Боль и нервное напряжение не давали мне свалиться с ног, но я почти не слышала вопросов, поэтому молчала.

Тут был кто-то третий. Она пристально глядела на меня своим холодным и пронзительным взглядом, задавала непонятные мне вопросы о координатах кратко и чётко, в её голосе звучал холодный, металлический тон, от неё веяло холодом. "Снежная королева", — подумала я и рассмеялась, а я "Каин".

Они "копались" в моей голове, виски будто подмораживало. Как бы мне не превратиться в ледышку!

Зачем я согласилась на этот полёт? Отпустят ли меня? Когда все это закончится? Они не посмеют отнять у меня жизнь, мою жизнь, мне подаренную! Посмотрим, что будет дальше!

— Она пустая абсолютно, — сказала одна из ан — Я в этом почти уверена. Она просто-напросто не понимает, что нам нужно. Думаю, её травма привела к потере воспоминаний прошлых лет.

Мои мышцы в тот момент скрутила судорога. Тело скрючило, язык — забил гортань. Может потому и стала от ужаса орать так громко, хотела горло освободить?

— Возможно, ты окажешься права, — сказала немолодая. Я стала задыхаться.

— Ты чего медлишь? — рявкнула она третьей.

— На чувствах у неё блоки стоят, хорошие такие, не пробиться. Кто устанавливал?

Мне всадили иглу и выдавили всё содержимое шприца в руку. Я ослабла. Дыхание вернулось.

— Очень приятно было с вами познакомиться. Не скучайте без нас, надеюсь, скоро мы продолжим знакомство.

Что ещё мне они говорили, я уже не слышала, мои глаза окончательно закрывались и сознание уползало в черную яму небытия.

— Идём — толкнули меня чьи-то руки. Я не сразу смогла разлепить веки, их будто что-то удерживало. Коснулась пальцем и почувствовала на лице засохшую корку. Еле раскрыв глаза, пыталась разглядеть окружающую обстановку.

Передвигаться приходилось мелкими шажками, голова сильно кружилась.

Из темноты слабоосвещенного коридора шагнули двое ан.

— Может она что и помнит, но говорить не станет. Доставьте её.

Нужно молчать. Всегда молчать. Неизменно. Молчать и делать вид, что нигде не болит и что моя воля не сломлена.

На открытое пространство перед домом из флайера выскочили две фигуры в темно-синих одеждах совета. Взяв чье-то безвольное тело за руки и за ноги, кинули на траву у дома.

На газоне, под раскидистой кроной большого дерева лежала молодая Госпожа.

Я не заметил, как выбежал к ней, практически не чувствуя ног. Опустился перед ней на колени.

— Госпожа! Госпожа! — я звал её, но она не слышала меня.

Госпожа лежала на боку, неловко подвернув левую ногу.

Тёмные волосы покрыли лицо и я осторожно пощупал её руку. Жива! Странным мне показалось то, что губы, нос и её подбородок были со следами запекшейся крови. Я взял себя в руки, подхватил госпожу на руки и поспешил в дом. Смотреть на неё, неподвижную и беспомощную, было больно и страшно. От мысли о том, что потеряю её, возник холод в груди, а конечности сделались непослушными.

Дрожащими руками я осторожно раздел её, почти бесчувственную, и бережно отнёс в медика-капсулу. Пока медик работал, поставил температуру в бассейн. Надеюсь, теплая вода успокоит и расслабит Госпожу.

Время, пока Госпожа была в капсуле, я провел, как на иголках, места себе не находил. Было ожидание чего-то неприятного. Чего я боялся? — А что делали с ней? Память улучшали? Теперь мне не все равно, во мне появилась надежда. Надежда выжить. Я не смогу создать семью и обрести потомство, но работать смогу, и встретиться с отцом.

Если к ней теперь вернулась память, она уничтожит меня, вмиг. И снова будет жить роскошной жизнью, меняя рабов, как перчатки, не вставая с дивана. Ну, может быть, слегка пожалеет о потерянной дорогой игрушке, все таки экзотика, и всё. А что будет со мной? Лучше и не думать…

Мои руки ещё помнили шелк её волос и хрупкость тела. Ну не может же все измениться? Я сейчас только понял, что стал доверять ей!

Прошло не меньше часа, и я успел обдумать множество вариантов, прежде чем услышал негромкий звук открывшейся капсулы.

Я так мысленно накрутил себя, что ожидал теперь чего угодно.

Госпожа в нижнем белье неловко сидела на краю камеры, свесив ноги. Она стала медленно ощупывать пространство вокруг себя, словно искала что-то.

— Госпожа? — осторожно спросил я, не двигаясь с места — Как вы себя чувствуете?

— Я совсем ничего не вижу— чуть слышно произнесла она потухшим голосом. Когда она медленно подняла голову, я вздрогнул, увидев абсолютно пустые, ничего не выражающие глаза. — Я ничего не вижу…

— Но вы можете слышать меня, — я подошёл к ней ближе и она тут же отреагировала, прижавшись ко мне всем телом.

Резкий толчок, будто в сердце…. Вдохнуть полной грудью… Сознание возвращалось медленно и как-то непонятно. Мысли в голове беспорядочно крутились, но перед глазами стояла абсолютная темнота. Жива, но не могу пошевелиться. Через некоторое время покалывания в конечностях прекратились и я могла пошевелить руками и ногами, насколько могла. Темнота. Тепло. Покалывания в конечностях прошли, как будто их и не было. Неспешно, осторожно начала приоткрывать глаза, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в абсолютной темноте.

Что со мной, где я? почему вокруг меня такая чёрная пустота?

С силой зажмурившись, я резко открыла глаза, казалось, чуть шире прежнего, но снова ничего не увидела. Тьма оставалась неизменной, ощущение опустошения обволакивало, провоцируя необъяснимую подступающую тревогу. Вместе с нарастающим волнением нахлынули воспоминания. Служба безопасности и контроля….Подсознательно я ещё могла прочувствовать тот звук, что порождал боль, лишь вспомнив о нём. Где я теперь?

Звук открывшейся капсулы, в тишине, заставил меня вздрогнуть. Вытянув руки перед собой, не ощутила преград. Руки охватили воздух. Темнота….

— Госпожа, как вы себя чувствуете? — голос Лириона

Когда тьма, чёрная, густая, повсюду, мне стало невыносимо тошно. Всё стало очевидно теперь. Внутри меня застыл страх безысходности. — Я совсем ничего не вижу…

Я в доме и здесь Лирион.

— Ничего не вижу.

Я боялась, что вот-вот расплачусь.

— Но вы можете слышать меня…

На миг у меня захватило дух. До слез захотелось, чтобы кто-то рядом обнял, успокоил. Разволновавшись, я невольно прижалась к нему, с трудом сдерживая желание обнять и расплакаться.

Пустота и одиночество… Эти чувства затопили моё сознание, казались неодолимыми. На душе было тяжело, вязко.

Его рука коснулась моей щеки, чтобы поправить волосы, и меня обдало жаром — словно огонь коснулся, а не рука. В этот миг больше всего на свете мне хотелось остановить время. Пусть моя щека пылает под его рукой и ощущение покоя и счастья проникает в мое исстрадавшееся сердце.

Лирион рядом со мной, и, я чувствую, он не отвернется, не оставит в беде. Вот откуда проявление нежности с его стороны, откуда забота и участие? Моё тело-предатель, теперь, в полной темноте, будто все чувства обострились! Не хочу, чтобы это кончалось, хочу вечно наслаждаться теплом его рук.

Надо что-то ответить… Он ждет…

— Госпожа, вы можете рассчитывать на меня, я всегда буду рядом.

Сказанное, так мягко, искренне, — немного успокоило в моей душе переживания и перекрыло все события, которые я только что пережила. Я забывала свой страх и шок от произошедшего. Для чего я здесь? Без родных, в неопределённости и теперь без зрения. Для чего ведь так жить?

Тишина… Что ответить? Я почувствовала, как напряглись его плечи. Пристав, я мягко положила руку ему на спину. Ладонь ощутила острые позвонки, выступающие под тонкой футболкой. Ещё худой, но такой сильный, крепкий.

Я коснулась его подбородка и слегка развернула его к себе. Его запах сводил с ума. Протянув руки и крепко обняв, я коснулась губами его щеки и тут же выскользнула из объятий. Мысли путались. Где-то в моем сознании видно произошёл сбой, что со мной? Видно, просто страшно…