Она частично освободила от изоленты губы Каммлера. Он тут же яростно обрушился на сына:

— Ты всегда был маленьким коммунистическим говнюком! Худшим из предателей! — орал он, выплевывая сгустки крови. — Ты позоришь…

Нарова повторила свой коронный удар пистолетом по голове, и Каммлер снова оказался на полу. Почти рефлекторно Кениг потянулся, чтобы помочь своему отцу, однако Нарова его остановила.

Она схватила Каммлера за волосы.

— Это ответ на заданный мной вопрос? Нет. — Ее голос зазвучал громче, а в глазах вспыхнула убийственная ярость. Ее вид был поистине пугающим. — В твоем сыне есть честь и благородство — качества, о которых ты понятия не имеешь. Поэтому либо отвечай по сути, либо держи рот на замке.

Она обернулась к Фальку:

— Тебе не нужно это видеть.

Фальк покачал головой:

— Я должен был сделать больше, чтобы остановить его. Я мог сделать больше. — Он замолчал. — Я останусь, по крайней мере до тех пор, пока мы не получим нужную информацию.

Не говоря ни слова, Нарова снова повернулась к Каммлеру:

— Что ж, я делаю первый укол. Он лишит тебя способности дышать. За это время ты сможешь обдумать свой ответ. Вопрос: куда ты отправил свои СЯУ и как мы можем их остановить? Через минуту, оставшись без кислорода, клетки твоего мозга начнут умирать. Через три минуты мозг будет серьезно поврежден. Так что лучше приготовь ответы.

Она взяла первый шприц и осторожно выпустила из него пузырьки воздуха. Не хватало еще, чтобы Каммлеру в вену попал воздух и убил его. Нарова надавливала на поршень, пока из шприца не брызнула жидкость.

Сделав это, она воткнула иглу в катетер, торчавший из вены Каммлера, и сделала инъекцию.

Около минуты никакой видимой реакции не было, но затем верхняя часть тела Каммлера словно прекратила функционировать. Его грудь перестала вздыматься и опускаться. Дыхание остановилось. Даже глаза — и те застыли.

Однако они оставались открытыми. Широко распахнутыми от ужаса.

Нарова проверила его пульс — он прощупывался. Каммлер просто перестал дышать и ничего не мог с этим поделать.

Он был жив и оставался в сознании, однако ощущал на собственной шкуре, что означает умереть.

86

Йегер пронырнул под бетонной балкой, пронзая темноту лучом своего фонаря.

Как оказалось, планировка бункера Каммлера напоминала букву «Т». В основании «буквы» располагался командный центр, а правый ее луч вел ко входу. При зачистке левого крыла Йегер обнаружил Фалька Кенига, запертого в боковой комнатке.

Разумным решением было отправить Повесу в правое крыло, в направлении входа. Самим же Йегером двигала насущная необходимость найти жену. И Питера Майлза. Йегер предположил, что они в какой-нибудь комнате, расположенной дальше по коридору, на максимальном расстоянии от входа.

Впрочем, тише едешь — дальше будешь. Если его убьют, он в любом случае не сможет их спасти.

Балансируя на цыпочках, Йегер дюйм за дюймом продвигался вперед.

Неожиданно он различил движение, и в дверях возник темный силуэт. Йегер немедленно навел на него оружие. Точнее, на нее. Сам того не ожидая, Йегер оказался лицом к лицу со своей женой.

Она вышла к нему в луче света. Нельзя отрицать: она по-прежнему была прекрасна. Лежащий на спусковом крючке палец Йегера побелел от напряжения, однако его мозг словно парализовало.

— Ты этого не сделаешь, — прошептала она. — Убьешь мать своего ребенка? После всего, через что мы прошли? Мы — команда, Уилл Йегер, ты и я.

Тишина. Йегер не мог вымолвить ни слова. Он продолжал целиться, хотя в глубине души понимал, что, какие бы слова она ни произнесла, что бы ни сделала, у него просто не хватит духу нажать на спусковой крючок.

Она показала на пистолет, который держала в руке:

— Я ждала тебя. В надежном укрытии, как ты учил. Я могла бы выстрелить. Но не сделала этого. Я хотела поговорить.

— Так говори. — К Йегеру наконец вернулся дар речи. — Для начала — какого черта ты здесь делаешь?

— Это же очевидно, разве нет? Каммлер — наш спаситель.

Глаза Рут стали стеклянными. Такой взгляд Йегер видел у экстремистов в разных частях света. Промытые мозги. Слепой фанатизм. Можно назвать как угодно. Выражение глаз всегда было одно и то же.

— Мы, люди, подобно чуме, пожираем нашу бесценную землю, — продолжала Рут. — Опустошаем ее. Разрушаем. Каммлер планирует положить этому конец. Он — спаситель экологии. Человек, который позволит сохранить ее для новой эпохи.

Она умоляюще взглянула на Йегера:

— Я пыталась поговорить с тобой еще в Лондоне. Поделиться с тобой. Но ты меня не слушал. У тебя не было времени. Никогда не было времени. Природа нуждается в защите — от нас. Уничтожить половину человечества, чтобы спасти ее: в этом есть простая и прекрасная логика, разве ты не видишь?

Йегера словно огрели по голове. Нарова была права, права во всем. Между Каммлером и его женой существовала связь. Их связывала общая навязчивая идея: дикая природа и защита окружающей среды. Она сбежала сюда, к нему, чтобы вступить с ним в невозможный союз. Нечто вроде культа смерти — спасти мир, устроив Армагеддон.

— Тебе нечего сказать? — В ее голосе появились звенящие нотки. — Разве ты не видишь, что это верный путь — единственно верный? Не видишь?

— Не вижу, — ответил Йегер. — Я вижу лишь отчаявшуюся, заблудшую женщину. — Он сделал паузу. — Ты права лишь в одном. Мне следовало быть с тобой, когда ты во мне нуждалась. Но меня не было рядом. Так что все это — моя вина.

— Не надо. — Она в слезах потянулась к нему. — Я ни о чем не сожалею. Это стало для меня пробуждением. Тем, чего я всегда хотела. Мне жаль только…

— Это мне жаль, — оборвал ее Йегер.

— Нет-нет, — возразила она, яростно тряся головой. — Нет времени. Ни на сожаления, ни на извинения. Часы тикают. Нет другого выхода, кроме как присоединиться к нам. Нет выхода…

Она не успела договорить. Огромная, массивная фигура выскочила из тени и без предупреждения с силой ударила ее кулаком по голове. Рут отлетела в темноту и, тяжело ударившись о стену, безвольно съехала на пол.

— Я заставлю эту суку заткнуться, — прорычал нападавший.

Йегер узнал его еще до того, как он заговорил. Стив Джонс, его заклятый враг. Пришло время покончить с ним. Джонс попытался нырнуть обратно в укрытие, однако Йегер нажал на спусковой крючок.

Щелк.

Он нажал снова. Щелк.

Его П228 дал осечку.

Он отскочил в укрытие в тот самый момент, когда Джонс открыл огонь. Пули забарабанили по бетонной колонне, и Йегер внезапно ощутил дергающую боль в левом бедре.

Вот дерьмо, Джонс в него попал. Кость, похоже, не задета, однако Йегер чувствовал, как по ноге струится теплая жидкость.

Держась за колонну, он проверил пистолет. В патроннике ничего не застряло. Возможно, заклинил магазин. П228 считался образцом надежности, однако ему, видимо, досталось, пока они пробирались через грязную воду, затопившую станцию.

Джонс выступил в коридор, направив оружие в сторону Йегера.

— Закончились патроны или ебаная осечка, — проскрежетал он. — Какая, на хрен, разница, когда сталкиваешься с этим? — Джонс угрожающе потряс пистолетом-пулеметом «Тип 79». — Давно не виделись, Йегер. И, кстати, добро пожаловать в ад.

Йегер ничего не ответил. Раненый, с заклинившим оружием и без запасных патронов, он, похоже, серьезно влип.

— Пришел сюда в поисках женушки? — издевался Джонс. — Открою тебе секрет: мы здесь с ней позабавились.

Он снова выпустил очередь. Пули вырывали из стен осколки бетона и врезались в колонну. Йегер лихорадочно вытащил из пистолета магазин, однако он все так же заклинивал.

— Ну что же, ты ее увидел, — продолжал издеваться Джонс. — Свою верную жену, да? А вот мне кажется, что не слишком верную.

Он наклонился, схватил Рут и поволок ее по коридору. Она выглядела ужасно и, похоже, почти лишилась чувств. Сердце Йегера сжалось, когда Джонс поднял ее за волосы.