Инспектор Тодороку довольно быстро сумел разговориться со старой женщиной, сидевшей напротив. На нем была нарядная, хорошо накрахмаленная белая рубашка с короткими рукавами, полотняные бежевые брюки и такого же цвета легкие сандалии, и вряд ли кто мог догадаться, что перед ним полицейский. Зато сам Тодороку знал, кто эта женщина, и не спускал с нее глаз, как только заметил ее в толпе пассажиров на платформе станции Уэно.

Женщине было лет семьдесят, она была одета в коричневое кимоно из дорогого материала, свободно подпоясанное шелковым поясом, в руках она сжимала черную дамскую сумочку. Небольшого роста, крепкого телосложения. Круглое, как у многих токийских женщин, лицо было покрыто морщинами и старческими пятнами и чуть тронуто легким макияжем.

Это была Ясуко Фуэкодзи.

Она родилась и воспитывалась мачехой в доме придворного аристократа, однако детство ее не было безоблачным, и даже в молодые годы она никогда не чувствовала себя счастливой. После того как ее выдали замуж за Ясу Фуэкодзи, она постоянно страдала от слухов об изменах мужа. В довершение всего ей не суждено было стать матерью, и она была вынуждена принять в семью внебрачного ребенка своего мужа, Ясухиса. С годами она потеряла свойственные ей от рождения энергичность и бодрость характера и превратилась в черствую, скрытную женщину.

Вынужденная материальная зависимость от невестки, которую она до сих пор презирала и, насколько могла, игнорировала, постоянно ее унижала, и ее сердце превратилось в кусок льда, а характер приобрел еще большую жесткость. Выражение застывшего лица Ясуко Фуэкодзи всегда было строгим и напряженным, она редко улыбалась, а если и улыбалась, то казалось, брала эту улыбку у кого-то взаймы.

В половине одиннадцатого утра 14 августа 1960 года на платформе станции Уэно она ждала отправления поезда, ее и без того суровое лицо выглядело еще более мрачным, что никак нельзя было объяснить только плохим настроением. Она была чем-то взволнована, и через маску безразличия прорывались беспокойство и озабоченность, которые сторонний наблюдатель мог принять за чувство страха.

Завтра исполняется годовщина странной смерти ее приемного сына Ясухиса Фуэкодзи. Будет ли она устраивать по нему поминальную службу? В тот вечер, когда с ним произошел несчастный случай, ее не было в Каруидзаве, и это продолжало мучить ее и по сей день, вызывая тревогу и беспокойство.

Ясуко никогда никому не раскрывала своего сердца, но сейчас лицо выдавало ее переживания, видимо, потому, что она чувствовала себя затерянной в толпе незнакомых и безразличных ей людей. Она и представить себе не могла, что за ней внимательно наблюдал человек, который стоял совсем рядом с ней, прислонившись к железному столбу и делая вид, что читает газету.

Когда в конце 1958 года трагически погиб Кэндзо Акуцу, его смерть расследовалась как обычное дорожно-транспортное происшествие. Поиск сбившей его машины не входил в обязанности первого отдела Токийского полицейского управления.

В августе 1959 года в Каруидзаве при странных обстоятельствах утонул Ясухиса Фуэкодзи. Тогда инцидент с Кэндзо Акуцу вновь привлек к себе внимание. Из Каруидзавы в Токио был командирован детектив Кондо, который вместе с ответственным за дело Акуцу инспектором Тодороку тщательно изучил все связанное с бывшими мужьями Тиёко Отори и пятым претендентом на ее руку и сердце. Тогда Тодороку и узнал о существовании Ясуко Фуэкодзи.

Когда началась посадка, инспектор Тодороку не отставал от Ясуко, и ему легко удалось занять место у окна напротив нее.

Поезд был переполнен, так как помимо обычных пассажиров, направлявшихся на отдых в горы, спасаясь от токийской жары, в него набились те, которые не смогли попасть в Каруидзаву по закрытой для движения дороге № 18 и теперь были вынуждены ехать окружным путем.

Поезд уже давно отошел от платформы станции Уэно, но инспектор Тодороку не пытался заговорить со старой женщиной и с безразличным видом смотрел в окно, затем уткнулся в газету.

Ясуко усилием воли изгнала с лица остатки беспокойства, отгородившись от попутчиков привычной бесстрастной маской: хотя это и были посторонние люди, но они ехали в одном с ней направлении, поэтому с каждым из них она могла еще раз столкнуться. Она распрямилась и мельком взглянула на сидевшего напротив нее мужчину.

Тодороку, привлекательный, импозантный, с аккуратно уложенными волосами с легкой сединой, походил на руководящего сотрудника крупной компании.

Когда поезд прошел станцию Омия, Ясуко полезла в сумочку, оттуда что-то выпало под ноги инспектору Тодороку. Он наклонился и поднял предмет: это оказалась сувенирная шкатулка, которые обычно привозят из Хаконэ, аккуратная коробочка с восемью спичечными коробками. Ее крышка была украшена геометрическим орнаментом из дощечек пяти цветов: белых, желтых, светло-коричневых, коричневых и черных. Если нажать на дощечку, шкатулка открывалась, прямо как волшебная шкатулка Урасима Таро.[8]

Рассмотрев шкатулку, инспектор Тодороку с улыбкой передал ее Ясуко, которая молча поклонилась в знак благодарности, засунула ее в сумку и достала оттуда какой-то журнал. Инспектор Тодороку сделал вид, что потерял интерес к соседке, и углубился в чтение газеты, однако от его внимания не ускользнуло мгновенное замешательство Ясуко.

Ясуко раскрыла журнал со стихами танка. Его редактировала известная женщина-поэт, а сама Ясуко была членом литературной группы, издававшей этот журнал, каждый месяц на его страницах появлялось ее стихотворение. Она начала читать с первой страницы, затем достала из сумки шариковую ручку и стала делать пометки против понравившихся ей стихов.

Однако такой опытный наблюдатель, как инспектор Тодороку, догадывался, что ее подлинный интерес был сосредоточен совсем не на журнале. Ясуко, похоже, пыталась вести себя так, как будто уже забыла про выпавший из сумки сувенир, но вряд ли она самозабвенно декламировала про себя только что прочитанные стихи: она пыталась таким образом рассеять беспокойство и страх, которые бились в ее сердце.