Когда сила эннов была исчерпана, меня продали на рудник, где я работал полгода. Я всегда был совсем один, но до сих пор не привык к этому состоянию.

Рабы молчали, хозяева кричали на неизвестном мне языке и я перестал обращать на всех внимание. Я только выполнял приказы и молчал, надеяться было не на что. Старался не думать о плохом, имея надежду, но эти мысли не всегда оставались рядом. Последние месяцы на рудниках начал разговаривать сам с собой негромко и вслух, пытаясь не забыть свою речь. Здесь говорили на всеобщем, который я хорошо знал по миссии, итласском и мадрасском диалектах.

Я боялся потерять себя, забыть свою речь, свой язык, то, что меня связывало с родной Энией и перестал считать время. Теперь это давно забытое, естественное общение на равных, будило во мне непонятные мне чувства. Я забыл как себя вести, как отвечать, как чувствовать.

И Госпожа… она вызывала во мне непонятные чувства. С того момента, как я зашёл в её дом, она ни разу не унизила меня, заботилась обо мне и обращалась ко мне как к равному. Хозяек и надсмотрщиков на рудниках я воспринимал как врагов и угнетателей. Её презирать и ненавидеть я уже не мог. Я не доверял ей, но ненависти к ней не испытывал. Во мне теплело чувство благодарности к ней за хорошую еду, которой она делилась со мной, уютную комнату с кроватью и свежим постельным комплектом, за её общение со мной без превосходства и унижения.

Она пугала меня своей непохожестью на других, и я дерзил и был резок с ней, пытаясь понять границы её терпения ко мне, её реакцию, повысив голос. Она дала мне понять, как отнОсится ко мне, наказав мне следить за собой, впредь не повышая голос и уважая её. И я её уважал… Необычная, хрупкая женщина, но такая сильная. Что она делает сдесь, на этой проклятой планете? Ведь я вижу, как она относиться к этой системе.

Я не мог заставить себя лечь в кровать на кипенно белые, чистые простыни. С момента плена никогда не ощущал такой сытости и покоя. Госпожа делила со мной рабский паек, заказала мне смену одежды и позаботилась даже о предметах гигиены, видимо, для меня. Я привык к тому, что даже ночью обязан подняться по просьбе хозяев, поэтому всегда вскакивал с пола при каждом шорохе. Я прислушался и вдруг отчетливо услышал шаги, вскочил с кровати, все мышцы в теле напряглись. Я слышал, как госпожа прошла в столовую, затем вышла на террасу. Медленно подошел к двери и тихо открыл её. Проходя на террасу, я услышал плеск воды в бассейне и замер.

Вот двинула же меня сюда тёмная! Что подумает Госпожа? Я остался в столовой, уйдя с террасы, решившись не нарваться на неприятности… Прошло уже достаточно времени, когда я перестал слышать госпожу… Почему я не слышал, как она вышла из бассейна? а если она там, то почему не слышу даже всплеска воды.?

Когда я подбежал к бассейну, госпожа безвольной куклой лежала на воде. Ее лицо то и дело уходило под воду. Широко распахнутые, блестящие глаза не моргая, смотрели на звёздное небо.

Я резко зажмурилась, когда фонтан брызг неожиданно окатил мне лицо. Дыхание перехватило, сердце будто остановилось, я забарахталась в воде, услышав рядом, сзади, чужое дыхание. Развернувшись в воде я столкнулась с пристальным взглядом Лириона. Его удивительные глаза сияли в темноте тёплым светом. Горячий жар вдруг охватил моё тело, приведя все нервные окончания в состояние обостренной чувствительности. Я молчала, не отрывая взгляда от его широких плеч и сильной спины, под его мокрой одеждой отчетливо просматривался каждый мускул и я крепко сжала губы, пытаясь подавить эту невольную реакцию.

Так мы и молчали, уставившись друг на друга, пока он не отплыл от меня на небольшое расстояние….

— Ты и испугал меня…..

Он опустил голову, стараясь не смотреть на меня, когда я села на бортик.

— Поплавать пришёл?

— Что вы, госпожа, мне не положено…

— Так зачем тогда так тихо подкрался? В бассейн залез, раз не купаться думал?

Лирион вздохнул…и начал сбивчиво говорить о том, что он слышал, что я не сплю, что вышла на террасу…. что долго не слышал плеск воды…

— Я когда вас увидел, госпожа, вы на спине, на воде лежали, как мертвая… я испугался….

— Я предлагаю, — как можно спокойнее сказала я, хотя, сердце билось где-то на уровне моего горла, — переодеться в сухое, согреть напиток и посидеть здесь, под звездами… не хочешь?

Пока Лирион переодевался, я разогрела напитки, которые в горячем виде были очень даже ничего…. их химический привкус изменился на более нежный фруктовый….

Накинув мягкий халат, я вышла на террасу, где меня уже ждал переодевшийся в сменный комплект Лирион. Я выбрала рядом стоящие шезлонги, отдав ему его напиток. Свой напиток поставила на столик, рядом.

Я тяжело вздыхаю и вытягиваю перед собой руки, этот разговор надо начать, как то начать….

— В моей семье свойственна привычка "поведать" о своих несчастьях, рассказать о своем горе или постигшей беде, не сомневаясь при этом, что тебя поймут, искренне утешат и помогут чем смогут…… Сейчас мы "семья" нам придётся жить здесь, вместе, пока неопределённый срок.

Я протянула к энийцу свою руку, его ладони были большие и твёрдые, а ещё…горячие…

Лирион сжал мою руку, но только на секунду, ровно настолько, чтобы я не почувствовала дискомфорта.

— Мое горе вам итак известно….

— Как так случилось, что ты стал рабом?

— Сам не знаю, но кому то удалось уничтожить меня. Прошёл год. Официально меня уже объявили без вести пропавшим.

— А твоя семья!? Кто-то же ждёт тебя, верит, что ты жив и не теряет надежды….

— Отец. Он всегда ждёт меня. Моё исчезновение думаю, стало для него серьёзным ударом. Мы очень близки.

— Мечтаешь вернуться?

После моих слов, я почувствовала, что Лирион напрягся, ища в моих словах подвох. Проверку? Я поспешила заверить его, попробовать довериться мне.

— После травмы я разучилась читать, не понимаю буквы… Ты мог бы научить меня читать. Я не смогу жить здесь, на рабовладельческой планете. Нам нужно вместе искать новый дом. Поможешь мне? Могу ли я тебе доверять?

ЛИРИОН

Она что-то задумала, это бесспорно. Что и для чего? Пострадаю ли я? Будет ли мне от её решения какая-то выгода, смогу ли я освободиться от проклятой планеты? Или же я буду одной из палок, которые бросают под колесо застрявшей телеги? И тут же забывают, когда колесо, с хрустом переломив ее, катится дальше?

Я смотрел прямо ей в лицо, ожидая, что она выдаст свое отношение к моему поведению, провоцировал взглядом…. А она говорила мне смело, глядя в лицо…. И глаз не отводила… Как она сказала? — "Я не могу жить на рабовладельческой планете" — зачем тогда прилетела и дом здесь купила, не дешёвый, кстати…?Да и если улететь хочет, сдался я ей! Почему просто не продаст? Очень много вопросов у меня к ней… но могу ли я их безболезненно ей задать?

ЭМИЛИЯ

Вижу, что Лирион резко ушёл в себя. Раздумывая…. Ну что ж… Я ему тут весь мир перевернула…. Только бы согласился! Мне без его помощи туго придётся, здесь я как малый ребёнок. Сегодня я ещё прячусь в этих стенах, а что будет завтра? Не посчитает ли этот мир подозрительным моё отшельничество? А Лирион? Ведь кто-нибудь рано или поздно заметит моё к нему отношение.

"Утро вечера мудренее"! Утром, на свежую голову и поговорим-сказала я, поднимаясь, после его продолжительного молчания. Лирион встал, также погруженный в свои мысли.

— Да, Госпожа — ответил он глухо, будто сам себе.

— Доброй ночи, Лирион.

— Доброй ночи, Госпожа.

Мы ушли с террасы и пошли каждый в свою комнату. По пути мимо столовой я захватила один из напитков.

В комнате, усевшись на широкий подоконник и долго смотрела в звездное небо. Мысли не шли. Потом легла в постель и тщетно пыталась уснуть.

Отчаяние подавило меня и я не выдержала и разрыдалась. Я почувствовала себя такой маленькой, одинокой, несчастной, глупой и безщащитной. Все во вселенной люди кому-то нужны, не одни. Есть у них и близкие, родственники, любимые… Только я чувствовала себя одинокой, выброшенной страдать по чьей-то злой воле. И я выла в подушку, сжавшись в комочек, поджав ноги и обняв мягкое одеяло.