Гермиона ощущала опасность от его близости и, проследив за движением его пальца, едва смогла проглотить комок, что образовался в горле. Прижимая к себе книгу ближе, девушка сделала шаг назад, не зная, что сказать. Реддл некоторое время стоял молча, а потом, совершив ритуал вызова Выручай-комнаты, снова подошёл к гриффиндорке. Его рука, ощутимо подхватила её под локоть, увлекая к появившейся двери.
– Что ты делаешь? – возмутилась Гермиона, пытаясь отодвинуться.
Однако пальцы слизеринца очень крепко держали её руку, практически вталкивая в помещение.
– Лучше молчи, или мы прямиком направимся к Диппету, и ты будешь объяснять ему, зачем выкрала опасную книгу, – процедил он сквозь зубы.
Дверь за ними захлопнулась, и сейчас они оказались в комнате, где не было ни граммофона, ни чего-то подобного. В ней стоял диван, лампа и столик, на котором стоял чайник и пара чашек.
– Как мило, Хогвартс решил, что мы будем вести с тобой светскую беседу, – съязвил парень, но всё же довел Гермиону до дивана, также насильно усаживая её и садясь с ней рядом.
Девушка вся сжалась, но не от страха. Наверное, она впервые ощутила на себе его власть и недовольство. И это было первыми звоночками истинного Волдеморта. Она чуть отодвинулась от своего собеседника, собираясь с мыслями и поднимая взгляд, чтобы посмотреть в его глаза.
– Я обязана перед тобой отчитываться? – спросила она, пытаясь не выдавать своих истинных чувств. – Помнится, ты очень успешно влез в голову библиотекаря, узнавая, где именно лежит эта книга.
Она выбрала тактику нападения в отношении слизеринца и он сначала с недоумением посмотрел на неё, а потом сложил руки на груди, усмехнувшись.
– Какая наблюдательная и умная гриффиндорка. Значит, делаем вывод, ни один я охочусь за запретными знаниями. Так зачем тебе книга, Гермиона Гарднер? Неужто в Дурмстранге вас всему не научили? Или ты ищешь, что-то особенное? – его голос стал звучать глуше.
Он подсел ещё ближе, забирая книгу из её рук. Начиная листать, слизеринец, скользил пальцем по старым страницам.
– Может это? – спросил он и его палец указал на древнее проклятие, которое вызывало неминуемую смерть, а потом, пройдясь ещё по нескольким страницам, остановился на теме смерти после смерти. – Или это?
Его голос звучал опаснее и грубее, и Гермиона поняла, что находится в западне. Ей срочно нужно было искать выход.
– Я хочу убить свою мать, которая бросила меня на шею отца, – произнесла она, смотря в глаза Реддла. – Я хочу отомстить за годы одиночества в приюте. Хочу уничтожить своего врага, который отнял у меня всё.
Реддл на мгновение замер, с сильным хлопком закрывая книгу.
– Расскажи мне свою историю, Гермиона, – его голос звучал требовательно.
Она посмотрела на закрытую книгу, а потом на самого Тома.
– Только если ты мне расскажешь свою, – последовал от неё ответ.
Слизеринец, отложил книгу на другой край дивана.
– Знаешь, что меня в тебе поражает? Ты не теряешься передо мной. Это интригует, но даже притом, что ты сказала про убийство, я не вижу в тебе зла, Гарднер. Но твоя взяла, я расскажу тебе свою историю, – сказал Том, усаживаясь удобнее. – Готов тебя слушать.
Девушка понимала, что он очень наблюдателен и умён, именно поэтому он видел её душу. Она пожала плечами также села удобнее на диван, так, чтобы смотреть на своего собеседника.
– О своей семье я тебе сказала ранее. Меня бросили на произвол судьбы. Глупые магглы не могут существовать с волшебниками. И совершая ошибки, не признают их. Я была ошибкой. Именно так сказала эта женщина, когда отдавала меня моему отцу. А отец избавился от ошибки, сдав в приют. Там я жила до момента, пока мне не рассказали, что я волшебница. И я не понимала, кто я такая, случайно ломая что-то, или взрывая. Моя история банальна, Том. А жила мыслью об отмщении. Пока мой отец не решил исправить ошибки юности, забрав меня в Англию. Но я не простила, ни его, ни её, — её голос звучал ровно, но с нотками злости, которую она черпала, вспоминая о деяниях Волдеморта в её мире.
Тёмный взгляд Реддла ни на секунду не отрывался от её лица, он внимательно слушал гриффиндорку, примечая и тональность её голоса, и мимику. Он хмыкнул и с интересом посмотрел на книгу.
– Думаешь, эта книга откроет перед тобой двери всех возможностей убийства? А как же старая добрая Авада Кедавра? – спросил он. – Ты скрываешь, что-то, Гарднер, и я хочу знать что.
Гермиона впервые ощутила бессилие перед сидящим рядом парнем. Вот он, во всей своей красе. Теперь всё становилось на свои места, почему он умудрился перетянуть на свою сторону кучу волшебников.
– Я хочу, чтобы она мучилась, когда будет умирать. Чтобы каждая секунда в агонии стала для неё такой же как мои года одиночества, — ответила Грейнджер, так же смело, смотря в глаза слизеринца, и игнорируя вторую часть его слов. — Твоя очередь рассказывать.
Он был доволен тем, что она не спасовала перед его обвинениями и напором.
– Моя история? Моя мать умерла после родов, дав мне жизнь. Она была из древнего рода. Думаю, до тебя дошли слухи, что я потомок Салазара Слизерина. Но одного никто не знает. Они не знают, что я полукровка, — сказав это, он следил за её реакцией, впитывая её. — Как и ты, Гермиона, я полукровка.
Эти слова не были просчетом, он намеренно это сказал, желая вычислить, насколько она умеет держать язык за зубами. И даже если она расскажет, ей никто не поверит.
– Мой отец бросил мать беременной, а та просто не захотела жить без него, поэтому я воспитывался в приюте, пока профессор Дамблдор не прибыл за мной, открывая двери в эту школу. Он сделал ставку на мои способности и интеллект, и не просчитался.
Гермиона не пыталась играть изумление. Лишь понимающе кивнула.
– Наши судьбы схожи, – произнесла девушка, пытаясь понять, переживает ли он, но подобных признаков не наблюдалось. – Том, ты ведь прочёл уже эту книгу, да?
Секунда тишины и он придвинулся к ней ближе, заправляя прядь волос за её ухо, прошептал:
– Да, я уже изучил эту книгу. А это так важно? Боишься меня?
– Нет, – ответила Гермиона, ощущая, как во рту всё пересохло от волнения.
Он был так близко, что она ощущала его дыхание, и слова о том, что он уже изучил книгу, а значит, уже знал про то, как создавать крестражи, дополняло волнение острыми нотками.
Реддл находясь рядом с ней, не мог удержаться от того, чтобы не коснуться её. Она притягивала словно магнит. И он не мог себе отказать в удовольствии вдохнуть её особенный аромат. Он будоражил, заставлял его кровь кипеть, и это было не животное желание, это было желание разгадать её, понять, ощутить.
– Посмотри на меня, – тихо произнес парень, коснувшись пальцами её подбородка и поворачивая её лицо к себе.
Когда их взгляды встретились, он утонул в карих озёрах. Он видел каждую ресничку, что дрожала, он видел целый мир в её взгляде. То, чего не видел ни в одной девушке.
– Не могу сопротивляться желанию целовать тебя, – неожиданно произнёс Реддл, всё также придерживая пальцами её подбородок. – Я могу поцеловать тебя?
Гермиона, как завороженная слушала его голос, а потом оказалась в плену его взгляда. Книга, истории жизни, добро и зло, просто отошли на второй план. Его слова прямолинейные и такие честные. И она ощущала то же самое нестерпимое желание снова ощутить его губы на своих губах.
– Да, – выдохнула она в ответ, понимая, что она сама не в силах справится с этим желанием.
На его лице не было выражения торжества победы, просто какое-то отчаяние. Он накрыл её губы, горячим поцелуем. Немного нетерпеливым, но таким желанным. Он проник между её губ языком, словно исследуя сладость её рта, и Гермиона не смогла сдержать тихого, едва различимого стона. Это было сродни безумию, она с жаром отвечала на его поцелуй, снова позволяя себе окунуться в возможность быть с ним. Рука Тома, скользнула по ее спине, оказавшись на талии и прижимая ближе. Сердце девушки билось так часто, что он не мог уже этого не ощущать. Её пальцы оказались на шее Тома, а потом и в его волосах. Они были такими мягкими, что Гермиона зарылась в них пальцами. Всё померкло, кроме парня рядом. Он, не разрывая поцелуя, уложил её на диван, нависая сверху. Горячие и требовательные губы терзали её губы в сладостном желании, и лишь на мгновение, разрывая его, Том хриплым от возбуждения голосом произнес:
