– Тварь… – прохрипел мужской голос, неожиданно срываясь на петушиный фальцет. – Ты еще пожалеешь об этом.

– Вряд ли, – ответ девушки прозвучал спокойно, почти равнодушно.

Глазеющие на происходящее адепты начали давиться смешками, стараясь, однако, делать это не слишком откровенно – кто знает, не придется ли потом отвечать за свое веселье.

А посмеяться было над чем – второкурсник Йелл Бурнис, грубиян и задира, от дрянных выходок которого стонал весь первый курс, сейчас лежал, уткнувшись лицом в пыльную траву. Сплевывал набившуюся в рот землю, и подвывал от боли.

Огромная ручища, которой Йелл легко ломал чужие носы, торчала, вывернувшись за спину под немыслимым углом. Парень стонал и судорожно дергался от боли, при каждой попытке вернуть конечность в нормальное положение.

Самым смешным было то, что собирать пыль с земли Йелла отправила тощая, бледная девчонка, зачисленная на первый курс боевого два месяца назад, когда занятия в академии давно начались. Слабачка, тут же ставшая изгоем среди своих одногруппников.

Несколько минут назад Йелл вместе с дружками зажал ее на дорожке возле столовой и принялся насмехаться. А когда ухватил ее за тощую пятую точку и глумливо закатил глаза, причмокивая толстыми губами, девчонка, неожиданно для всех, не стала падать в обморок, истерично вопить или брыкаться.

Она аккуратно прихватила лапающую ее руку и неуловимым движением вывернула так, что Йелл мгновенно оказался лицом в траве, судорожно дергаясь и дико вращая водянистыми, выпуклыми, как у зенийских жаб, глазами.

Его дружки кинулись было на помощь, но девчонка только сильнее вывернула мужскую руку, и под болезненные стоны своей жертвы спокойно сообщила подскочившим бугаям:

– Тронете меня, и я оторву вашему другу руку.

Вокруг уже собралась толпа, и сейчас несколько десятков адептов со всех курсов боевого факультета глазели на происходящее, смеялись, ахали, и, кажется, делали ставки на то, как скоро Йелл сотрет в порошок нахальную девицу.

– Тва-а-урь… – снова взвыл Йелл, когда за попытку перевернуться с живота на спину, девчонка сильнее заломила ему руку.

Наступив обутой в высокий кожаный сапог ногой на поясницу здоровяка, она нежно зашептала, склонившись к его уху:

– Бурнис, я тебя предупреждала, чтобы ты не лез ко мне. Предупреждала? – еще поддернула его начинающую синеть руку, так что ее жертва глухо охнула, и совсем нежно пропела:

– Это было последнее предупреждение, Бурнис. В следующий раз я тебя убью. Ты меня понял? Понял, я спросила…?!

– Да-а-а… – проскулил парень, и облегченно застонал, когда девушка брезгливо отбросила его руку и выпрямилась.

– Что тут происходит?! – резкий вопрос перекрыл многоголосый гвалт. Толпа быстро расступилась, пропуская вперед высокого хмурого мужчину, одетого в строгий академический камзол.

– Я задал вопрос!  – не предвещающим ничего хорошего тоном, рыкнул пришедший и обвел недовольным взглядом попятившуюся от него толпу.

– Э-э, ректор Сатраэлн, тут… понимаете… – заикаясь от волнения, заговорил стоявший ближе всех адепт-первокурсник. – Тут такое дело…

– Похоже, мы присутствуем при том, как адептов учат хорошим манерам, Крайэс. – прервал парня низкий тяжелый голос и вперед неспешно вышел появившийся вместе с ректором мужчина.

Высокий, очень широкоплечий, с крепкой мускулатурой, заметной даже под плотной тканью его темно-синего камзола. С обманчиво-неторопливыми движениями и внимательным взглядом темных глаз, мужчина походил на опасного хищника, вышедшего на охоту.

Прямые иссиня-черные волосы, загорелая кожа, острые скулы и слегка раскосые глаза на бесстрастном лице притягивали к себе взгляды. А властные манеры выдавали в нем того, кто привык отдавать приказы

Подойдя ближе, он оглядел перемазанного в пыли и траве, баюкающего свою руку второкурсника, и холодно поинтересовался у напряженно застывшей рядом с ним девушки:

– Адепт, надеюсь, вы не возьмете себе за правило по любому поводу лишать своих сокурсников конечностей? Советую вам забыть свои кровожадные привычки и научиться решать такие вопросы с помощью слов и договоренностей.

Несколько секунд смотрел в застывшее бледное лицо с опущенными вниз глазами, затем повернулся к глазеющим на него адептам:

– Если кто-то еще не понял, мое имя Тройаниар Саворийский. С сегодняшнего дня я декан боевиков. И то, какой будет ваша жизнь на факультете, теперь зависит только от меня.

После чего повернулся и бросил уже поднявшемуся Йеллу и, все так же глядящей себе под ноги девушке:

– Вы двое, за мной, – и не оглядываясь пошел в сторону корпуса администрации.

– Сдохнешь, тварь, – прошипел Бурнис девушке, и попытался сложить распухшие пальцы в кулак.

– За мной, я сказал! – рявкнул, не оглядываясь новый декан, и парень, с силой толкнув девчонку плечом, двинулся вслед за ним.

Поморщившись от удара, девушка устало вздохнула. Гордо задрав подбородок, под насмешливыми взглядами собравшихся пошла следом, оставляя за спиной злорадные шепотки, ехидные замечания и откровенные пожелания получить от нового декана хорошую взбучку.

Траттиана Аль-Таундсен

– Тратти, ну что? Что сказал новый декан?  – подруга подхватила меня под руку и по безлюдной боковой дорожке потащила в сторону полигона, где через четверть часа у нашей группы начиналось занятие по физической подготовке.

Лорелея была, пожалуй, единственной из группы, кто отнёсся ко мне по-дружески, когда, с опозданием почти на месяц, я была зачислена в академию и пришла на первую в своей жизни лекцию.

Не знаю, что послужило тому причиной, но вся группа, а за ней и адепты остальных курсов моего факультета дружно принялись шпынять и высмеивать меня. Буквально соревнуясь, кто придумает для меня самое обидное прозвище, удачнее всех поставит подножку на перемене, или толкнет в спину на занятиях по физической подготовке.

Я бы не удивилась, если бы этим занимались только парни из моей группы. Что ни говори, но снобизм по отношению к женщинам был обычным явление среди драконов мужского пола. И мое появление на самом мужском, боевом факультете академии, закономерно вызвало у них недоумение и раздражение.

Но, к моему изумлению, и девушки, которых, помимо меня, в группе оказалось четверо, приняли меня в штыки.

Парни, не скрываясь, рассматривали мою фигуру, словно уже стянули с меня строгую академическую форму – брюки, длинный камзол, прикрывающий бедра, и высокие сапожки на низком каблучке, – чтобы посмотреть, что под ней, и увиденное вызывает у них откровенное пренебрежение.

Девушки, сблизив головы, принялись шептаться, бросая на меня брезгливые взгляды. И лишь Лорелея широко улыбнулась и звонким голоском предложила садиться рядом с ней.

– О, у нас появилась сладкая парочка, орчиха и бледная жердь. – заорал Селиус Вадорски, старший сын и наследник известной фамилии, и все дружно заржали.

Лорелея была орком лишь на восьмую часть и на семь остальных драконом, причем весьма благородных кровей. Но эта одна восьмая никак не давала покоя аристократичному Селиусу, а следом за ним и остальным моим одногруппникам.

По правде говоря, меня мало заботило отношение ко мне или моей подруге этих придурков. Даже забавляло, когда кто-то из них начинал упражняться в остроумии за мой счёт.

Больше беспокоило откровенная неприязнь со стороны преподавателей и куратора нашей группы, магистра Рамериуса, без конца делающего мне замечания и не устающего придумывать наказания за мои надуманные проступки и прегрешения.