Но даже, если вдруг принц вернется, он не сможет расстроить ее коварные планы. Да на него никто и не взглянет — отныне и навсегда он пес бессловесный.

Она вспомнила, что в таком состоянии ее прежняя хозяйка, Королева, всегда успокаивалась, беседуя со своими зеркалами. Мачеха решила последовать ее примеру. К тому же, у нее было одно неотложное дело. Даже два.

Все пять зеркал стояли в бывшей спальне Королевы, образовывая полукруг напротив камина.

— Зеркало, очнись от сна! — приказала она шпиону.

По зеркалу побежали трещины, как будто кто-то изнутри по нему ударил. Раздался звон лопающегося стекла.

Мачеха терпеливо дожидалась окончания. Когда зеркало стало походить на битый в луже лед, она сказала:

— Найди мне Релиша, короля троллей!

95.

Не долго думая Вирджиния, Волк, Тони и принц Венделл захватили (или как сказал Льюис-старший «арендовали») одну из лодок. Она была довольно вместительной. У нее был парус, руль и небольшая каюта.

Диккенс, окажись он здесь, заплакал бы от счастья и написал «Трое в лодке, не считая собаки — 2».

Когда они подняли якорь и отвязали канат, открылась одна из дверей тюрьмы (та самая, через которую выносили хлам из подвала) и щурясь от света заходящего солнца на берег вышла еще одна четвёрка. Возглавлял ее тролль с рваным ухом — король Релиш. Трое спутников оказались его придурковатыми детьми.

Первыми их заметил Волк.

— Проклятье! — произнес он и в панике стал носиться от одного бока лодки к другому. Поскольку лодка была небольшой, то носился он крайне быстро.

— Не дайте им уйти! Взять их! — указал король и грозно рыча тролли бросились за лодкой. У них были все шансы догнать ее, ведь плоскодонка только-только отчалила от берега.

Плавали тролли не очень хорошо, но Детине повезло. Он сумел ухватиться и начал ловко вскарабкиваться на борт. При этом он не забывал орать во всю глотку:

— Мы скормим вас псам! От нас не уйдешь!

Вирджиния не стала терять драгоценные секунду на пререкания. Под руку ей попалась дубина, и она со всей мочи обрушила ее на голову несчастного крикуна. А потом еще раз и еще раз! Жаль, что вы не видели в этот момент ее лицо. Оно было решительным и жестоким. Ничто не украшает так женщину как опасность, которую она не страшится!

После пятого или шестого удара (вот это крепкая черепушка!), тролль ослабил хватку и упал в воду. Рядом с ним, как котята, барахтались брат с сестрой. Король Релиш смотрел на них с глубочайшим презрением.

— Какое жалкое зрелище, — сплюнул он сквозь зубы. — Как вы могли? И это мои дети? Да вы — самые…

Сказать, кто же они самые Релиш не сумел. Его самого словно ударили по голове. В глазах помутнело, а в ушах раздался стеклянный звон. Такой боли король не испытывал никогда. Мигрени не шли ни в какое сравнение с тем, что он сейчас испытывал. Он схватился за виски и вместо слов выдавал только мычание.

Когда боль ненамного его отпустила, он прошептал:

— Зеркало! Найдите мне зеркало!

Красотка была готова поклясться, что это все проделки ведьмы-девчонки. Это она сводит бедного папочку с ума!

Король троллей и сам не понимал, что с ним происходит. Боль накатывала волнами на его голову, и в каждой волне он слышал одно и тоже слово: «зеркало».

Как раз одно зеркало оказалось в домике лодочника. Бесцеремонно ввалившись в дом, вытолкав взашей хозяина, Релиш вцепился руками за раму. Боль ослабла, но до конца не прошла.

— Я рада снова видеть тебя, — сказало зеркало, и в ее глубине старый тролль увидел нечеткое, как сквозь глыбу льда, изображение Мачехи.

— Еще раз так сделаешь — и я убью тебя!

Сочтя это лишь пустыми угрозами, Мачеха приступила к делу:

— Твои дети поймали для меня собаку?

— Не совсем…

— Ты удивляешь меня, могущественный король. Как он смог вырваться из ваших цепких лап?

Релиш тут же пришел в ярость:

— Не смей так со мной разговаривать!

— Его нужно поймать, — твердо сказала она, показывая, что не потерпит никаких возражений и оправданий. — Отправь детей в погоню! И что ты до сих пор делаешь в Четвертом королевстве? Немедленно возвращайся в свой дворец и жди моих приказаний!

— Я не подчиняюсь твоим приказаниям!

Он хотел отвесить еще парочку острых словечек, но головная боль пропала, а вместе с ней и изображение в зеркале.

96.

Избавившись от троллей лодка легла на курс. Никто их не преследовал, река в лучах заката была спокойна и величава. Со стороны могло показаться, что несколько человек с собакой просто совершают водное путешествие.

Когда обмен историями о своих приключениях, изучение шрамов от плетей на спине Тони и восхищения по поводу чудо-туфель закончились, пассажиры разбрелись по плоскодонке. Тони с собакой оказались у руля, а Волк с Вирджинией на носу. Конечно, девушку не устраивало общество небритого мужчины с то и дело раздевающими ее взглядами и красноречивыми жестами, но особого выбора не было. К тому же с ней были туфли и можно было смело забыть, что кто-то отвратительный сидит рядом и нагло пялится в вырез ее блузки.

Однако на самом деле Волк вел себя на удивление хорошо. Может он и посмотрел на девушку с вожделением, но ведь только пару раз. Да и не вожделение это, а любовный взгляд, полный ласки и нежности… В его руках была книжка с убийственным названием «Женщины любят мужчин, которые ненавидят женщин».

Волк читал ее с таким вниманием и удивлением, будто перед ним была ни дешевая книжонка за два доллара, а откровения великой житейской мудрости. Рецепт идеальных отношений и кладезь архиважных открытий. Вирджинию такие книжки, а еще больше люди неимоверно смешили. Внезапно он спросил ее тем самым скучным пафосным книжным слогом:

— Вирджиния, тебе не кажется, что ты изголодалась по любви, но настроила себя на отказ?

— Я вполне довольна собой, — ответила она снисходительно закатывая глаза и поглаживая золотые и рубиновые украшения пары обуви. Вирджиния не кривила душой: туфли делали ее счастливой и самодовольной. Весь мир ей завидует! Ей — повелительнице невидимости!

Пока она мечтательно раздумывала о том, как, будучи невидимкой, она придет на работу и какой там произведет фурор, Волк выхватил из ее рук туфли и вышвырнул за борт. Вирджиния даже охнуть не успела. Потеряв туфли она сразу почувствовала себя одинокой и беззащитной. Туфли, поблескивая на волнах, стремительно исчезали. Казалось, они звали ее: спаси нас, Вирджиния! И в какой-то момент обескураженная Вирджиния была готова перемахнуть через борт и плыть за своим сокровищем, да только Волк не пустил.

— Зачем ты это сделал? — негодовала она.

— Ради твоего же блага!

— Ты выбросил мои туфли!

— Ты только и мечтала снова их надеть, — сказал он и отпустил ее. Вирджиния была готова заплакать. Туфли исчезли из поля видимости. Мысленно она повторила последние слова Волка. Откуда он знает? Как он догадался о ее самом большом желании?

Волк внимательно посмотрел в ее растерянные глаза и спокойно сказал:

— Волшебство — вещь приятная. Но к нему очень легко пристраститься.

Девушка бросила еще один взгляд на реку. Туфель нигде не было видно. Вместе с ними от Вирджинии уплывало что-то важное, но вот что именно, она пока не могла понять. Может Волк прав, и эти чертовы туфли сродни наркотикам?

— Не почему ты тогда к ним не пристрастился? — спросила она. — Как ты смог им противостоять?

— Все дело в твоем желании быть незаметной, — печально сказал он и вернулся к своей книжке про ненавидящих мужчин и влюбленных женщин.

Вирджиния задумалась. А ведь Волк прав… Абсолютно прав и возразить ей ему на это нечего.

На том конце лодки в их разговор не вмешивались. У Тони с принцем шла своя беседа. Точнее вслух говорил только Тони, а пес передавал ему свои мысли. Видимо за время одиночества, проведенное в кабинете начальника тюрьмы у Венделла скопилось много мыслей, но только Льюису было не до них. Он устал. Все эти побеги уже не для него. Вирджинии все это воспринимает по молодости как приключение, а ему сейчас бы хорошо оказаться дома и с бутылочкой холодного пива посмотреть старый черно-белый фильм по «ящику».