«Мужчина просто помог женщине снять верхнюю одежду! – обозлилась на собственную реакцию я, почувствовав, как тяжесть отсыревшего меха покинула плечи, а шею огладил прохладный воздух. – Это нормально. Так положено хоть в жизни, хоть во сне. А ты идиотка и неудачница, Фаина! Тебе за всю жизнь ни разу не помогли снять пальто!»

Я вскинула голову на незнакомца, который как раз бросил накидку в ближайшее кресло и внимательно посмотрел мне в глаза. Наверное, что-то такое почувствовал и это ему не понравилось.

Он сжал губы в тонкую линию и быстро отвернулся.

– Пойду потороплю Хенрику с чаем. Служанки, скорее всего, уже спят.

Не успев и глазом моргнуть, я осталась в комнате одна.

– Если это сон, то слишком уж реальный, – пробормотала я. – И для бреда слишком много деталей.

Тряхнула головой, заметив, как очередной светлый локон, мелькнул подле щеки… и тут, словно в ответ на мои молитвы, взгляд наткнулся на большое зеркало.

Оно висело чуть наискосок над камином. Огромное, тяжёлое, в золочёной раме. Даже удивительно, что я не заметила его, едва попав в комнату. Наверное, внимание разбрелось по множеству необычных деталей, ни на чём не заостряясь полностью.

Признаюсь, я не побежала к посеребрённому стеклу со всех ног. Скорей уж моя походка смахивала на движение приговорённого к эшафоту. Несмотря на то, что было доступно глазу, мне всё равно казалось, что в этом великолепном зеркале обязательно отразится Файка-повариха, некрасивая девушка, без родни, денег и личной жизни.

Но нет. Из раззолоченной рамы на меня смотрела ожившая Барби, не меньше. Тонкая, хрупкая, как статуэтка, платиновая блондинка с алыми губками бантиком и глазами цвета жидкого серебра. Куда только подевались моя нескладная фигура, крупный, почти жабий рот и ступни сорок первого размера? Из зеркала смотрела настоящая фея. И эта фея, к удивлению, граничившему с шоком, повторяла все мои движения. Она переступала на месте, поднимала руки, дёргала себя за волосы и даже, воровато оглянувшись на дверь, показала кончик розового язычка.

Убедившись, что смотрю действительно на своё отражение, а не на картинку из серии «мечты радужные несбыточные», я закрыла глаза и изо всех сил ущипнула себя за руку.

– Ай! – По молочно-белой коже расплылось алое пятно. Я поспешно опустила рукав: тест на сон пройден более чем успешно, синяк будет знатный.

– Что за… – едва слышно пробормотала себе под нос. Нежный незнакомый голосок, сорвавшийся с моих губ, заставил зябко повести печами и нервно оглянуться. – С вопросом «я или не я» разобралась. Определенно я! И прибью любого, кто попытается убедить меня в обратном. Неплохо было бы ещё разобраться, как меня зовут, но это уже детали. А вот где нахожусь и кто мой спаситель, гораздо важнее.

Я покосилась на зеркало, но то свою задачу уже выполнило и отвечать на риторические вопросы не спешило. И слава Богу. Говорящая мебель – известный признак сумасшествия, а этого я, уже успев поверить в собственное преображение, просто не перенесла бы.

Тихо ступая по мраморным плиткам пола, перебралась поближе к камину и присела на самый краешек кресла, осматривая комнату.

Теперь стало понятно, что имела в виду старая нянечка из детского дома, когда говорила: «Не путайте пустоту с красотой и чистотой!»

Да, здесь было чисто. И красиво, наверное, тоже было: вся эта позолота, мрамор, тяжёлая резная мебель, словно попавшая сюда прямиком из дворца какого-нибудь Людовика Четырнадцатого. Но вот уюта не чувствовалось.

Взять хоть огромное кресло, в котором я сидела. Здесь не помешала бы удобная подушка под спину и крошечный пуфик под ноги. Или странный диван со скошенной спинкой и всего одним подлокотником у окна. Там наверняка было бы удобно свернуться с книгой тихим домашним вечером. Но нет. Рядом не было ни одной лампы, не говоря уже про уютный плед или что-то в этом роде. И так во всём. На полу не хватало ковра, на окнах гардин, а на каминной полке каких-нибудь милых памятных мелочей. Проще говоря, не чувствовалось женской руки, хотя на пальце мужчины, который привёл меня сюда, кольцо определенно было.

– Удивительно, – протянула я, цепляясь взглядом за всё новые и новые несуразности. – Но нет в мире совершенства. Паршивенькая тебе досталась жена, красавчик! А ведь навести уют и красоту несложно, тем более что проблем с деньгами явно не наблюдается.

Но едва я успела размечтаться, прикидывая, как и что поменяла бы, будь это мой дом, как вернулся настоящий хозяин, одним своим появлением сбросив меня с небес на грешную землю.

Он молча уселся в соседнее кресло, с преувеличенным вниманием рассматривая каминную решётку. Следом появилась и давешняя тётка с огромным подносом в руках. Рассмотрев среди чашек большую тарелку с мелкими бутербродиками, я незаметно сглотнула слюну и решила отложить расспросы на потом. Судя по мрачной физиономии, день у красавчика явно не задался. Доспрашиваюсь до того, что он незваную гостью за порог выгонит, а у меня уже желудок голодной болью тянет. Даже не поймёшь сразу, когда ела в последний раз. То ли сегодня утром, то ли вчера вечером.

– Вам молока или сливок, хозяйка? – Женщина уже устроила поднос на маленьком столике между креслами и выжидательно смотрела на меня.

– Хозяйка? – ляпнула я, от удивления не сумев сдержать язык.

Женщина в немом изумлении вздёрнула брови, а мужчина и вовсе взорвался.

– Ну что на этот раз не так?! – с плохо скрытым раздражением поинтересовался он.

– Почему она назвала меня хозяйкой? – прямо спросила я, понимая, что отступать некуда.

Мужчина закатил глаза к потолку, но всё-таки ответил:

– Я здесь хозяин?

– Да, – отозвалась я, в последний момент прикусив на кончике языка трусливое «наверное».

– Тогда как ещё наши слуги должны называть мою жену?!

Как слуги должны называть его жену, понятия не имела, но уточнение «наши» смущало, и я сочла за лучшее просто промолчать. Что, кстати, хозяина вполне устроило. С минуту он сверлил меня тяжёлым взглядом, а потом вновь уставился в огонь.

– Госпожа будет просто чай, – не глядя бросил он женщине.

Та с заметным неодобрением кивнула и отошла. Вскоре тихо стукнула дверь – прислуга ушла.

– Выпейте чаю, моя леди. День выдался не слишком холодный, но и этого довольно, чтобы простудиться, – сказал мужчина.

Я послушно взяла чашку, но думать продолжала о своём. Точнее, о чужом.

Об этом самом «чужом» муже, который сидел рядом. Мысли крутились вокруг сурового хозяина и, честно признаться, немного пугали.

Что с моей внешностью? Откуда такое преображение? Его никак не объяснить логически.

«А это значит… значит…» – даже в мыслях я запнулась, не в силах сформулировать то, что вертелось в голове с тех пор, как я впервые взглянула в зеркало.

– Желаете отдохнуть? – вклинился в мысли спокойный голос мужчины, о присутствии которого я чуть не забыла.

– Нет, что вы, какой тут отдых… – отмахнулась я, машинально делая глоток из тонкостенной чашки. Чай уже остыл, но все равно оказался куда вкуснее, чем всё, что я пила до сих пор под этим названием.

«Качественный чай! – уважительно протянула я, делая второй глоток, и чуть не подавилась. – Очень хороший качественный чай в доме богатого человека… Значит, я…»

– И всё же уже слишком поздно, – снова заговорил хозяин, поднимаясь.

Я чуть не ругнулась вслух. Казалось, весь мир ополчился, не давая грамотно облечь в слова ситуацию, в которую угодила.

– Если вы не устали, то устал я, – мужчина протянул руку, то ли предлагая помочь подняться, то ли намекая, что в случае необходимости поднимет силой. – Не планировал проводить вечер в лесу – днём было много работы.

Недвусмысленное предложение выбора не оставило – пришлось подниматься. Я грустно покосилась на маленькие симпатичные бутербродики. До них руки так и не дошли, и весь мой ужин составили два глотка пустого чая.

«И что теперь? – подумала я, покорно опираясь на подставленный локоть. – Бал закончился, госпожа Золушка, пожалуйте обратно в тыкву? То есть на улицу. Или ночевать всё же полагается тут? Было бы неплохо. Главное, чтобы настоящая жена не заявилась, объясняй потом, что я просто мимо проходила».