Он должен был прыгать со своим оружием — стандартным боевым карабином «Бенелли М-4», оснащенным телескопическим прикладом. Переброшенный через его левое плечо стволом вниз, он также был пристегнут к корпусу. Во время прыжка всегда существовала опасность потерять рюкзак, и в этом случае было жизненно важно иметь под рукой свое основное оружие.

Джегер не думал, что в этот раз его будет поджидать на земле неприятель, но следовало учитывать существование индейского племени амагуака, с которым еще никому не удалось вступить в контакт. В последний раз они напомнили о себе, обстреляв отравленными стрелами группу золотоискателей, которые случайно забрели на территорию, которую индейцы считали своей.

Геологам пришлось спасаться бегством, приложив к этому немало усилий.

Джегер не мог винить индейцев в том, что они так решительно защищают свои владения. Если внешний мир не мог предложить им ничего, кроме незаконной добычи золота и, вероятно, лесозаготовок в придачу, то он безоговорочно был на их стороне. И первое, и второе влекло за собой загрязнение и уничтожение их среды обитания.

Но это также означало, что любой, кто вторгался на их земли, в том числе и Джегер со своими людьми, считался врагом. А в данном случае врагам предстояло свалиться с неба прямо в сердце их мира. На самом деле Джегер понятия не имел, с кем им придется иметь дело на земле, но его профессия требовала постоянной готовности к опасности.

Вот почему Джегер избрал в качестве оружия этот карабин. Он идеально подходил для ближнего боя в густых джунглях, стреляя дробью с весьма значительным разлетом, что позволяло поражать противника в темноте и среди густой растительности, не видя его и даже не целясь.

Достаточно было направить ствол в нужную сторону и нажать на спусковой крючок.

Глава 19

Признаться, Джегер отчаянно надеялся на то, что если они действительно столкнутся с племенем амагуака, то встреча будет мирной. В глубине души его приводила в восторг мысль о возможности лицом к лицу столкнуться с этими людьми, войти в контакт с которыми пока не удалось никому. Если кто-либо и понимал загадки тропического леса, так это именно амазонские индейцы, знания которых аккумулировались на протяжении сотен лет, позволяя разгадать любую из его древних тайн.

Пристегнутый к массивному снаряжению, Джегер медленно подошел к своему сиденью.

Оно было ближним от люка.

Джегеру предстояло первым покинуть самолет.

Нарова сидела следующей.

Со своим тяжелым грузом Джегер занимал достаточно много места в пространстве и чувствовал себя каким-то жутким снежным человеком. Ему было жарко и тесно. Кроме того, он ненавидел ожидание.

Открытый люк с гудением захлопнулся. Пассажирский отсек превратился в темный тоннель, полный неясных теней.

Похожий на гигантский стальной гроб.

Их ожидало чуть более четырех часов полета, так что при условии, что все пойдет по плану, в точку прыжка они должны были попасть около девяти часов по Гринвичу. Десять фигур, облаченных в униформу защитного цвета, с лицами, покрытыми темным камуфляжным кремом, должны будут друг за другом шагнуть в люк самолета и повиснуть в небе под матово-черными парашютами.

Не замеченные никем, они опустятся на землю, и для телевизионной аудитории это будет дополнительным фактором, обеспечивающим интерес и напряжение. Но по какой-то необъяснимой причине Джегеру и самому хотелось очутиться в джунглях как можно тише, не привлекая к себе чьего бы то ни было внимания.

Самолет вздрогнул и покатился по ярко освещенной солнцем взлетной полосе. На мгновение он замедлил разбег, затем взвизгнули турбины и «Геркулес» развернулся на месте. Теперь его нос смотрел в направлении взлета.

Двигатели взревели еще громче, и Джегер ощутил прилив адреналина. Он знал, что пилот завершает проверку систем, перед тем как окончательно отпустить тормоза.

Отсек наполнился дымом от сгорающего авиационного топлива, но Джегер ощущал лишь запах и вкус головокружительно чистого кислорода. В массивном костюме для затяжных прыжков — вместе с перчатками, кислородным баллоном, парашютом, шлемом, маской и очками — он чувствовал себя неповоротливым и неловким. И, пожалуй, даже беспомощным.

Адекватно оценивать происходящее становилось все труднее.

Кислород имел свойство приводить человека в приподнятое настроение — подобно алкогольному опьянению, после которого можно было не опасаться эффекта похмелья.

Вой турбин резко сменил тональность, и мгновение спустя «С-130» рванулся вперед, с каждым мгновением ускоряя свой разбег. Несколько секунд спустя Джегер ощутил, как самолет оторвался от земли и начал набирать высоту.

Во время подготовки к прыжку его всегда успокаивали переговоры летчиков, и он подключился к интеркому самолета.

— Скорость 180 узлов, — услышал он голос пилота. — Высота 1500 футов. Скорость набора высоты…

Теперь единственным препятствием могла стать формирующаяся над джунглями гроза. На высоте тридцать тысяч футов условия были более чем предсказуемыми, без всяких неожиданностей — какова бы ни была погода на более низких высотах, здесь царили ледяной воздух и сильный ветер. Но, если бы над самой землей разразился ураган, это сделало бы высадку невозможной. При боковом ветре силой более пятнадцати узлов парашюты вместе с болтающимися под ними людьми сносило бы в сторону, что было бы особенно рискованно с учетом опасностей, со всех сторон окружающих избранное ими место приземления.

Крупный поток, Рио-де-лос-Дьос — Река Богов, рассекал джунгли, беспрестанно меняя направление. На одном особенно извилистом участке река намыла длинную, очень узкую песчаную косу, практически лишенную всякой растительности. Это был один из немногих островков в безбрежном море джунглей, что и заставило их остановить на нем свой выбор.

Вот только права на ошибку у них не было.

По одну сторону косы находился берег реки, оканчивающийся высокой стеной непроходимых джунглей. Если бы их сдуло в этом направлении, они бы врезались в деревья. А если бы их отнесло в противоположную сторону, они бы упали в Реку Богов и тяжелое снаряжение тут же потащило бы их на дно.

— Высота 3500, — донесся голос пилота. — Скорость 250 узлов. Поднимаемся на высоту крейсерского полета.

— Видишь вон тот разрыв в джунглях? — вмешался штурман. — Нам почти час лететь на запад прямо над этой рекой.

— Понял, — подтвердил получение информации пилот. — А утро-то какое прекрасное.

Слушая их треп, Джегер вдруг почувствовал, как к его горлу подступает тошнота. Как правило, он не страдал воздушной болезнью. Но сейчас его обессиливало навешанное для него прыжковое снаряжение, в котором он ощущал себя, как в ловушке.

Во время программы подготовки к затяжным прыжкам его подвергали различным испытаниям, выясняя степень устойчивости к большой высоте, низкому уровню содержания кислорода и утрате ориентации в пространстве. Его помещали в рекомпрессионную камеру, условия в которой постепенно приближались к тем, которые были характерны для высоты в тридцать тысяч футов.

С каждым изменением «высоты» на три тысячи футов он должен был сорвать кислородную маску и, прежде чем снова ее надеть, успеть выкрикнуть свое имя, звание и личный номер.

Все это далось Джегеру без особого труда.

Но затем его поместили в эту кошмарную центрифугу.

Центрифуга напоминала гигантскую стиральную машину на стероидах. Она вращала и вращала его, все быстрее и быстрее, пока он не оказался на грани отключки. В этот момент перед глазами человека возникает «серая пелена», зрение рассыпается на калейдоскопические фрагменты серого цвета. Десантник должен понимать, когда его начинает обволакивать «серая пелена», чтобы во время настоящего прыжка распознать ее и приложить все усилия к тому, чтобы остановить вращение.

Центрифуга внушала ему настоящий тошнотворный ужас.

Джегеру подарили на память видеозапись. «Серая пелена» отнюдь не украшала человека. Глаза вылазили, как у осы под инсектицидной лампой, лицо напоминало оскал черепа, щеки западали и хлопали, отчего черты искажались до неузнаваемости.