Когда тебя у дома поджидают бандиты, это, как показывает практика, может быть опасно. Когда — полицейская машина с нахмуренным следователем и парой оперативников… Может, было бы проще с бандитами?

Прошло три дня с тех пор, как состоялся суд по вороху заявления прокуратуры, четыре дня — с тех пор как гражданин Шаман скажем так, решил один конфликт почти мирным путём.

Всё это время я исправно ходил в офис и суды, тихонько дал взятку, чтобы ускорить регистрацию компании, повторно запустил работу по прииску (китайцев пришлось ещё и немного успокаивать). Словом, суеты было много, а вёл я себя максимально законопослушно, на случай чтобы если за мной будет слежка, ничего бы странного не заметила.

И вот теперь — не чёрный воронок, конечно, но служебный автомобиль прокурорского следствия.

— Следователь Мазанцев, — представился прокурорский работник. — Аркадий Ефимович, я хотел бы чтобы вы проехали с нами.

— По вопросу?

— Это я хотел бы задать вам пару вопросов, а не наоборот.

Хмыкнул. Тоже мне «вопросы здесь задаю я». Мы по таким правилам играть не будет.

— Ещё раз. По какому вопросу? — я не сдвинулся с места.

Следователь натянуто улыбнулся, но промолчал, вроде как он мне всё сказал.

— Гражданин Мазанцев, напоминаю, что для насильственного задержания и привода адвоката вам потребуется санкция республиканского суда, которую он не выдавал уже больше четырех лет, я узнавал. То есть я могу с вами поехать только добровольно. Учтите при этом, что у меня в руке сумка с продуктами и я явно хочу домой, готовить, слушать патефон, читать книгу про старую Италию и спать. Поэтому вам нужно меня уговорить, а не наоборот.

— Ну ладно, ладно. У нас Бакланов пропал, проводится доследственная проверка, начальство велело допросить вас.

— Кто такой Бакланов?

— Не прикидывайтесь, один из свидетелей показал, что у вас с ним был конфликт на Изнанке Пасюкова.

— А… Этот хмырь? Так мы с ним помирились, это может подтвердить свидетель, пристав торгового суда, тёмненький такой, небольшого роста, по-моему, Геннадием зовут.

— И, тем не менее, я бы хотел, чтобы вы со мной проехали и ответили на пару вопросов.

Пока он выдавливал из себя просительный тон, я прикинул что лучше и правда сразу съездить и дать показания, не вызывая подозрений, чем на законных основаниях послать его куда подальше, но вызвать потенциальные проблемы в будущем.

— Хорошо, съездим, только недолго и на условиях что ваши подручные меня потом до дома докинут.

— Да, отвезут. Вернут откуда забрали.

…

— Фамилия, имя, отчество, — старательно записывал следователь.

— Филинов Аркадий Ефимович, — буднично ответил я.

В протоколах много рутины и формализма, но — такова традиция. Допрос не выглядит как показывают в кино, следователи задали пару ключевых вопросов, потом попросили не уезжать из города. Нечего подобного, допрос это в первую очередь долго и нудно, это насилие над обоими его сторонами, излитое в дешёвую сероватую бумагу.

В другом краю заваленного бумагами стола следователя стоял странный прибор, нечто вроде спаянных между собой широких труб, из которых торчали кривоватые антенны. Сверху было несколько разноцветных макров.

При моём ответе прибор мигнул сначала ярко-красным макром, потом значительно тусклее — другим, зелёным. Макры покрыты стеклянным прозрачным колпачком, получается такая лампочка, только не как у Лодигина, а на местной магии.

Следователь озадаченно покосился на прибор.

— Чего это он? Взорвётся? — поинтересовался я.

— Он определяет правду вы говорите или нет.

— И что показывает?

— Чёрте, что и сбоку бантик. На этот вопрос он не должен реагировать. Красный обман, зеленый правда, — вздохнул Мазанцев. — Два огонька не могут гореть, это бред. Вообще-то он у нас не очень точный… старый уже, может ошибаться.

Ёшкин кот, детектор лжи на магических минималках! Ну что я, детектор лжи не обману?

— Ну вообще-то меня друзья Филиновым не называют. Ну или я не адвокат Филинов, а вы допрашиваете постороннего, — усмехнулся я. — Давайте так. Ответ на ваш вопрос такой, у меня есть паспорт, в нём написано, что меня зовут Филинов Аркадий Ефимович, я пару раз общался с предком-покровителем своего рода, пользуюсь баронскими привилегиями, в том числе могу гулять по Изнанке первого уровня без специальных артефактов, что иной раз и проделываю. Устраивает такой ответ?

Прибор горел тусклым зеленым, следователь не стал записывать мою тираду и молча переписывал данные о рождении и прочее — из моего паспорта.

…

— Итак, вы не знаете, где находится помощник прокурора города барон Бакланов Павел Савельевич?

Я отчетливо представил место, где бросил горящую машину, а потом задал себе вопрос, могли ли трупы растащить монстры Изнанки? Могли. Могли найти труп егеря и увезти в морг? Или, наоборот, утопить останки, чтобы не марать руки? Могли. Тогда я не могу знать где сейчас то, что осталось от заносчивого помощника прокурора.

— Не знаю.

Прибор мигнул зеленым.

— А об обстоятельствах его исчезновения вам что-то известно?

— Думаю… да. Точнее, предполагаю и мне есть что сказать.

Следователь впервые посмотрел на меня с интересом.

— Когда мы урегулировали наш лёгкий и не существенный конфликт у входа в торговый суд, я напомню, что тому есть свидетель-пристав, с ним был какой-то подозрительный тип, похожий на заключенного, на каторжанина.

Зеленая лампочка. Следователь стрельнул взглядом на ней

— Какие дела могут быть у помощника прокурора и каторжанина? — набычился следователь.

— Этого я не знаю. Мне тоже подумалось, что это не спроста, такой типчик с ним ходит… Водить дружбу с бандитами определённо до добра не доведёт.

Зелёная лампочка.

— Мы это проверим. И свидетеля того, Геннадия из приставов, найдём и допросим тоже. Не думаю, что каждый день при нём мирятся прокурорский работник и адвокат, запомнил, если, конечно, такое и правда было. Вам известны факты, из которых следует что Бакланов убит или умер в результате несчастного случая?

— Почём я знаю, приятелями мы с ним не были. Может он встретил свою любовь и укатил в степи? Или ушёл с запой в районе Черного рынка? Давайте я отвечу перед прибором так. Я определённо и точно вашего Бакланова не убивал, если вы хотите спросить об этом.

Зеленая лампочка.

— Ну чего вы так, Аркадий Ефимович, вас же никто не обвиняет, не подозревает… Давайте вернёмся к вопросу о вашем конфликте. Свидетели показали, что Бакланов утерял нож и считал, что его могли найти вы. Это правда?

— Что правда? Что утерял? Не знаю. Что у меня его нож? Допустим, у меня в собственности есть целых два ножа, вот один из них.

Ну да, я припёрся на допрос с оружием. Тут же никто не обыскивает дворян.

Я достал и положил на стол Шило, которое игриво поблескивало китайскими иероглифами.

— Это черный нож, вышедший из-под молота китайского кузнеца.

Зелёная лампочка. Клинок и правда, подвергся обработке китайца.

— Я вам его не отдам, просто демонстрирую, о чём речь. Всё же у нас не следствие чтобы выемки проводить. К тому же мне он нужен как оружие самозащиты, я, знаете ли, не так давно подвергся нападения монстров при прорыве с Изнанки и больше без оружия не хожу…

Зеленая лампочка горит не переставая, всё что я говорил — было правдой.

— … к тому же у меня одного клиента, вернее его отца, Стрижова, вообще задрали монстры, только ноги остались.

Зеленая лампочка.

— Будете описывать клинок в протокол? У меня второй есть, тесак, на рынке купил, но он дома, с охотничьим снаряжением.

Зеленая лампочка.

— Буду, — буркнул следователь, потрогал Шило (оно не отозвалось, следователь не был дворянином), вздохнул и в несколько витиеватых выражений описал представленный клинок, после чего жестом попросил его убрать с глаз долой.