Чёрный тонированный внедорожник, будто сошедший с экранов из криминальных сериалов про бандитский Петербург, тем временем тормозит во дворе-колодце одного из многочисленных мудрёных домов, которыми так гордится Северная Столица.

Мешка на голову мне никто не нацеплял, и хоть в городе я ориентируюсь не особо, но прекрасно догадываюсь: куда конкретно и для чего меня привезли.

От чего становится вдвойне не по себе.

Выходим из машины, и заходим в обычный жилой подъезд, пикнувший от набранного кода. Сильно не ерепенюсь, однако под лопатки меня то и дело всё равно подпинывают, как бы намекая: пошевеливайся.

Пока поднимаемся пешочком на последний этаж, ни один из моих попутчиков не пророняет ни слова.

Молчу и я.

Потому что мне… страшно. Впервые за долгое время мне, блин, ПО-НАСТОЯЩЕМУ страшно.

Мимолётная мысль заорать и всполошить жильцов, вспышкой проносится в сознании, правда тут же с шипением и гаснет.

– Ну чуди, голубка. Иначе знаешь, что будет, – лилейным голоском напоминает Барин.

Увы, знаю.

Тяжело скрипит ключ в амбарном замке и, дыхнув спёртостью, открывается массивная дверь, ведущая на чердак. Если бы не фонарик у Грека, уже с порога можно было разбить голову об балки.

В тесном и воняющем плесенью помещении, заваленном раскисшими досками, настолько низкие потолки, что приходится пригибаться, неудобно пробираясь к шаткой металлической лестнице, ведущей к люку.

Сразу видно, данное место не предназначено для популярных экстрим-экскурсий. Тут не то, что посторонние, сюда вряд ли даже коммунальщики часто наведываются, потому что щели огромные – в сезон дождей наверняка нехило топит.

Грек чуть обгоняет меня, оттесняя к стенке, и первым оказывается у люка, вскрывая второй замок. В наличии у своих палачей ключей даже не удивляюсь: эти ребята достанут что угодно и откуда угодно.

Брезгливо касаясь ступеней, оставляющих ржавые следы на ладони и брюках, забираюсь наверх, где мне услужливо подают руку.

Боже, какая галантность!

Можно в благодарность плюнуть ему в рожу?

Нет? Жаль.

Выбираюсь на крышу ночного города, пытаясь удержать баланс на каблуках. Хорошо, что те широкие – какая-никакая, но устойчивость.

Как и все питерские крыши, здесь царит полная анархия геометрии, кладущая с пробором на эстетику. Стальные пласты нахлобучены как попало и только так гуляют под рифлёной подошвой, в самый неподходящий момент уходя в резкие спуски.

Дальше ещё лучше: мне велят спуститься по покатой поверхности, замерев у единственного более-менее выходящего в горизонтальную плоскость кирпичного выступа.

Никаких ограждений, никакой страховки. Единственное, за что можно ухватиться, если вдруг координация подведёт – свисающие провода. Правда не уверена, что за них стоит хвататься. Сами они, конечно, в оплётке, а если оборвутся?

Тогда из меня получится пусть и очень симпатичный, но всё же средне прожаренный бифштекс. Хотя, наверное, это всё равно лучше, чем стать красивой кляксой на асфальте.

– Символично, не находишь? – вздрагиваю от раздавшейся позади едкой насмешки, как от пощёчины.

– О, да. Лучшего места для внепланового самоубийства и не придумаешь. Такая романтика.

Стараюсь оставаться хладнокровной, да только болезненная пульсация слишком сдавливает виски. Сердце же и вовсе застревает поперёк глотки, мешая дышать.

– Ну почему же сразу самоубийства? Это как повезёт.

– Как повезло Ви?

– Её ангел-хранитель в тот момент был на перекуре. Надейся, что твой более ответственен, – цинизм Барина просто поражает. Долбанный социопат. Таких в психушку упекать надо. А лучше расстреливать на месте. – Ты ведь знаешь, что нужно делать?

– Догадываюсь.

К сожалению.

– Супер, – в полумраке загораются дисплеи. Один – включает видео на запись, другой запускает таймер. – У тебя пять минут. Время пошло.

POV СПИРИДОНОВ

За несколько недель до этого

Зажав тлеющую сигарету зубами, стою в центре трейлера, листая наш приватный чат. С названием сильно пацаны не заморачивались, обозвав его так же, как и пошло в разговорном: "Цикады".

– Отбитые, нахрен, уроды, – усмехаюсь, мельком пробегаясь по переписке между Барином и Тузом. Собственно, то же самое умозаключение им и отправляю, получая в ответ ржущий стикер.

– Кто? – из тесного совмещенного санузла вытекает стройная шатенка в одном полотенце.

Моём полотенце, так на секундочку.

Зашибись. Не помню, чтоб разрешал хозяйничать в своём трейлере проходным девкам.

– Не твоё дело, – сухо отбриваю.

Не обижается.

Ещё б она обижалась, ей это не выгодно.

– Почему ты такой грубый? – прилипают пиявкой, укладывая руки мне на плечо и размалёванным ногтем начинают вырисовывать контуры тату, переходящие с тела на шею.

– Не устраивает? Ты знаешь, где дверь.

Раздутые губы обиженно сжимаются в куринную задницу, однако слова поперёк никто, опять же, не вякает. Так что за терпелку плюсик можно поставить. А вот за то, что берегов не видит – жирный минус.

Продолжаю мусолить фильтр, переписываясь с парнями, пока телефон висит на зарядке в кухонной зоне – единственном месте, где есть свободная розетка.

Домом на колёсах я обзавёлся в прошлом году, когда меня выперли из общаги за, хех, поножовщину, и пока ни разу не пожалел.

Почти ни разу. Зимой, конечно, дубак стоял тот ещё, несмотря постоянно шпарящий обогреватель. Шерстяные носки со свитером и два одеяла еле спасали, чтоб не отморозить себе все причиндалы.

А так коробочка на колёсах полный фарш: газ есть, бойлер для нагревания есть, траходром два на два есть – что ещё надо для счастья?

Хочешь, тусовку зазывай; хочешь, оргии с децибелами на максимуме устраивай – никто слова не пикнет. Соседей-то через стенку нет, а лоси вряд ли притопают из леса устраивать разборки.

– Одевайся, – бросаю, с досадой дёргая плечом, чтобы стряхнуть помеху. Нашла вешалку. – Через десять минут выходим. Так и быть, довезу до универа.

– А вечером встретимся?

– Посмотрим.

– Если да, может, сходим куда-нибудь?

Здрасти, приехали.

– Ты ведь в курсе, что если мы разок перепихнулись, это ещё не значит, что мы встречаемся? – на всякий случай уточняю у…

Так, а как её зовут-то? Вроде когда я цеплял её на вечеринке по случаю начала нового семестра, она себя как-то обзывала, но хрен же теперь вспомню.

Марина?

Нет, более мудрёное. Мари… Марьяна, кажется.

Да. Точно!

– Да, но…

– Слушай, Марьяш. Давай ты не будешь всё портить? А ради новой встречи, какой бы то ни было, и вовсе придётся потрудиться. И ты знаешь, что для этого нужно делать.

Всё. Включилась шлюшья натура.

– У нас ведь всего десять минут? – кокетливо напоминают, играя узелком полотенца.

– Если усердно поработаешь ртом, так и быть, накину ещё минут двадцать.

Повторного приглашения не требуется.

Послушно опустившись на колени, проворные ручонки с энтузиазмом тянутся к завязкам на спортивках, принимаясь за работу.

***

– Тебе не кажется, что ты слишком много куришь?

Чего-чего? Я не ослышался?

– Малыш, ты меня прям расстраиваешь.

Марьяша виновато потупливает глазёнки.

– Это вредно и опасно для здоровья.