Утро разбудило меня телефонными звонками. Один, другой, третий. Я не желала расставаться со сном, нежилась в полудреме, кутаясь в одеяло и дожидаясь, когда же они прекратятся. Но телефон все звонил.

– Ляля, дорогая, сними трубку! – закричал откуда-то из глубины квартиры мамин голос. – Я не могу, я в душе.

Я встряхнула головой, с сожалением выползая из теплой постели.

– Алло.

– Оля, это я. Олег.

Остатки сна как рукой сняло. Я прижала трубку покрепче к уху.

– Откуда у тебя мой номер?

– Твоя подруга дала. Мы так нехорошо расстались вчера, и я вернулся, нашел ее, ну и…

– И Ирка так просто дала тебе мой телефон?!

– Я ее убедил.

Я промолчала. Сказать мне было нечего. У нас с Ириной было жесткое правило: никогда, ни при каких обстоятельствах никому не давать контактных телефонов друг друга. И до этого дня прецедентов не было. Какое же чудо заставило Иришку отступить от данного слова?

– Оля, я извиниться хочу. Вчера некрасиво все получилось. Наверное, я был неправ. Могу я как-то загладить вину?

– Последний шанс дают даже приговоренному к смерти.

– Последнее слово, ты хочешь сказать? Подсудимый, встать! – неловко пошутил Олег.

Я не нашлась, что ответить.

– Оля, пожалуйста, ну скажи, что мы можем сегодня встретиться!

– У меня сегодня показ.

– Да, я помню. Именно на этом месте мы и расстались. Так как мне тебя увидеть?

– Знаешь, а приезжай прямо туда, – решилась вдруг я. – Думаю, сумею выкроить минут пятнадцать в своем плотном рабочем графике.

– Что, мои дела так плохи? Может, пообедаем вечером?

– Во-первых, вечером ужинают. А во-вторых, у меня нет на это времени. Мой вечер будет занят. А на показ, с двух до трех – это пожалуйста, это не возбраняется. Хочешь меня видеть – приезжай. На нет и суда нет. Ну что, диктовать адрес?

– Диктуй, что еще мне остается…

Сама не понимаю, почему я была с ним так резка. Может, опять близнец высунулся? Да нет, непохоже. Скорее, я просто испугалась внезапно вспыхнувшего вчера чувства. Этот мужчина будил во мне что-то такое, что доселе дремало. Вызывал такие бурные страсти в душе, что я начинала бояться сама себя. По телу вновь прошла сладкая истома, и это при одном лишь воспоминании о единственном поцелуе. Похоже, я боюсь того, что Олег сможет вить из меня веревки!

Я подошла к зеркалу. Глаза блестели, щеки горели румянцем. Красавица! Я показала своему отражению язык. Хорошо, что пригласила Олега именно на показ. Там, в деловой рабочей обстановке, я буду собранной и деловитой. Там невозможно расслабиться. И я сумею оценить его объективно, при ярком свете, на трезвую голову. Может, там и смотреть-то не на что? Но почему тогда сердечко так колотится?

Не в силах сдерживать дальше бьющие через край эмоции, я вломилась в ванную, где мама заканчивала выщипывать брови.

– Мамуля, – я чмокнула ее в щеку. – Ты у меня такая хорошая!

– Что случилось? – строго спросила она, откладывая в сторону пинцет. – Опять наклевывается роман?

– Может быть…

– Он кто?

– Не знаю… – Я улыбалась широко и лучезарно.

– Боже мой! – забеспокоилась мать. – Однако, это серьезно. Не помню, когда ты в последний раз так витала в облаках. Это кто-то из школы моделей?

– Нет. Мам, мы на дискотеке познакомились.

– Надеюсь, он не военный?

– Не думаю…

Вопрос о военных уже набил оскомину. Больше всего на свете мать боялась, что я повторю ее ошибку и останусь одна с ребенком. Поэтому она читала мне нравоучения с трогательным постоянством. Вот и сейчас наверняка начнет: «Дорогая, военным доверять нельзя!»

– Леся! – серьезно сказала мама. – Выслушай мудрую женщину. Военным доверять нельзя. Курсанты из военных училищ уже со второго курса подыскивают себе жену, чтобы было с кем мотаться по гарнизонам после распределения. К четвертому курсу неженатые уже бьют в набат и готовы присвататься на второй день знакомства. А некоторые согласны и на каракатице жениться, лишь бы она помогла им остаться здесь, в городе. А ты у меня не каракатица. И военный муж тебе не нужен. Тебе вообще сейчас муж не нужен, у тебя карьера!

– Мамуль, да я и не собираюсь замуж.

– Тем хуже. Поматросит и бросит. А оно нам надо?

– Мама! – я закатила глаза. – Я тебе обещаю. Если он военный, я сама его брошу.

Мама успокоилась, поцеловала меня в лоб и благословила.

– Тогда я спокойна. Только, умоляю, проясни этот вопрос поскорей.

– Ладно, ладно.

…Музыка, суета, длинный «язык» подиума, на который мне предстоит выходить через несколько минут. Сейчас главное – собраться и сосредоточиться.

– Твой здесь! – прошептала мне на ухо Иришка.

Я вздрогнула.

– Где?

– В зале стоит, справа. Красавец мужчина! Да не верти ты головой, отсюда все равно не видно, я в щелку подсмотрела.

– Черт! Как я выгляжу?

– Отлично! Совсем не похоже на то, что он видел вчера.

Я усмехнулась. Вот в этом Ирина была права на все сто. Модели в жизни и на показе – это два разных человека. Сможет ли он вообще меня узнать? Не уверена. Так, показ начался. Пошла одна девушка, вторая, а вот и мой выход. Вперед, по прямой, остановка, разворот. Да где же он?

И тут я его увидела. Олег смотрел прямо на меня. Смотрел ошеломленно, словно бы сомневаясь, та ли я девушка, с которой он знаком, и в то же время с откровенным восхищением. В другой раз я получила бы огромное удовольствие от произведенного эффекта. В другой раз, при других обстоятельствах. А сейчас в глазах у меня потемнело. Спору нет, выглядел он превосходно. Бравый красавец… одетый в форму какого-то не известного мне военного училища. Четыре нашивки на рукаве. Четвертый курс. Погоны младшего лейтенанта.

Ох, мама, что же я теперь тебе скажу?!

– До чего же хорошо! Я люблю тебя!

– Я тоже тебя люблю. Даже жизни без тебя не представляю.

Мы лежали в моей комнате, на кровати, моя голова на его руке, простыня скомкана, волосы разметались по подушке. Раньше я никого не приводила к себе домой. Это было табу. Но Олег был особенный, не такой, как остальные. Я влюбилась в него так, что забыла обо всех правилах, так, что мой благоразумный и ироничный близнец спрятался в самой глубине сердца и не давал о себе знать уже два месяца. Два долгих, счастливых, безумных месяца, которые я проводила с Олегом.

Мама знала, что у меня роман, но впервые в жизни я скрыла от нее правду. Не рассказала о том, что встречаюсь с курсантом, и не представила их друг другу. Она обижалась, хоть и не подавала виду. Я понимала это и страдала оттого, что доверие между нами рушится, но рассказать ей все как есть не могла. Мать бы огорчилась и стала беспокоиться за меня, а я этого не хотела.

Олег уткнулся носом в мои волосы, глубоко вдохнул.

– Ты так вкусно пахнешь. И сама такая вкусная…

– Угу. Олежек, нам собираться пора. Мама скоро придет.

– Ты ей так ничего не рассказала?

– Нет пока. Я же тебе объясняла почему. Это очень непросто.

Я выскользнула из постели, чтобы не продолжать неприятный мне разговор. Подошла к большому зеркалу, потянулась. Придирчиво рассмотрела себя, пытаясь заглянуть за спину. Недостатков практически не было. Кожа идеальная, золотистая, словно светящаяся изнутри. Светлые, слегка уложенные волосы красиво оттеняют загар. Фигура стройная, грудь высокая, талия гибкая, ноги длинные. Эталон модельной школы «Элит». На мой взгляд, слишком высока и худощава, но уменьшиться я при всем своем желании не смогла бы, а так как камера прибавляет несколько килограммов, полнеть не стоит. Для показов – идеальный силуэт, идеальный рост.

Олег приблизился сзади, обнял сильными руками, обхватил, словно собственник, стал целовать в шею, опускаясь губами все ниже и ниже.

– Какая же ты у меня красавица! – Голос был хриплым от страсти. – Может, задержимся еще ненадолго?