— Я же не поэтому с ним начала встречаться.

— Да я понимаю, что я тебя не знаю, ты бы и с улицы такого подобрала. Сама бы кормила.

— Мам!

— Это я к тому, что ты добрая, бескорыстная. И что тебе с ним повезло, как и ему с тобой.

Тут громко, даже намеренно громко вошел отец, за ним Сережа с хитрой улыбкой.

— Ну что, готово все? Садимся.

Сережу усадил по правую руку и все ему что-то приговаривал. Я сидела напротив и удивлялась, как быстро они нашли общий язык.

— Так вот, я тут говорил, что в конце улицы продается участок. Вы бы купили, да дом поставили, хорошо. Все рядом.

Тут я чуть не подавилась.

— Папа, мы еще даже не живем вместе, да и знакомы то… всего ничего.

Тут меня останавливает Сергей.

— Мы подумаем. Потом с вами обсудим это все.

Больше щекотливых тем не затрагивали. Папа затопил баню, хотел зятя попарить, и как я не отнекивалась, Сережа согласился, не знаю уж насколько действительно хотел, но пошел. Было несколько заходов, они выбегали в купель, что стояла недалеко от бани, но хорошо была видна из беседки, где мы с мамой сидели. Вид полуобнаженного Сережи взбодрил не только меня, но и маму.

— Прям хорош твой то.

Я даже засмущалась от подобных комментариев мамы, но душу грела мысль: МОЙ!

— Он как фотомодель. — потом мама словно очнулась, и разрезая пирог приговаривала- Но ты у меня тоже красотка, получше фотомоделей будешь. Да и умная, а образование какое. Хозяйка отличная.

Я ничего не отвечала, и ждала следующего забега в купель, безумно захотелось слизать с моего форварда эти капли воды. Сама изумилась такой пошлой мысли, но уже выбить их из своей головы не могла.

— Ты то пойдешь в баню? — вдруг спросила мама.

— Я же не люблю, ты знаешь.

— Ты просто так на него смотришь, что я думала. Что ты в баню с ним захотела.

— Мам! — неужели это так явно написано на моем лице.

— А что? Я твой засос видела, думаешь меня этим шейным платочком проведешь? И курточкой главное прикрывается, смешная.

— А что я должна была заявиться с засосом, и тыкать папе и тебе им в лицо?

— Нет, конечно. Но в следующий раз уж скажи, что не надо, мол, некрасиво.

— Да мы оба не заметили… — сказала, как есть, раз уж сама уже все поняла.

— Ох, молодость. — Она еще долго похихикивала, глядя то на меня, то на него.

Ночевать мы не остались, сослались на Гарри. Очень тепло родители простились с Сережей, папа был явно доволен. Я светилась от счастья.

Мы выехали от родителей, но Серёжа, поковырявшись в навигаторе, изменил маршрут, я думала, что он хочет объехать пробки вечерние. Оказалось, что он искал ближайший лес.

— Безумно тебя хочу, я весь день сдерживался, даже лишний раз не взял за руку и не поцеловал. Не могу больше терпеть. Мы заехали в ближайший съезд в лес, чуть отъехали. Он накинулся на меня, поглотил мои губы, стал нервно снимать с меня футболку, материл мои джинсы про себя, наверное, но умудрился их снять с меня. Усадил сверху на себя, было жутко неудобно, но мы не могли уже остановиться. Такого безумия не было никогда в моей жизни. Я не помню, чтобы меня трясло от возбуждения, чтобы я изнемогала и просила еще. Это было чистое безумие, чистый кайф. Закончилось быстро, но оно того стоило, мы снова могли мыслить трезво и даже посмеялись, что хватит теперь до дома.

Натягивая джинсы, по закону подлости глазами встречаюсь с выходящими из чащи соседями родителей. И не каких-то там, а самых что н наесть близких, практически лучшие друзья. Я чертыхаюсь, но выхожу из машины. Здороваюсь. Следом выходит Сережа.

— Здравствуйте, Сергей. — Он жмет руку.

— Виктор Сергеевич, а это моя жена Елена Ивановна.

— Очень приятно. — отвечает Серёжа сдержанно.

— Вы от родителей, Лиза?

— Да, только вот отъехали. Уже собрались уезжать. А вы гуляли?

— Березовый сок уже заканчивается, вот пошли последнее взять — Поднимая демонстративно руку с сумкой, в которой побрякивала стеклянная тара.

— Ясно. — Не зная, как закончить эту нелепую беседу, передаю их дочери привет и говорю, что мы уже торопимся. Садимся в машину, я машу им рукой, и мы уезжаем. Я понимаю, что все это время на мне не было шейного платка. Чертыхаюсь, а Сережа заливается, хохочет до слез.

— Вот тебе смешно.

— Ты даже не представляешь на сколько.

— за дорогой лучше следи, смеется, из-за тебя невесть что обо мне подумают.

— Из-за меня, да у тебя самой уже пар из ушей шел, как хотела меня. Так ширинку расстегнула, что я думал порвешь джинсы до колена.

— Я?

— Да, видел я как ты завелась, когда я в одних трусах бегал по твоему газону.

Я надулась и не отвечала, а он все смеялся и подтрунивал надо мной, все это было чистой правдой, но от того, что он это заметил, меня коробило.

— Да ладно, ты чего, ну хочешь ты меня до трясучки, что ж поделать, буду ублажать тебя сколько скажешь. Раз нимфоманка мне досталась. — и хохотал пуще прежнего. Вот как на него обижаться.

— Ладно, тогда буду лечить свою патологию, первый этап признание: да я безумно тебя хочу, почти всегда…

— Та же фигня

— Второй шаг: воздержание. Хотя бы год.

— Нет, нет, нет, я же пошутил, ты чего. Мне же лестно, что такая красотка так запала на меня.

— Лучше два года. — уже начинаю хихикать я, он же наоборот становится чуть серьезней, хотя смешинки в глазах еще бегают.

— Я же точно так же тебя хочу, может и сильнее. Да я руки чуть не стер в кровь, когда уезжал, заснуть не мог, все о тебе думал. Даже сейчас завожусь, ты злишься, а я все равно хочу тебя.

— Ладно, проехали, парень нимфоманки. А чем с папой беседовали так долго.

— О тебе и моих намерениях.

— Что? — я не могла поверить, Господи, как же стыдно.

— Да, я сказал, как есть.

Он специально делал такие паузы, зная, что я сгораю от нетерпения.

— Что люблю тебя больше жизни и намерения самые серьезные.

Я закрыла лицо руками то ли от стыда, то ли от удовольствия.

— Что мама про меня сказала?

— Понравился тоже.

— Да я умею произвести нужное впечатление.

— А еще сказала, что тебе больше со мной повезло.

— Это я слышал. — Он поиграл бровями.

— Зачем спрашиваешь тогда?

— Мне нравится, как ты смущаешься.

Дальше мы ехали молча, каждый в своих мыслях. А следующую неделю мы занимались, вернее Сережа занимался. Планированием нашего отпуска. Он хотел сделать сюрприз, поэтому только намекнул, что это будет Юго- Восточная Азия. Я занималась шопингом. Больше папарацци меня не доставали. Все было замечательно. А еще я переживала из-за Гарри, ведь мы улетали на месяц, а может и на два. Пришлось просить родителей забрать его. Мы даже для верности переночевали у них. Это была самая пуританская ночь в наших отношениях. Мы даже боялись прикоснуться к друг другу, боялись сорваться. Оторвались мы на следующее утро, когда родители пошли к тем самым соседям, что застукали нас в лесу. Я затыкала себе рот подушкой, потому что сдержать себя не в силах. Мы не могли насытиться друг другом.

Рейс у нас был ранний, встали мы в пять утра, ну как встали, можно сказать, что только заснули. Несмотря на недосып мы были воодушевлены, соскочили с первым же сигналом, ошибкой, конечно, было пойти вместе в душ.

— Мы так опоздаем, что ты делаешь. — Серж уже припечатал к стенке душа, и от него исходил невероятная энергия: желания и власти.

— У нас очень долгий перелет. Ты же не хочешь, чтобы мы смущали пассажиров и занимали санузел. Подумай о людях.

Отказать ему было просто невозможно, я сама не знаю всегда затеваю с ним эти игры, хотя сама так же сильно этого хочу. Может мне нравится, как он меня домогается, какие у него в этот момент глаза, как он ласкает меня.

В аэропорт мы приезжаем вовремя, один большой чемодан у меня и совсем маленький у него. Но ручная кладь у него внушительная, там баскетбольные кроссовки и комплект одежды, как он сказал, а еще подарок для меня. Заинтригована. Мы быстро проходим регистрацию, и переходим в зал ожидания. В бизнес-зал мы не идем, Сережа сказал, что он ненавидит этот снобизм.