– Эль…

Сабитов замедляет шаг, медленно поворачивается. В момент, когда наши взгляды почти пересекаются, я почему-то дико начинаю трусить.

Намерения рассказать Сабитову о сынишке растаяли, как льдинка под горячей струей воды. Его реакцию не предугадать.

Нет! Не скажу ему… Ни за что.

У меня такой хороший сыночек – настоящий темноглазый красавчик! Сабитов просто недостоин его.

Его вклад в моего Тамика – несколько секунд семяизвержения в испорченную резинку. Черт знает, сколько эти презервативы лежали в дальнем углу ящика. Рассохлись, наверное… Иначе бы я не забеременела! Тьфу! Подумаешь, несчастная капелька мужского семени. Все остальное у Тамика от меня, на том и закроем тему.

Я отворачиваюсь, сделав вид, будто совсем не причем. Я начинаю рыться в сумке, якобы ища что-то.

Я чувствую, что Сабитов на меня смотрит. Он оценивающе скользит взглядом по шее, по плечам. Очень хорошо ощущаю, как его взгляд прикипает к моей заднице, обтянутой брючками. Поставив сумку на сиденье, я чуть-чуть наклонилась, поэтому у Сабитова крайне хороший обзор.

Мой зад даже от его взгляда горит так, словно он меня ощупывает и шлепает ладонью. Такие мысли некстати навевают воспоминания о том спонтанном сексе в темном углу подсобки. Я помню, как в кожу спины впивалась кирпичная крошка, как раскачивался стоящий рядом стеллаж, за который я вцепилась пальцами. Отчетливо вспоминаю, как мне было хорошо… Беспредельно хорошо. В сексе Эльдар – ас… На тот миг я забыла обо всем на свете, буквально дышала его поцелуями и была мягкой, податливой, как глина, горячая и отзывчивая глина в его умелых руках.

Как же жарко…

Сердце екает! Над верхней губой собираются капельки пота от таких воспоминаний. Украдкой бросив взгляд на стеклянную дверь кабинета, ловлю в ней отражение Сабитова, застывшего без движения.

О, он все еще смотрит на меня, словно раздумывает, планирует…

Или мысленно уже ставит во все мыслимые и немыслимые позы, пользуясь.

Стоп, Ви…

Такие мужчины, как Сабитов, только в одном и хороши – в сексе. Больше ни на что непригодны, но спеси, мамочки, как до небес!

Хватит на меня смотреть, думаю рассерженно! Иди по своим делам, у тебя же их целая куча!

– Эй, а где же наши салфетки? – приговариваю себе под нос.

Молюсь, чтобы этот красавчик шел дальше своей дорогой и не обратил на меня внимание. Пусть забудет обо мне в ту же секунду!

Уверенные мужские шаги снова прозвучали по коридору, на этот раз удаляясь.

Выдохнув, я словно обмякаю.

– Гад ползучий, – выдыхаю едва слышно.

Пусть Сабитов выглядит роскошно и привлекательно, но нутро у него черное, как у ядовитого гада. Красивый, опасный, ядовитый и ведет себя как мудак.

Мудаком был, мудаком и остался.

Повернувшись в сторону кабинета кадров, я все же цепляю на лицо улыбку, но в ответ получаю лишь взгляд, полный сожаления.

– Извините, девушка. Но вы слышали нашего босса. Мы не можем принять вас на работу. Возьмите свое резюме.

Скомкав резюме, протянутое Ангелиной, я крепче обнимаю сынишку.

Изнутри душат слезы.

Моя ситуация такая, что хочется выть в голос.

Пройдя через коридор, я останавливаюсь возле диванчика, на котором сидит моя младшая двоюродная сестра Ритка и лихо строчит кому-то в чате.

– Рит, где Тамик? – спрашиваю тихим, но злым голосом.

– Тамик конфеты трескает и пластилин размазывает по дивану, – бросает она мне, не отрываясь от телефона.

– Да ну?! – спрашиваю, выхватив у нее из рук телефон. – Уверена?!

– Отда-а-а… – начинает громко и затыкается, увидев сынишку на моих руках. – Ой, блин!

– Я попросила тебя посидеть с Тамиком всего пять долбаных минут! Он ушел, а ты и не заметила. Как ты можешь быть такой безответственной?!

– Слушай, а че ты кипишь на меня?! – взбрыкивает Ритка. – Отпрыск твой?! Твой! Мама просила тебя его не оставлять? Просила. Но ты его оставила! Теперь на всех подряд спихнуть хочешь! – вздорно повторяет слова своей матери моя сестра, чем обижает меня еще больше.

– Коза ты, Ритка. Больше не буду твои свиданки прикрывать! – говорю я со слезами в голосе.

Крепче обняв своего малыша, я бреду к лифту. Он занят, поворачиваю к лестнице.

Ритка семенит за мной следом.

– Лорка, ты хоть поделись, как прошло? Тебя на работу взяли? – спрашивает с надеждой.

Терпеть не могу, когда меня называют Лоркой. Имечко мама придумала мне самое дурацкое: Вилора! Как только меня не обзывали. Предпочитаю, когда меня называют просто Ви.

– Дерьмово у меня все прошло. На работу я не устроилась. Вот так! Можешь прямо сейчас своей мамке позвонить и сказать, что я в очередной раз облажалась. Пусть она готовит вступительную речь о моей никчемности. Кстати, не рассчитывай, что я тебя сегодня прикрою, якобы ты мне с Тамиком помогаешь! Сама в это время трешься с раздолбаем Леней на его хате, вот и выкручивайся, как знаешь.

– Лорка, ну ты чего! Ты чего?! Обиделась? Лорка, да чего ты дуешься! С Тамиком же все в порядке! Даже не потерялся… – начинает ныть, идя следом за мной.

Спустившись по лестнице, на последней ступеньке, неловко поставив ногу, подворачиваю ее. Ахаю, вцепившись свободной рукой в перила. Пульсирующая боль раздирает щиколотку.

– День просто дерьмо! – говорю себе под нос.

Я глотаю слезы обиды и бреду по просторному холлу, осторожно наступая на поврежденную ногу.

В довершение этой картины Тамик из всей моей речи выхватил только одно новое слово «дерьмо» и произносит его на свой лад, повторяя восхищенно:

– Де-е-е-мо-о-о-о!

Боже, лишь бы он при тетке так не выдал!

Оказалось, что эти опасения – лишь малая часть из моих проблем.

Поздним вечером, уложив сынишку спать, я направляюсь в ванную и собираю грязные вещи на стирку. Замачиваю их в большом тазу, самые сложные пятна выстирываю вручную. Только после этого, я загружаю белье в старенькую машинку-полуавтомат. Сначала стирка, потом – в сушилку! И только после этого можно вывесить белье на балконе. Часы показывают уже начало двенадцатого, а я так дико вымоталась за целый день…

Глаза слипаются.

Надо еще проверить почту и сайт по трудоустройству. Вдруг кому-то уже приглянулась моя кандидатура? Рухнув на жесткий стул, едва не отбиваю себе копчик о твердую поверхность.

Именно в этот момент со стороны двери слышатся подозрительные звуки. Как будто кто-то скребет ключом дверной замок.

Внутри все сразу же холодеет.

Район, в котором я живу, не самый благоприятный. А я одна… Без мужчины…

Крадусь потихоньку к двери, выглядываю в дверной глазок.

Там темно.

Кто-то снова то ли выбил лампочку в подъезде, то ли тупо выкрутил.

Кхщ… Кхщ…

Снова эти мерзкие шкрябающие звуки по дверному замку, продирающие до самой души.

Приглушенный мат.

– Кто там? – набравшись храбрости, задаю вопрос грозным голосом.

Пальцы стискивают телефон. Я готова позвонить по быстрому номеру в полицию…

– Открывай, свои! – басит из-за двери мужской, низкий бас.

Голос знакомый.

Но… Быть этого не может!

– Игорь? – спрашиваю не веря.

Черт побери! Игорь… Он должен еще мотать срок в тюрьме.

– Он самый. Открывай, систер! – громыхает по двери кулаком.

– Сейчас-сейчас… – бормочу, открывая дверь.

В голове бьется: черт, почему Игорь здесь? Его отпустили? Или он… сбежал?!

– Здоров, Ви! – вламывается в крохотный коридор однушки старший двоюродный брат. – Ты че, замки сменила?!

– Игорь, привет.

Я разглядываю во все глаза здоровяка. Старший двоюродный брат всегда был крепышом, а сейчас и совсем раздобрел. Плечи широченные, лицо круглое, на шею второй подбородок уверенно напирает. Еще говорят, что в тюрьме плохо кормят…

– Че? – хмыкает, разуваясь. – Не ждала?

– Нет, не знала, что ты… тебя…

– По УДО выпустили. За хорошее поведение! – говорит так же громко, не сбавив тона.

– Тшшш… – прикладываю палец к губам. – Сынишка спит.