— Товарищ Чен, — я повернулся к серьёзному и сосредоточенному помощнику, который как почти всегда, держал на коленях портфель с документами. — А ведь Чен это фамилия, так?

— У нас сначала пишется фамилия, потом имя, — вздохнул он, глядя вдаль в холодную утреннюю улицу.

— Значит, фамилия. А имя у тебя какое?

— Какая тебе не всё равно, Аркад Ий? Ну, Цзизу, и что?

— Ничего, просто, чтобы знать, — я пометил себе в блокнотик.

Мы притормозили у соседнего с вокзалом неприметного здания, где располагалось местной управление железной дороги. Более мелкое и серое, оно, тем не менее, было сосредоточением страстей, конфликтов и экономических интересов.

Совершенно независимо от того, что Кустовой не входил в состав империи, дорога в нём была имперской и жила она немного по своим собственным правилам и нормативам.

Например, чтобы воспользоваться спецконтейнерами, которыми вывозят макры, нужно за два дня до предполагаемой отгрузки подать заявку и оплатить её во внутреннюю кассу по действующим расценкам. А для этого иметь действующий договор с железными дорогами, который нужно заключить заранее.

Вот по поводу этого договора китаец Чен и был послан нахрен, на том простом основании что он — китаец.

— Подскажите, пожалуйста, а где у нас сейчас господин Хвостов?

— У себя, — девушка-клерк, которую я отвлёк от важного процесса поедания пончиков с начинкой на рабочем месте, ткнула пальцем в одну из дверей, выходящих в общий зал, где работало ещё с полдюжины офисных менеджеров. Большая часть из них сейчас живо обсуждали ловлю рыба на новую приблуду на макрах, запрещённую в империи, но не запрещенную в Кустовом.

— Он один? — не отставал от девушки я.

— Один, но велел себя до конца дня не беспокоить, — нахмурилась она.

— Не тревожьтесь, я его приятель, мне можно.

Я кивнул Чену и мы устремились к указанной дверь.

Зайдя, я обнаружил за столом полноватого с маленькими поросячьими глазками лысеющего мужичка, который склонился над своим столом и перекладывал какие-то яркие картинки, причем при появлении нас вздрогнул всем телом и прикрыл их массивной канцелярской папкой.

— Он? — я повернулся к Чену.

Китаец нахмурился и утвердительно кивнул. Судя по выражению его лица, он решил, что мы сейчас будем хозяина кабинета бить. В целом он был не сильно далёк от истины.

— Вы кто такие! Почему без доклада! — лицо Хвостова налилось злобой, и он стал несколько театрально вставать. Мол, сейчас как встану, как полетят клочки по закоулочкам!

Но всё пошло по неожиданному для него пути.

Я шагнул к нему и схватил левой рукой за ворот костюма, я правой извлёк из-за пояса клинок.

Шило. Активация.

Артефакт послушно разрезал пространство и закинул нас на Изнанку.

Я привычно удержался на ногах, а Хвостов упал.

И пока мой оппонент возился в палой листве, я осмотрелся.

Опять новое место. Мы находились в лесу, причем это был совершенно новый для меня лес. Деревья стояли редко, но были совершенно невероятной высоты, кажется, под сотню метров и с широкими массивными стволами. Пространство под ними было пустым, тёмным, видимо деревья своей густой кроной «забирали» свет почти полностью. Было неестественно для леса тихо.

Единственным звуком в лесу был чей-то протяжный далёкий вой, напоминающий тревожное пение болотной птицы.

— Что вы себе позволяете, молодой человек! — всё же поднялся на ноги искренне возмущенный Хвостов, который, кажется, до конца не осознал смену обстановки вокруг.

Я убрал клинок обратно в чехол, коротко размахнулся и без затей врезал ему кулаком по рыхлому животу. Раздался булькающий звук.

— За то, что назвал моего человека скотиной узкоплёночной!

Хвостов дёрнулся, чуть развернулся и уже через секунду я ударил его кулаком в правую бровь, — а это за то, что назвал его китайским ублюдком.

Он снова дёрнулся, но на ногах устоял.

— А это за «чтобы вы все сдохли, говноеды узкоглазый, убирайся вон», — я ударил его между ног отчего он согнулся и издал протяжный, на высокой ноте — писк и осел в листву.

Дав ему полминуты «прийти в себя», а заодно выветрить остатки самоуверенности, я достал пистолет.

— Встать! — Хвостов оставался во всё той же сгорбленной позе.

Бах!

Выстрел из пистолета в уютной тишине оказался пугающе громким.

Хвостов выпрямился и часто-часто задышал. Теперь его маленькие глазки беспокойно бегали по стволу дерева, по листве, полутьме леса. Кажется, сейчас он стал понимать, что очутился на Изнанке.

— Начнем с чего? Я Филинов, барон адвокат Филинов, знаешь меня такого?

— Не-нет, ваше благородие, — он как загипнотизированный смотрел на пистолет. — Но смею заметить, что похищение и угрозы должностному лицу императорским железных дорого это пре…

— Заткнись, — буркнул я беззлобно. — Не перебивай. Ты уже и так лишнего наговорил, не усугубляй.

Выдержав паузу, я собрался с мыслями и заговорил. Всё это время представитель железных дорог стоял по стройке смирно.

— Так вот, в былые времена, я бы накатал жалобу в антимонопольный комитет, в столицу, твоего начальству чтобы тебя с поста сняли, в суд бы тебя потащил за уклонение от заключения договора, повесил бы на вас судебные расходы… Короче сейчас у меня на все эти танцы нет ни времени, ни настроения…

Я практику проходил у адвоката Безрукавникова. Был случай, однажды, ему судья во время заседания и говорит, мол, Евгений Митрофанович, а вы, я погляжу, криминальный адвокат. А он в ответ, ну а хуле, двадцать пять лет в мили… в смысле в полиции, а потом ещё два года в тюрьме. Станешь тут криминальным. Большой матерщинник был, царство ему небесное…

— Так вот, это я к чему? — я шагнул в упор к Хвостову и припёр горячий ствол к его животу. — Я тоже, знаешь ли, слегка криминальный. Обстоятельства такие. И в то же время мне нужен договор с железными дорогами. Поэтому… Я оставляю тебе своего помощника, с документами и печатью, а через пару часов он приезжает обратно в мой офис с заключённым договором. Или нет… Тебе, допустим, холодно?

— Д-да, есть не-немного, ваше благородие.

— Ты, как мог уже догадаться, на Изнанке. Я просто брошу тебя тут на съедение монстрам и всего делов. Потому что портала отсюда нет. Или, допустим, я вот со степняками работаю, они тебя пристрелят, а труп в степь утащат, косточки твои мерзкие растащат степные волки. Я им за это пятьдесят рублей заплачу, не пожалею. Или же, мы будем дружить, а, Хвостов?

— Бу-будем, — он несколько раз хлопнул глазками.

Мы простояли так ещё с минуту, чтобы все доводы мой улеглись в его голове, после чего я плавно убрал пистолет и поправил полы пиджака своего оппонента, потом аккуратно взял за плечи.

Шило. Активация.

Мы снова стояли в его кабинете, а у закрытых дверей, с каменным лицом, словно он с первой секунды знал, что так и задумано — Чен.

Я притворно улыбнулся.

— Вот мой помощник, помните его? Я уж прошу, вы его любите как родного сына, документы ему сделайте. Мне же не придётся к вам возвращаться второй раз, а Хвостов?

— Не-нет, — он быстро-быстро замотал головой.

— Хорошо. Я рад, что мы расстаёмся друзьями. И ссорится нам больше не придётся. А то всякое может произойти. Женя посидит в общем зале, и я искренне рассчитываю, что ждать ему долго не придётся. До свидания.

— До-до-до… свидания, ваше благородие.

…

Как говорил один сравнительно честный бизнесмен, пистолетом и добрым словом можно сделать больше, чем добрым словом самим по себе.

Инструмент для меня не традиционный, но — что делать.

Выйдя из здания управления, плюхнулся на жёсткое сидение экипажа.

— Игорь Джан, а погнали на черный рынок?

Извозчик вздохнул, как и всегда при поминании этого криминального и злачного места, но послушно тронулся.

Когда мы доехали, я пошёл по традиционному для себя пути, нашёл малолетних пацанов, маленьких бродяг, которые прятались в пустующей лавке.