Сон Хо… Сколько же лет уже прошло как мы не виделись. Сейчас тебе было бы около двадцати шести.

«Я узнала, что у Сон Хо есть двоюродная сестра. Имя правда так и не запомнила, только фамилию – Ок. Наверное, она такая же веселая. Хочу как-нибудь погулять втроем. Думаю, мы сможем подружиться.»

Дальше была одна пропущена страница…

«Давно же я ничего не писала. Как-то времени не было…»

Сразу поняла, что написала это спустя какое-то время после того как пропал отец. Тогда я никому ничего не говорила о своих чувствах. Будто закрылась в себя боясь, что если перестану терпеть и улыбаться на людях, то станет только хуже. «Он вернется» – повторяла каждый раз. Неважно был это день, ночь, прошло два дня, год. Слова стали той самой силой, из-за которой окончательно не сдавалась. Вера была в тот период сильнее разума.

«Мне страшно. Почему-то я стала видеть странные вещи. Печати на людях. Я не понимаю, что это. Сон Хо говорит, что мне лишь кажется и что это из-за того, что я пережила сильный стресс. Хорошо, что его семья продолжает нам помогать.»

«Мама сказала, что Сон Хо больше не придет ко мне. Что ему пришлось куда-то ехать. Мне кажется она врет.»

Так и было. В тот день я видела его в последний раз. Он погиб. Хотел кого-то защитить и сам попал под удар кинжала. А ведь я видела печать на нем, но решила ничего не делать…

«Сон Хо больше нет. Это я виновата? Я могла что-то изменить? я…»

Дальше записи невозможно было разобрать. Скорее всего следующий иероглиф одной из них – чудовище.

«Монстр…»

«Почему я вижу это?»

«Я не хочу этого!»

«Пожалуйста! Пусть эти люди будут жить!»

Слова то и дело повторялись, словно крик, который пыталась выплеснуть в виде букв, в надежде, что станет легче и боль уйдет.

«Я рассказала мама про видения и Сон Хо, но она лишь промолчала…»

Внизу с боку были еще слова.

«Мне одиноко…»

Последняя страница, что словно была мокрой от слез.

«Я ненавижу себя!»

Бегу за отцом, но кажется будто бы он все дальше и дальше удаляется от меня – словно растворяется в пучине тьмы, что заполонила собою почти всё. Пытаюсь кричать. Не получается. Голоса нет. Падаю. Только поднимаю голову, как очертания леса сменяются на мою комнату, в которой жила, будучи ребенком. Вижу себя. Мне было десять лет.

Моя копия смотрит на меня пристально, почти не моргая. После из её глаз вместо привычных слёз текут небольшие капли крови. Девочка пытается, что-то сказать, но я не могу понять, что. Неожиданно она пропадает.

Вновь я одна. Встать не могу. Меня будто бы кто-то держит, не давая возможности даже пошевелиться. По коже пробежали мурашки. Чувствую, что нечто стоит сзади. Чья-то рука хватает меня за горло. Не могу дышать. Задыхаюсь.

– Это ты… Это ты во всем виновата!

Резко вскочив, понимаю, что всё привидевшееся – сон. Грудь учащенно вздымается то вверх, то вниз. Инстинктивно обхватываю себя руками. Это всего лишь кошмар. Мне нечего бояться. Тихий шёпот не успокаивает.

Дверь неожиданно открывается. В проходе оказывается молодая девушка: низкий рост, на лице небольшая россыпь веснушек. Одета та была в простую одежду прислуги, цвет которой за долгое время успел выцвести.

– Госпожа Ан Тэен, прошу прощения, если потревожила вас.

После служанка слегка склонила голову. Голос её был полностью спокойным. По лицу было невозможно прочитать, что у той было на уме. Странное ощущение, будто бы имей та возможность – с радостью бы сбежала из этого дома, не покидало головы.

– Ничего. Ты что-то хотела?

– Госпожа Ан Наен уже по завтракала. Я не стала вас будить, потому что вы крепко спали. Вам принести еду сюда или же вы спуститесь вниз?

Тяжело вздыхаю, после коротко отвечаю:

– Спущусь вниз.

– Вам помочь собраться?

– Я сама все сделаю, можешь не переживать.

Поклонившись, девушка покинула комнату. Стоило ей выйти за порог, как я тут же взяла в руки гребень, принимаясь медленно расчесывать тёмные волосы, что немного успели спутаться за ночь. Делала это машинально, почти не задумываясь.

Меня мучил лишь один вопрос, неизменно крутящийся в моей голове: «Почему вновь этот сон?». Мне так хотелось забыть его как можно скорее, но он словно не желает отпускать меня саму. На миг положив гребень на кровать дотрагиваюсь до горла, чтобы убедиться, что никакая рука не продолжает держать его, норовя сомкнуть вокруг пальцы. После этого мимолётного действия продолжаю монотонными, почти заученными движениями расчесывать волосы.

Ощущения, не покидающие сон, были слишком реальными. Мне казалось, что еще чуть-чуть и я правда могла погибнуть. Невольно вспоминаю случай, что произошел семь лет назад, объяснению, которому так и не нашлось.

Лишь странные обрывки воспоминаний. Вот я была больна, а буквально через неделю уже полностью здорова. Самое печальное во всём этом – в ночь на мое чудесное выздоровление мой отец пропал. Один из императорских чиновников Сон Чон Иль просто взял и исчез. За это время, минувшее с произошедшего чуда, его так не нашли. Не живого, ни мертвого.

Вспоминать этот период не очень хотелось. Мне казалось, что после него я по-настоящему осталась одна. Без человека, способного поддержать в трудную минуту советом, проявить заботу. Про маму подобного, увы, сказать совершенно нельзя было. Она достаточно сдержанна в проявлении своих эмоций. Порой могло показаться, будто бы они ей чужды.

Проведя ещё раз гребнем по волосам, понимаю, что уже достаточно их расчесала. Решаю сначала переодеться, а после заплести волосы в аккуратный пучок. Недолго думая надеваю ханбок серовато-розового цвета. Полностью собравшись смотрю на заколку, что была украшена небольшими бабочками. Сейчас не было смысла её использовать. Да и все равно никаких хороших воспоминаний та в себе не несла.

Выйдя в коридор понимаю, что не вижу ни одного слугу – даже пришедшая ранее ко мне служанка скрылась из виду. В целом все как обычно. Потому что к ним здесь относятся не шибко хорошо. Многих избивают практически ни за что. Даже удивительно как отец мог дружить с человеком подобному Ан Сек. Он неоправданно ко многим жесток.

В такие моменты мне действительно становится жалко маму. Наши отношения нельзя назвать идеальными или достаточно понимающими, однако причину, по которой она так быстро вышла замуж за другого мужчину, после пропажи отца, выявить и понять можно было. Только слепой бы обвинял её в неверности к почившему мужу. Без моего папы она была никем. Он дал ей то, что она имела многие годы и то чего бы решилась, если бы не Ан Сек, что принял её. Выбора как такового совершенно не было…

Спустившись вниз прохожу в комнату, что располагалась в восточной стороне дома. Там за небольшим столиком уже стояла еду – куксу, кимчхи. Завершалось все чаем на целебных травах.

Не сразу, но замечаю Лан Тохва. Она была словно статуя, которая ждет приказа. Как только начинаю есть, понимаю, что не могу. Словно еда вызывает у меня отвращение. Поэтому решаю попробовать хотя бы немного чай.

– С едой, что-то не так?

– Нет, еда…

Не знала какое слово подобрать. Сказать, что вкусная нельзя – будет чистой воды ложь…

– Нормальная.

Как только делаю последний глоток, Лан Тохва произносит:

– Госпожа, я надеюсь вы не забыли, что должны были сегодня встретиться с Госпожой Ок Чанми?

Если бы не напоминание Лан Тохвы, то точно бы забыла. Все мысли были заняты абсолютно другим.

– Нет, не забыла.

– Хотите, чтобы вас сопровождали?

– Нет, это без надобности.

Больше вопросов с её стороны не последовало. Я встаю и быстрым шагом покидаю комнату, а следом уже и дом. Оказавшись на улице, в глаза сразу бьют солнечные лучи, от которых интуитивно попыталась прикрыться рукой, выставляя её козырьком. Свет по-прежнему проскальзывает сквозь пальцы, но уже не так сильно.

Спустившись по лестнице, направляюсь в сторону центральной площади. По пути встречались люди разные. Например, господы со своими слугами и просто бедные люди. Самое в этом отвратительное: на одном из лиц отчётливо заметила одну вещь – черную печать. Кто-то бы подумал, что показалось, но я с этим сталкиваюсь не впервые. Прекрасно понимаю, что те, у кого есть печать в скором ждет смерть.