— Я помню, — вздохнула Лиса. — Самое смешное, что я почти то же самое когда-то говорила Квали. А вот к себе применить не получается. И… хорошо, для себя. А вот тебе — для себя — зачем тебе я? Теперь? Знаешь, я ведь всерьёз гадала, как у нас с тобой теперь будет. Я-то знаю, что я не подарок, это вампирам со мной забавно, а людям со мной тяжело, я знаю. Нет, ты не подумай, я не «ищу оправдания своему существованию», а, вот, как ты говоришь — интересу ради. Ты больше не ле Скайн — почему именно я?
Дон вдруг быстро и неуловимо развернул Лису, как в гамак опрокинул. Осторожно коснулся губ.
— Ты хочешь признания в любви? — улыбнулся он. Глаза его смеялись, но голос звучал серьёзно. А ведь это первый раз за всё время, когда он смотрит мне глаза в глаза, а не занавешивается своими шикарными ресницами, поняла вдруг Лиса. И глаза опять нечеловеческие. Странно, почему вокруг меня так мало людей? Рогана человеком не назовёшь, он маг, этим всё сказано. Да и сама уже не… А Дон, не дожидаясь ответа, задал новый вопрос: — А ты поверишь? Без Видения? — и Лиса виновато отвела взгляд. Дон засмеялся, чмокнул её в нос, будто знак восклицательный поставил. — Не торопись, это придёт. И верить, и доверять научишься, пусть не сразу, но уж времени-то теперь достаточно. Вот тогда и будут всякие признания, и без вопросов, обещаю. А пока позволь напомнить: ты моя жена. И пусть Ри что угодно говорит про снятие клятв при обороте — Утверждения нашего брака никто не отменял! Утверждению-то ты веришь? Ты — моя, а живой я, оказывается — очень жадный. Ага, сам не ожидал. Прямо собственник! Нет, играть можешь, с кем хочешь, но насовсем не отпущу! Вот такая метаморфоза, учти на будущее! Сбежать даже не пытайся: догоню и покусаю, р-р-р! — осторожно прикусил он её ухо. Лиса ойкнула и покраснела. И подосадовала: дурацкое свойство, уж сколько лет замужем, а краснеет каждый раз, как девчонка! Поймала довольный взгляд Дона и ещё сильней покраснела, хотя, казалось — уж дальше некуда. Очень уж откровенный у него взгляд. И обещающий. Сразу такое вспоминается… А он ещё и смеётся, зараза такая! — Нет, ты не смущайся, а то горчить будешь. А то, что ты вкусная, всё ещё имеет силу. Сейчас объясню, — улыбнулся он на явное недоумение Лисы. — Ты помнишь, мы собираем энергию, которая иначе выплёскивается в никуда, люди не могут ею пользоваться, помнишь? Драконы так тоже умеют, но немного иначе. Это был мой самый первый вопрос, Ри мне довольно подробно объяснил. Драконы энергией обмениваются, при этом она растёт у обоих. Не знаю, как я тебе понравлюсь в этом плане, сам себя не попробуешь, но давай рискнём? По крайней мере, энергия у меня теперь своя, не заёмная. А тебе скоро магии учиться, запас лишним тоже не будет. Да? Иди сюда…
И они попробовали.
Они… плыли… их путь ветра ночные звёздами кропили, вставал туман над скошенной травою у ручья, под первым снегом яблоки, упав с ветвей, алели, пробился крокус сквозь прозрачный талый лёд, сгорала палая листва в костре весеннем, сладость дыма полынной горечью оставив на губах, и тихий поцелуй, касанье — как дыханье, опять заставил выгнуться оба тела в блаженной истоме последней тягучей судороги. Канули в небытие века и тысячелетия, пока Мир возвращался на место.
— Ох, До-он…
— Ш-ш-ш, спи, зверёк мой свирепый. Всё будет хорошо, спи…
— Привет. Ну, как ты?
— Неопределённо. Начинаю подозревать себя в прискорбной склонности к чудовищным извращениям. Сам себя каждый день насилую самыми изощрёнными способами: бегаю, прыгаю на скакалке, бой с тенью, бой с твоей дочкой — и мне это даже нравится, хотя болит всё. И кошмарно много ем. Дон, твоя жена — святая! Я каждый день сжираю по кастрюле котлет, вот такой, но она до сих пор меня не убила!
— А может, ты ей нравишься? — проказливо подмигнул Дон.
— Дон, я понимаю шутки, но так — не надо, ладно? Невероятная женщина, но — не моё. И не потому, что твоя жена, не надейся.
— Наглец! — демонстративно возмутился грозный муж.
— Реалист, — не принял игру Лайм. — И не жалуйся, сам научил. Но она реалист ещё больший, она меня просто съест. Так что я уж лучше издали.
Надо же, какие вы у меня одинаковые, подумал Дон, или это я такой? Сказывается воспитание Льи? Окончательный-то выбор был за мной, вот я вас таких и выбрал… Но сказал другое:
— Ты мудр, друг мой! Гораздо мудрее древнего дракона. У него фантазии на её счёт ещё остались, представляешь?
— Ну-у, я же его практически не знаю, ничего не могу сказать.
— Зато я уже могу. Лопух он, хоть и древний. А может, потому и лопух, что древний. Слепой, как крот. Вэйт страдает — смотреть больно, прямо хоть сам утешай. Несчастное древнее дитя.
— Ой, забей, а? В чужие отношения влезать — свои портить, будто сам не знаешь? Пусть уж сами как-нибудь. Лучше спину мне разомни, больше пользы будет. У меня, кажется, позвонок заскочил, мышцы-то никакие, вот и перекосило. Лису просить мне совестно, она и так, как белка в колесе, а к целителю не пойти, я же труп. И перекидываться я не умею, научил бы, что ли? Нет, выше. Да, вот здесь. Уй, ё!!! Ай, блин!!! Правее, ага. Ой, ё-о!!! Ой, хорошо-то как! Нет, я точно извращенец! Ай, не смей щипаться, вредная девчонка! — на краю кровати рядом с подскочившим Лаймом был уже не Дон. — Ну вот, теперь ещё и синяк на заду болеть будет, — заворчал Лаймон, потом тревожно уставился на Донну: — Ты… уверена? Всё-таки раньше у тебя жены не было… нехорошо как-то…
— Да брось, Лисе я уже предложила, она отказалась, её девочки пока не интересуют, — руки Донны пустились в странствие по так хорошо знакомому им телу.
— Пока? — широко открыл глаза Лаймон.
— Конечно! Она уже не человек, Лайм. Можно долго спорить, хорошо это или плохо, но это уже есть. Это и тебя касается, хоть ты человеком никогда и не был. Будешь спорить? Нормы любой морали служат выживанию вида, поэтому у разных рас они разные. У вас с Лисой тело психику ещё не откорректировало, но вот пройдёт амортизация, разум адаптируется — и посмотрим, может тебе девочкой быть больше понравится! Ощущения-то разные. Мне, например, и так нравится, и этак! И не занудствуй, меня на вас обоих хватит! — умелые ручки уже завладели всем, чем надо, и было уже очень хорошо, но Лайм ещё сомневался:
— Ох, Дон, сдаётся мне, что ты по любым нормам совершенно аморальная тварь…
— Я? — с весёлым удивлением задрала бровки блондинка. — Да-а! А то! А ты не знал? — с обезоруживающей улыбкой уверила она Лайма. Лайм откинулся на подушку и бессильно захохотал. — Эй-эй, ты не расслабляйся! Я тебе сейчас кое-что покажу, очень полезное. Вы с Лисой друг от друга шарахаетесь, так что, кроме меня, такого аморального и циничного, вам обоим и не с кем. Зато выздоровеешь в момент. Утром никуда не пойду, покажешь мне, до чего дотренировался. Всё будет хорошо. Иди сюда…
Фэрри драконом не был. Он доблестно выдержал ночной марафон, но, проснувшись, похмелье получил жесточайшее. Роган над ним поколдовал, но Фэрри всё равно довольно быстро спёкся и после просмотра записи сразу пошёл спать дальше, в новую пещеру. Дэрри ушёл ещё раньше, вместе с Доном и Лисой. Остальной народ пошёл пройтись — Саймон вспомнил об улетевшей голове и предложил посмотреть, что за тварь была. Нашли, и вовремя. Голова умирать не собиралась, отрастила себе за это время крохотное тельце — с ладонь — с десятком жёстких суставчатых лапок. Йэльф предложил её заморозить, чтобы исследовать на досуге, Роган собрался взорвать, но Саймон сказал, что нельзя, вдруг из каждого кусочка новая жукипука вырастет, надо просто сжечь. Пока они спорили, Ри тихо разложил её на молекулы, и жижа впиталась в песок, так вопрос и решился. Вернувшись, принялись сортировать добычу. Саймон своих богов хвалил со страшной силой. Отличные боги, в чужом мире, и то не забыли! Прибытку — гора, ещё понять бы, что к чему, зачем оно надо, и надо ли вообще. Провозились почти до вечера, уж больно странный был набор предметов. Но разобрали-таки, кому что, и что — куда. Три рулона тканей, мех и шкуры Вэйт с Йэльфом оттащили в кельи, Лисе отложили пару замечательной красоты раковин, а для Дона какой-то музыкальный инструмент со струнами из жил на длиннющем грифе. Так и не вспомнили, где и на что его выменяли. Оружие при детальном рассмотрении оказалось паршивым, хоть и разукрашенным чеканкой и камнями. Сам поход обсуждать не стали, отложили, чтобы впечатления утряслись. Ужин тоже сообразили из трофеев, а после ужина Саймон открыл по записи портал в ночь, и Йэльф в него ушёл. Вернувшись через полчаса, долго откашливался и отплёвывался, сказал, что воздух там ужасный, воняет просто жутко, дышать даже дракону тяжело, какие, всё же, скоты эти люди, любой мир испакостят, на-райе на них нет! Точно нет, иначе такое бы натворить не дали. Но несколько капель крови он где-то раздобыл и сделал амулеты, один для Вэйта, и ещё два — на всякий случай. Потом втроём насели было на Ри, чтобы он вытащил с заднего плана звуковой дорожки песню, но он заворчал, что это всё глупости, он устал, и кому это надо, и Вэйт сразу сказал, что тогда ничего не надо. Совсем. Ничего. Спасибо. И пошёл гулять. Один. Но Йэльф всё равно пошёл с ним. А Роган с Саймоном дружно поведали Ри, что он козёл и ушли в новую пещеру.
