Пустая страна Отключая себя от потоков бессмысленных знаний, Лежа в тесном вагоне беспросветного сна, Проезжая поля пустоты между миром и бранью, Вспомню, как велика и бесцветна родная страна. Сколько здесь побежденных тоской ненарушенных правил, Сколько здесь схоронивших безмолвие в черной земле. Где один миллиону бывает так часто не равен, И где спит богатырь так тревожно в дубовом дупле. К смерти от счастья во тьме петляет дорога. Затопило жестокой водой пустую страну. Ни черта в земле, на небе ни бога. Скажи, где свобода нас ждет, – я туда поверну. Эй, расступитесь, слепые, – живу, значит, еду. Липкий, лихой чернозем заполняет следы. Я обнял с утра в понедельник прозревшую среду. Кто смеет мне не разрешить этой пьяной езды? Не встречал больше солнца с тех пор, как оно потерялось, Колесом укатилось по полю неспетых былин. И поверить не в силах в любовь, что мне не досталась, И не в силах сломать и отбросить свои костыли. К смерти от счастья во тьме петляет дорога. Затопило весенней войной пустую страну. Ни черта в земле, на небе ни бога. Скажи, где свобода нас ждет, – я туда поверну. Номер в обществе Сказали: жить на свете без номера нельзя. Кто ввел законы эти – живет уж точно зря. Нелепые вопросы, прописка и QR – Их мир меня отбросил, как тень на тротуар. Известно, что планета у нас на всех одна, Но для нормальных граждан я представитель дна. И что бы я ни делал, о чем бы ни мечтал, В общественном сознаньи я вечный маргинал. Эх, жизнь моя без номера – свободная, как творчество. И, в общем-то, мне по херу мой номер в обществе. Люблю пожить опасно – вам такое и не снилось. Я потерял свой паспорт и уничтожил СНИЛС. Посчитан – не посчитан, мне, в общем, все равно. Мне всех чудес на свете милей родное дно. Эх, жизнь моя без номера – свободная, как творчество. И, в общем-то, мне по херу мой номер в обществе. Внутри города Век незаконченных дел, песен, звучащих бестактно, Мертвых ночей, сломанных стрел и возвращений обратно. Время вслепую творить, и как бы мы ни пытались, Шум красоты не повторить – легенды и мифы распались. Кончилось лето любви, снег укрывает город. Он, словно Титаник, льдами распорот. Мы загнаны в трюмы, как в гетто, От времени спрятаны где-то, По-прежнему где-то внутри. Новое море несет старых причин сомненья. Мертвым поэтам еще повезет ждать своего вдохновенья. Город плывет наугад, веря, что не промахнулся. Город еще ждет нас назад, но не находит пульса. Кончилось лето любви, снег укрывает город. Он, словно Титаник, льдами распорот. Мы загнаны в трюмы, как в гетто, От времени спрятаны где-то, По-прежнему где-то внутри. Освобождение
И вновь все песни под замок – от самого себя. Вчерашний день давно умолк, искусственность тая. Я нахожу отличный повод завершить строку И отправляюсь в глубину, оставшись наверху. Освобождение земли от всех фронтов. Освобождение любви от бесполезных слов. Свет накрывая, ночь идет, смешав с землею сны. На берегу никто не ждет, все трапы сожжены. И пусть свидетели любви, казненной на бегу, Передадут мои слова ожившему врагу. Освобождение земли от всех фронтов. Освобождение любви от бесполезных слов. Освобождение от слов – заветная мечта. Пусть засияет в небе вновь молчания звезда. Надев корону пустоты, над миром встанет ночь. И сквозь безмолвие воды слова уйдут на дно. Любить Не привык посвящать представителям власти поклоны. Живу не ради факта, всегда готов бороться за мечту. Но все чаще во сне ко мне приходят миллионы – Миллионы книг, которые я никогда не прочту. И прежде чем полюбить, я усердно учусь ненавидеть. И я сижу у реки, по которой кто-то должен проплыть. Изучаю сны, чтобы научиться предвидеть. Но кто мне поможет все это любить? Все это любить… Мир заплаканных лиц, закрытых границ, окольцованных птиц, Мир плохих новостей, фальшивых идей, ненужных людей, Мир расстрелянных школ, книг, написанных в стол, Тех, кто сделал укол, и тех, кто не сделал, Мир тех, кто вынужден жить, тех, кто должен решить, Как все это любить… Разгадаю все шифры и буду питаться лишь светом, Потеряю все лишнее и все то, что нужно, найду. Никому не поверю, что в чем-то не прав был при этом. И если нравится мысль, для всех – не для себя – украду. И с каждым вздохом я чувствую в себе движение ноосферы. Я частица мира, пока в состоянии хоть чем-то быть. Хочу заряжаться и жить, ни в чем не зная меры. Не просто верить всему, а все это любить! Все это любить… Сквозь время Все, что ты знаешь Там, где бледное зарево стынет И клубится истории дым, Миражами надежд молчит пустыня, Слышно, как становится время иным. Не спеши вечной боли навстречу, Не проси новых тайн у земли. Раскаленный ветер обнимет за плечи, Небо вновь запылает вдали. Ты рождался, взлетая счастливым, Падал с неба погасшей звездой, Миллионы смертей посвящая любви, Пел о мире, но жил войной. Пусть вопросами двери открыты, А молчанье опять не твое, Но увидишь ночь в зеркалах разбитых, И, чтобы проснуться, ты выберешь снова ее. Жарко в объятиях правды. Кровь стучит в висках, но ты поймешь: То, чего нет, нельзя исправить, Все, что ты знаешь, – ложь. Из любви размагниченных копий, Растолкав онемевшие сны, Выходили под бледное солнце утопий Те, кто были остаться в живых не должны. Веря в силу стихов и безумья, Не прощая себе пустоты, Пели в мутном молчаньи седых полнолуний, В горьком блеске великой мечты. В облаках растворялись, как птицы, Разжигали музыкой пламя, Чтоб к свободе сквозь стены и время пробиться, Рвали память чужими стихами. Диким ветром в кровавых рассветах Поднималась над смертью весна, Из огня и любви восставали поэты, Чья поэзия здесь и сейчас не слышна. Жарко в объятиях правды. Кровь стучит в висках, но ты поймешь: То, чего нет, нельзя исправить, Все, что ты знаешь, – ложь. Когда растают камни, словно снег, Казненный в городском плену, Иллюзий новый век с мишенью на спине Объявит правдой тишину. |
