спуска Маас. – Там шатры.

Речник вгляделся, но пока он видел только украшенные черепами навесы и палатки племени Хьякта, а также алую броню их дракона-покровителя. И цепь острых скал за всеми шатрами. Скалы по соглашению людей и демонов носили название «Клыки», а ближайшая долина именовалась Челюстью…

Между стойбищем келнениси и высокими шатрами под синим знаменем Реки Фрисс остановился – кто-то горько и безутешно плакал, иногда сбиваясь на вой. Пока Речник нашёл, откуда доносится плач, он забрёл в центр небольшого «лагеря в лагере» - и там увидел Речницу Сигюн. Она-то и рыдала, ничего не замечая вокруг, а кто-то из союзников, одетый в чёрное, но с белыми лентами и бахромой на одеянии, держал её за плечи и напевал что-то очень печальное, вроде погребальной песни.

Фриссу стало очень не по себе. Чтобы Речница Сигюн расплакалась, мало было поражения в битвах, погибших соратников, самых страшных ран и самых свирепых демонов. Что-то предельно ужасное должно было случиться… Союзник – судя по лицу, из племени Хьякта – бросил на Речника предостерегающий взгляд и что-то прошептал Речнице. Она не отозвалась.

- Речник Фрисс, пусть их, иди сюда, - из-за шатра выглянул Речник Фескет. Фриссгейн пошёл к нему и скрылся за шатром.

- Что случилось? Кого убили? – тихо спросил он. Фескет нахмурился.

- Ты её не убей. И так еле держится в уме. Ополчение ваше вырезали. Клан Кэйронейю.

- Как?!

Это был несчастливый день, что для Речников, что для жителей – три десятка Инальтеков из клана Кэйронейю скрылись из виду во время сражения и просочились за Клыки. Пока Речники сражались в долине Клуя, они думали пограбить тылы. За Клыками стояло ополчение – полтора десятка жителей, кострища, котлы с мавой и несколько Фагит, таскающих эти котлы. Брать с ополчения было нечего, кроме запасов зерна и пары Листовиков… ну, котёл ещё можно утащить. Клан Кэйронейю уважал законы и никогда не нападал на безоружных. Неприятны были такие рейды Инальтеков по тылам, но Речники и ополченцы знали – кровь не прольётся…

- И кто вбивает жителям в головы эти дурацкие сказки?! Кто рассказал им, что демона можно убить визгом и тупым ножиком?! – Фескет сердито смотрел на Фрисса, тому нечего было сказать. – Герои, ни покрышки им ни дна…

Ополченцы решили, что их долг – защитить запасы и победить Инальтеков. С дубинками и ножами они напали на мародёров и даже кого-то ранили. Остальные опешили, но опомнились быстро. Перед ними были уже не безоружные люди, а какое-то войско, законами не охраняемое. «Сражение» закончилось быстро, Речники перехватили Инальтеков на обратном пути, но ополченцев уже было не вернуть.

- Сейчас вспомню имя… Авит Айвин, парнишка, которому разбили голову, но кость уцелела. Сейчас у целителей, рана нестрашная, но как бы с ума не сошёл… Больше никто не спасся, Фрисс. Никто. Сигюн тогда сражалась в Клуе, была ранена, узнала через день. Есть тут что-то, выедающее разум… я не вижу, за что ей себя винить. Наверное, тебе придётся передать это родственникам…

Фескет протянул ему пучок повязок, не так давно принадлежавших ополченцам Фейра. Фрисс молча кивнул и бережно спрятал их в сумку. Он пока не знал, что скажет жителям. Что-то нужно было делать со всей этой войной, и как можно скорее, пока хоть кого-то можно спасти…

- Кто-то из келнениси – друг Сигюн? – спросил он, не из интереса – чтобы перестали бегать по кругу бесполезные мысли. Фескет внимательно посмотрел на него.

- Да… Астирис, их Жрец Смерти. Некромант и целитель. Многим раненым не дал разложиться заживо, многим восстановил разум и память. Пусть бы он помог и ей, и тому пареньку из ополчения! Жаль, больше Некромантов в нашей армии нет, очень пригодились бы… Слышал, клан Идэвага мажет стрелы трупным ядом? И эти шары с туманом, от которого своё имя забываешь… Ну вот, были бы Некроманты – сколько хороших Речников не мучились бы от всего этого! И не погибали бы…

- Нет у нас Некромантов, Фескет, - покачал головой Фрисс. – Хорошо, что у келнениси один нашёлся. А я умею только драться. Не знаешь, где шатёр Астанена?

- Недалеко, между Хьякта и Двухвостками, - Речник показал направление. – Заселяйся к нам! Место есть, до Клуи недалеко. Что-то про тебя маг Силитнэн говорил… нужен ты ему или что-то в этом роде… но он улетел, давно не видно. Спроси, когда прилетит.

Фрисс согласился и заселиться, и поговорить с Силитнэном – но пока он хотел найти Астанена…

Когда он вышел к шатру, ему преградили путь двое – Речник и воин Хьякта. Фрисс отошёл в сторонку и сел на землю, прислушиваясь к голосам из шатра. Астанен ненадолго собрал командиров, Речник надеялся узнать побольше о ходе войны.

- И сколько мы будем тут сидеть, не смея шагнуть за Клыки? – судя по голосу, говорил тхаккур, предводитель келнениси.

- До первых дней зимы, - ответил ему Ондис. – У нас раненых больше, чем здоровых. Мы только и можем, что щипать иногда Инальтеков, но продавить их дальше в пещеры – не получится…

Несколько тихих реплик Фрисс не расслышал, потом раздался голос Астанена, усталый и раздражённый.