— Команданчи!^[47] Вы должны на это взглянуть!

Гонсалес посмотрел на пилота:

— Мне нужно кое-что проверить. Ждите здесь.

Он зашагал к ангару.

— В ящике куча какого-то чертового металла, — пожаловался один из его людей, указывая на ящик. — Зачем нам куча гребаного бесполезного металла? Сами посмотрите, — добавил он, изображая возмущение.

Гонсалес и его люди решили быть убедительными до конца на случай, если кто-то из русского экипажа говорит по-португальски. Заглянув в ящик, Гонсалес нахмурился:

— Какого хуя? Что это за дерьмо?

Он развернулся и зашагал обратно к самолету. Теперь в его походке явственно читалась угроза.

Гонсалес вперил взгляд в пилота:

— Ты привез нам ящик какого-то металла. Мы не об этом договаривались. Где кокаиновая паста, товарищ?

Пилот был ошеломлен:

— Что?

— Кока. Переработанная в пасту. Из Эквадора. Как в прошлый раз. — Тон Гонсалеса был ровным, спокойным и угрожающим ровно настолько, насколько необходимо. — Вместо нее мы должны погрузить очищенный продукт. Как обычно.

Лицо пилота потемнело.

— Что за бред?

Гонсалес положил руки на оружие.

— Мы делали это сто раз, товарищ, и без всяких проблем. Сто раз. И вдруг сегодня ночью мы получаем ящик ебаного бесполезного металлолома. Так что никакого бреда, товарищ. Объяснитесь.

На мгновение Йегеру показалось, что Гонсалес перегибает палку. Это был решающий момент — вот-вот станет ясно, заглотнули плохие парни наживку или операция провалилась.

Пилот огляделся, однако прожекторы слепили его, так что он снова уставился на Гонсалеса.

— Смотри, брат. Я беру груз на борт в Молдове. Доставляю этот груз сюда, как и было оговорено. Сажусь. — Пилот замолчал. — Поэтому я спрошу снова: что за бред?

Гонсалес взял оружие наизготовку.

— Мистер, сейчас я задаю вопросы, а вы даете ответы.

Пилот был стреляным воробьем, однако поведение Гонсалеса казалось весьма недвусмысленным.

— Слушай, я никогда не был в твоем Эквадоре. И я никогда не вожу наркотики. Я доставляю оружие. И сегодня ночью я действовал в точности как было оговорено.

Гонсалес пристально посмотрел на него:

— Товарищ, на кого конкретно ты работаешь? Кому может понадобиться куча бесполезного металлолома?

Пилот напрягся. На этот вопрос ему явно отвечать не хотелось.

Гонсалес передернул затвор АК-47.

— Мистер, позвольте мне кое-что прояснить: либо вы начинаете говорить и объясняете, что все это, к ебеням, значит, либо очень скоро у вас начнутся большие неприятности.

Пилот побледнел.

— Эль-Падре, — прорычал он. — «Лос-Ниньос». Я работаю на Эль-Падре.

Гонсалес почесал голову. Его лицо выражало недоумение. Внезапно он расхохотался и вновь взглянул на пилота:

— Ты приземлился не на той полосе, товарищ. Я жду партию кокаиновой пасты из Эквадора. Вот и все.

Пилот открыл рот. Он потерял дар речи.

Гонсалес пожал плечами:

— Слушай, мы не связываемся с Эль-Падре. Никто не связывается. Во всяком случае, если хочет жить. Поэтому лучше забирай свой ящик и улетай. Да побыстрее.

Пилот сидел неподвижно. Его лицо было белее снега.

— Товарищ, ты можешь улетать. Но я тебе кое-что скажу. Ты не просто ошибся, ты ошибся страной. Это Бразилия. А тебе нужно на другую сторону границы. В Колумбию.

— Но кто тогда… — Пилот запнулся. — Кто вы такие, ребята?

Гонсалес покачал головой:

— Этого тебе знать не нужно. — Его взгляд приобрел стальное выражение. — Повторяю, мы закончили. Adiós^[48]. Забирай свой ящик и улетай.

Летчик развернулся, сердито прокричал второму пилоту и навигатору несколько приказов на русском, а затем потянулся к приборной панели. Его лицо снова начало приобретать нормальный цвет. Возможно, он выберется из этой передряги. Возможно, сегодня он не умрет.

Гонсалес крикнул парням в ангаре, чтобы грузили ящик в самолет. Те затащили «партию урана» в кузов пикапа, въехали по рампе Ан-12 и разместили его в грузовом отсеке самолета. Едва окинув ящик взглядом, ответственный за погрузку зафиксировал его ремнями и отправился в кабину.

Люди Гонсалеса покинули самолет. Подмена прошла успешно.

— Один совет, Игорь, — сказал Гонсалес пилоту. — Когда прилетишь к Эль-Падре, лучше помалкивай насчет того, как ты здесь напортачил. Он не слишком-то жалует… напортачивших. — Пауза. — Удачи, товарищ. Счастливо долететь туда, куда нужно. По эту сторону границы — только мы.

Пилот ухмыльнулся. Он потянулся рукой куда-то за спину и вытащил бутылку.

— Любишь водку? Это «Хортица». Самая лучшая. Украинская.

Капитан Гонсалес покачал головой:

— Я люблю текилу. Возможно, водка тебе самому понадобится там, куда ты направляешься. Если Эль-Падре узнает, что произошло этой ночью… — Он не закончил фразу, и слова угрожающе повисли в воздухе. — Adiós, товарищ, и передавай привет Молдове, или откуда ты там, черт возьми, прилетел.

Пилот ударил по кнопке, и раздалось характерное завывание пусковой системы первого из четырех двигателей самолета.

— Украина. Я родом из Украины. Александр Савченко, лучший пилот. Но сейчас нам нужно доставить груз прямо в ебаный Китай. Если когда-нибудь окажешься в Украине, прошу, не стесняйся… — Его последние слова утонули в реве двигателей.

— Разумеется, я разыщу тебя. — Гонсалес театрально хлопнул по фюзеляжу. — Счастливого полета! И в следующий раз найди себе штурмана получше, товарищ Савченко!

Он отошел от самолета. Свою часть миссии Гонсалес выполнил. И пока что все шло гладко.

43

Йегер и его команда собрались вокруг компьютера полковника Ивандру; зашифрованный военный интернет-канал обеспечивал надежную видеосвязь со штаб-квартирой в далеком Фалькенхагене. Они ловили каждое слово Питера Майлза:

— Мы согласны с вашим анализом. Разведданные с нашей стороны также подтверждают, что ВПП в джунглях — не конечная точка назначения рейса. Это просто остановка в пути. Место, где самолет может дозаправиться, а экипаж — вздремнуть. Но в первую очередь это — уловка. Заметание следов. Липовая точка назначения.

Подмена прошла без сучка без задоринки. Ан-12 вылетел на базу «Лос-Ниньос» с троянским конем в виде вольфрамовой бомбы и, очевидно, добрался туда без дальнейших происшествий. Должно быть, это стало для Александра Савченко, лучшего украинского пилота, таким же облегчением, как и для Йегера с его командой.

На данный момент следящее устройство, посылающее сигнал как часы, показывало, что ящик по-прежнему находится на борту приземлившегося в Додже самолета.

— Что ты думаешь насчет китайского направления? — спросил Йегер. — Об этом упомянул пилот. Можно верить его словам?

— Да, похоже на то, — ответил Майлз. — Мы полагаем, что они летели в Колумбию для отвода глаз. Так часто бывает, когда в деле замешаны преступники вроде наркомафии. Именно в Колумбии след и теряется. По крайней мере, должен был потеряться, позволив высокообогащенному урану незаметно переместиться в другую часть мира.

Майлз поискал глазами Нарову.

— Произошли кое-какие непредвиденные события… Ирина, у меня к тебе личный вопрос. Ты и Фальк Кениг — сын Каммлера. Как я понимаю, во время последней миссии у вас возникла в некотором роде особая связь?

— Можно и по-другому сказать, — вмешался Йегер. — Они невероятно сблизились. Между ними возникла искра.

Повеса чуть не поперхнулся кофе. Алонсо сделал безуспешную попытку подавить смешок. Глаза Наровой метали молнии. Если бы взглядом можно было убить, Йегер уже превратился бы в труп.

— У нас с Фальком действительно существовал общий интерес, — ответила она напряженно. — К дикой природе. К животным. Так что да, к моменту нашего отъезда я считала его… близким другом. И все. Не более того. — Нарова свирепо взглянула на Йегера. — Ничего такого, на что намекает швахкопф.

Сказав это, она вышла из комнаты.