— Достать бы какую-нибудь косточку, — ныл он, выползая на четвереньках из своей спальни в одной ночной шелковой рубашке. — Ножку или крылышко.

«Принц» принюхивался к полу в надежде, что где-то появится запах косточки. Может какая-нибудь другая собака давно зарыла здесь еду про запас и благополучно о ней забыла? Она может не переживать, сейчас он живо ее найдет и полакомиться!

— Найти быть хоть что-нибудь. Хозяйка не дает мне костей. Надо украсть из кухни кость и спрятать ее в укромном уголке. А потом сгрызть ее ночью после того, как она заснет…

Довольный своему решению, он продолжил поиски возможных запасов чужих костей. Нюх у него ослаб в несколько раз, да и зрение со слухом ухудшились, но лже-принц не терял надежды. Кость была единственным лекарством от его безутешности.

Огибая столб он смог отказать себе в радости не окропить его. В его состоянии было не очень удобно сделать все элегантно, но все же у него получилось совершить весь священный для каждой собаки ритуал правильно.

За этим занятием его и застала хозяйка.

— Встань! — приказала она.

Лже-принц жалостливо покосился на Мачеху. Она стояла на лестнице и в руках сжимала хлыст. Казалось, она сделана из камня — неподвижная и великая.

— Встань немедленно, — повторила она и фальшивому принцу пришлось подчиниться. Правда, встал он только на колени, а руки выставил как пес, просящий угощение.

— Как полагается! Встань как полагается человеку!

— Я боюсь, — он бы очень хотел поджать в подтверждение своих слов хвост, но хвоста не было.

— Чего? — На удивление мягко спросила хозяйка.

— Опрокинуться… Тут такая высота…

Мачеха вздохнула и спустилась по лестнице к нему. К этому времени лже-принц преодолел внутренний страх и опираясь на колонну встал на ноги.

— Можно мне ходить на четвереньках? — спросил он. В его глазах стояли слезы.

— Ты знаешь кто ты?

— А мне дадут пирожные? Я видел. За какой-нибудь фокус или правильный ответ в балагане всегда дают пирожные!

— Ты не собака. Ты теперь принц Венделл, правитель Четвертого королевства. Вот и веди себя соответственно положению.

— Так мне дадут пирожные?

Мачеха снова вздохнула. Он безнадежен. Тупой, ленивый и ветреный.

— Тебе жизни не хватит, чтобы научиться быть принцем. Прежде чем короноваться, ты должен научиться быть храбрым, верным…

В глазах бывшего пса заплясали огоньки. Он высунул язык и закивал головой. Какие правильные собачьи слова: храбрым, верным… Не будь у нее в руках хлыста, он бы лизнул ее в лицо. В знак любви и благодарности. Храбрым, верным… Это он может!

Подпрыгивая и погавкивая, лже-принц поспешил к себе в комнату. Быть храбрым и верным! Надо же, как все просто!

Мачеха устало следила за ним. В голове вертелось еще одно слово, которое применительно к воспитаннику было важнее смелости и преданности. Хорошо бы ему научиться быть… умным. Но это сложная задача.

102.

Довольно скоро лодка домчала путешественников из Десятого королевства и их спутников — Волка и принца — до городка под названием Ривертаун. Расположился он на берегу реки и был известен тем, что именно здесь впервые поймали золотую рыбу. Когда-то здесь все было из золота: золотые дома, золотые мостовые. Золотые деревья звенели на ветру, в золотых магазинах продавались золотые платья, золотые кресла и столы. Ели жители Ривертауна исключительно из золотой посуды, спали на крайне неудобных золотых постелях, и ходили в отхожие места, которые тоже представляли собой отнюдь не деревянные конструкции.

В конце концов, им это надоело, да и золото по всем девяти королевствам быстро обесценилось. Например, обыкновенного фазана можно было сменять только на три фунта золота. А сами фазаны, хоть и водились в окрестных лесах, не спешили попадать в золоченные силки и сети, а блестящие на солнце ружья из драгметалла 999 пробы видели за милю. Людям приходилось делать то, что в нашей обычной жизни ни один из нас бы не сделал, а именно спешно меняли золото на простые вещи быта. Из дерева или железа. И как ни странно, выглядели при этом самыми счастливыми в мире людьми.

Конечно, Тони и Вирджиния об этом не знали. Для них утопающий в зелени лесов городок, который показался по правую сторону реки казался самым обыкновенным городком. Деревянная пристань, крытые красной черепицей деревянные домики, палисадники (тоже нормальные, деревянные) и улицы, выложенные булыжниками, а ни слитками. Все это Тони в деталях рассмотрел через подзорную трубу. Про себя он отметил еще пару недурных девушек в чепцах, но к делу это не относилось.

Вирджиния без особого интереса скользила взглядом на проплывающие мимо дома, точно также как пассажиры поезда скучающе изучают через окно мелкие местечки. У ее ног без дела валялась золотая подушка. Это был эксперимент Тони, который никого кроме самого Льюиса в восторг не привел… Балласт, пусть даже из золота.

Внезапно Волк, который отвечал за рулевое весло, вскочил с места. Выглядел он удивленным и взволнованным, словно не верил своим глазам. Чуть поодаль от Ривертауна, в глубине, на холме меж горами возвышался замок. Точнее, то, что от него осталось. Щербатые стены, лишенные крыш. Пустые и похожие на бойницы оконные проемы. Развалившиеся башенки и лестницы.

Волку не требовались объяснения, что за разрушенный замок и кому он мог принадлежать. Тем более, что раньше он частенько здесь бывал. Правда, сказочные времена и нравы тогда были совсем другие.

Много лет назад те, кто совершал путешествие по воде любовались и восхищались жемчужиной Четвертого королевства — резиденцией тогдашнего короля-вдовца Эдварда Печального, более известного, как отца Белоснежки. Волку выпала честь выполнить несколько его указаний в деле против трех поросят, незаконно (то есть без лицензии) построивших своих хибарки на территории королевства. До нас история воспитательной беседы Волка с прорабами-поросятами дошла в искаженной форме. Виновата была Белоснежка, безумно любившая птичек и зверушек. Глядя в ее бездонные, чистые глаза у Эдварда Печального просто не повернулся язык рассказать всю правду о печальной судьбе трех пятачков. В его версии, ставшей по его же распоряжению официальной, поросята спаслись от зубов Волка и переселились вместе с каменным домиком в Первое королевство, к доброй правительнице Золушке…

— Что случилось? — спросила Вирджиния, которую тут же насторожило поведение Волка.

— Ничего, просто странные чувства, — вздохнул тот в ответ.

Она было хотела уточнить, в чем же, собственно, заключается странность его чувств, как ее отец закричал:

— Смотрите! Смотрите! Лодка карлика!

Как не рвалась Вирджиния взять у него подзорную трубу, чтобы все самой хорошенько рассмотреть, она ни на секунду не забывала об осторожности. Одно неловкое движение и ты… кусок золота. Надо держаться от этого мизинца подальше!

И действительно, лодка карлика покачивалась у причала. Вот только на ее борту никого не было видно. Неужели скоро зеркало будет у них?

Тони, на миг забывший о золоте, думал о том же. Теперь уж точно они вернутся домой к телевизору, «Нью-Йорк таймс» и бекону с яичницей на завтрак. В мечтания постепенно вползла жена мистера Мюррея. Из стеснения не будем уточнять, каких элементов одежды на ней не хватало… Да и образ ее слишком быстро вытеснил ворвавшийся в мысли принц.

«Энтони, происходит что-то странное, — сообщил он. — Я чувствую, словно, во мне борются два человека. Мне нужно попасть в этот замок».

— Какой еще замок? — заартачился Тони, мизинцем указывая в небо. Тут лодка с зеркалом и миссис Мюррей почти без одежды. Он критически посмотрел в сторону замка. — Это же развалины?! Что может быть странного в груде разваливающихся кирпичей?

«Мне нужно туда попасть! Там мое человеческое тело!» — телепатировал принц и не раздумывая сиганул через борт в воду.

— Постой! — вскрикнула Вирджиния, но было уже поздно. Венделл по-собачьи поплыл к берегу, в сторону замка. Напрасно она с Тони пытались его вернуть. Принц даже ухом не повел, устремившись к развалинам.