Она брала чай с пряниками, включала телевизор и, взяв ноутбук, забиралась с ногами на диван. Дома она всегда включала телевизор, даже если оставалась одна. Проверяла почту и социальные сети.
Она до последнего оттягивала этот момент. Книга. Аня думала с первого приема у врача. Найти ее в интернете не составило труда. Она была там же, где Аня оставила ее восемь лет назад. Тот же сайт, тот же адрес, только дизайн поменялся немного, и появились тысячи новых авторов. Аня устроилась поудобнее, открыла первую главу и начала читать.
Она ожидала, что ей будет неловко и стыдно за то, что она писала раньше — как это часто бывает со старыми любовными письмами, электронными сообщениями и стихами, которые сочинила в пятнадцать лет. Но все оказалось иначе. Аня ловила себя на мысли, что не узнает свой текст. Она как будто читала чужую книгу. И эта книга ей нравилась. Аня не верила, что она сама все это написала. Язык был чистым. Читалось легко. И даже интересно. Аня то улыбалась, то смеялась, то грустила, то вдруг начинала читать вслух и снова улыбалась. Неужели все это написала я? Да быть этого не может. Это была какая-то другая талантливая девочка. Другая Аня, которая осталась в прошлом. А настоящая Аня уж точно на такое не способна. Ее предел — подписывать документы, ставить печати, складывать в конверты и заказывать курьеров для доставки корреспонденции. Какие книги? Даже думать смешно.
Аня перечитала книгу за четыре часа и постепенно все вспомнила. Ей по-прежнему не верилось, что она и есть автор этой книги. Недописанной книги. Истории, оборвавшейся на самом интересном месте. Она точно знала, что не смогла бы написать такое снова, но ей очень хотелось дописать ее. Такого не должно быть, чтобы книги оставались брошенными и недописанными. Ане хотелось придумать ей счастливый конец. Не какой-нибудь открытый финал или немой вопрос, а именно счастливый конец по всем правилам жанра. Только вот как это сделать, если ты почти десять лет не писала ничего сложнее деловых писем и сообщений в социальных сетях? Что придумать, если в голове пустота? Как написать о том, что уже давно забыто? И главное так, чтобы тебе поверили.
Файл с текстом Аня нашла на старой желтой флешке, которой пользовалась с первого курса института. Места на ней было мало, но для курсовых работ и текстовых файлов — достаточно. На часах без пяти двенадцать, а завтра последний день отпуска. Аня открыла файл и прокрутила вниз. Отступила три строчки от последнего абзаца и написала одно предложение. Потом еще одно и еще одно. Когда она в следующий раз посмотрела на часы, было шесть утра. Все это время, она писала, не отрываясь, под еле слышный звук телевизора. Хорошо, что впереди еще один день отпуска, и не нужно бежать на работу. Аня спустила ноутбук на пол, выключила телевизор и тут же уснула, накрывшись пледом.
Кроме текста романа и курсовых работ, на флешке оказалось несколько рисунков, чертежей и студенческие фотографии. Аня не хотела их смотреть. Открыла, потому что не знала, что там. Она скучала пой той жизни, когда была счастлива. Когда была другой. Когда была в десять раз умнее и сообразительнее. Когда училась на архитектора и писала книгу о художнице. Когда любила бывшего одноклассника. Когда у нее еще были друзья и лучшая подруга. Вот она — ее прошлая счастливая жизнь. Фотографии друзей, курсовые работы, чертежи… Все это помещалось на старой флешке объемом всего один гигабайт, и еще оставалось место. Сейчас таких и не делают.
Если бы она только знала, какой будет через десять лет, она бы не поверила. А если бы поверила, то не захотелось бы жить. Аня разглядывала свое прошлое. Она не хотела его забывать. А что, если вернутся в него и забрать оттуда в настоящее все то, что делало тебя счастливой? Конечно, если это можно забрать. Некоторых людей, некоторые вещи вернуть нельзя. Аня улыбнулась собственным мыслям. Надо же какие глупости иногда приходят в голову.
Глава 2
Когда Аня вернулась с больничного, Лера уже ждала ее и была взвинчена. Курьер доставил конверт с договорами, но документы затерялись в компании. Просили прислать скан-копии, которые положено было делать перед отправкой. Копий не было. Аня честно призналась, что просто забыла их сделать.
— Аня, работа с документами — это твоя прямая задача, и к ней нужно относиться ответственно, — сказала Лера. — Ты должна была сделать стандартные действия. Взять документы, проставить печати, сделать копии. Наш договор передать в архив, а второй — отправить клиенту.
— Да, я случайно отправила им оба договора, — призналась Аня, не поднимая глаз. — И забыла их отсканировать.
— Надо быть внимательнее. Если тебе что-то непонятно, спрашивай.
— Мне все понятно.
— Что-то незаметно.
Аня снова хотела возразить, сказать, что она «не тупая» и все понимает, но промолчала. Побоялась, что это будет звучать слишком грубо, по-хамски, и тогда слово за слово недалеко и до конфликта. Аня себя знала. Стоит только выразить недовольство, как ее тут же кто-то затыкал, а потом она еще долго мучилась чувством вины. За то, что не сдержалась.
Ей стало жарко. Она дошла до кухни выпила стакан воды. Руки тряслись от непонятного напряжения. А еще хотелось плакать. Аня вернулась на рабочее место.
— На этот счет нужно поставить печать, — сказала начальница, положив распечатанный документ на стол Ане. — Не помню, на каком она этаже. Кажется, на десятом. Сходи, посмотри.
— Хорошо, — выдохнула Аня.
— И вот еще конверты. Отнести в отдел экспедиции.
Аня кивнула. Конверты были объемными, хоть и легкими. Нести их было неудобно. Того и гляди уронишь.
Она аккуратно вышла в коридор и вызвала лифт. В углу у раздевалки рос огромный резиновый фикус. Аня удивлялась, как ему удалось вырасти до таких размеров без солнечного света. Наверное, его привезли сюда уже таким. Интересно, сколько лет он рос, чтобы стать таким. Большой и красивый, растет в этом углу один. Аня смотрела на него и чувствовала себя еще более одинокой, чем этот офисный фикус. Она проработала в этом месте уже четвертый год, но ни с кем не подружилась. Ей даже кофе выпить было не с кем, не говоря уже о том, чтобы кому-то жаловаться на свои неудачи. Она знала, что все казалось бы не таким ужасным, если бы рядом был человек, способный ее услышать и понять. Но таких давно уже не было. Сама виновата.
Аня ждала лифт и складывала в уме два числа. Одиннадцать — столько лет она проучилась в школе. Не прыгая из третьего в пятый класс. Золотая медаль. Шесть лет на инженерном факультете. Четыре — на бакалавра. Два года в магистратуре. Получалось семнадцать. Аня проучилась больше половины жизни.
Работы были обычными. Так себе работами. Средние компании. Средняя зарплата. Очень средние должности, не требовавшие особых навыков и знаний. Хорошо, если оформляли официально. Значит, будут оплаченные отпуска раз в полгода и больничные, если нужно. Если неофициально, то тоже неплохо. Главное, чтобы платили и не обманывали. Деньги нужны всегда. Так что она не отказывалась от работы. Выбирать было некогда. Родители пенсионеры, младший брат еще школьник — нужно помогать.
Здесь Аня печатала документы, носила их на подпись, сканировала. А еще лепила наклейки на конверты и заказывала курьеров, чтобы те доставляли их клиентам. Работа не сложная. Должность стартовая. Есть много возможностей для карьерного роста. Так ей говорили на собеседовании. Верилось с трудом. Аня работала уже больше пяти лет после окончания института, но все еще оставалась «начинающим специалистом».
Аня прождала лифт десять минут и решила подняться пешком. Три этажа наверх. Она поднялась на один лестничный пролет и остановилась у окна. Оно выходило на старую гостиницу и железную дорогу. Аня знала, что если подняться еще выше, то будут видны электрички.
Вот бы бросить сейчас эту стопку и эту работу, сесть на электричку, и через два с половиной часа, к концу рабочего дня быть уже там — в доме на берегу реки, где еще семь лет назад она писала свою книгу. О девочке, которая рисует.
