– Горизонт вхождения в облако три часа. Активирован дополнительный слой силовой защиты. Для экипажа рекомендован режим безопасности С.

Какого, в пределы, экипажа. Воронцов выдохнул и поднялся с псевдокресла любимой конструкции. Придется погружать задницу в липкий ложемент.

***

– Порцию Старого Гиннеса, красавчик? Что же ты сидишь один?

Невероятного размера полушария в кружевной, трущейся по коже стяжке. Такие в реальности не встречались, да Воронцов и не любил такие. Сглотнул, проталкивая слюну сквозь сухую шахту горла, усмехнулся.

– Одиночество – лучший способ распробовать скуку жизни. Что ж, валяй. Надеюсь, твоя бадяга хотя бы пьянит?

– С каких это пор добрый напиток не дурманит голову? – дернула уголком рта дородная барменша.

– Кто знает…

Он обернулся, всматриваясь в четкие силуэты посетителей, в движения их рук, губ, опустошаемых бокалов. Музыка долбила клювом по запечатанной в голове тревоге. Если по черепу пойдет трещина, муть выползет наружу и станет легче. Поймал рукой брякнувшего по стойке стеклянного монстра, поднял и сделал мокрый пенный глоток. Иллюзия приносила подправленное тоской удовольствие, хоть и поджирала запасы энергии. До Земли хватит.

– Народ! – гаркнул он, разворачиваясь спиной к бару. – У меня вопрос и никак не могу найти ответ. Может, поможете, ребятки?

Музыка откатывалась слабеющей волной, разномастная публика оборачивалась, дыша кто любопытством, кто раздражением. Каких здесь собрали убедительных парней!

– Давай, чувак. Чеши, что у тебя там нагорело.

– Вопрос простой. Какого дьявола ко мне привязалось облако обломков. Что нужно от моей задницы этому мороженному мусору?! Я спать не могу, как меня это волнует!

На периферии зрения картинка подвисла. Реальность и иллюзия сцепились невидимыми шестеренками, подтормаживая виртуалку.

– В пределы! Бухайте, ребята, и не парьтесь.

Движением руки он стер озадаченные рожи. Если хоть один из бара мог бы сказать что-то внятное, об этом бы уже сообщила вычислительная система.

Реконструкция исчезла, обнажая кости каюты. Стоило бы вздремнуть пару часов, а не психовать и искать ответы. Корабль мчался на всех парах прочь, и расстояние от облака неумолимо увеличивалось. От Воронцова теперь ничего не зависело. Только хотелось понять, что за дрянь такая настигла его в галактике Древ. Какая тварь пыталась прибрать земной кораблик в свою коллекцию.

Последние десять часов вымотали и выжали досуха. Сначала облако послушно расходилось, выпуская челнок. Буквально на последнем разряженном обрывке взбесилось – закрутилось бешенными мороженными змеями, уплотняя спирали. Приказ рвать из-под этого «шибари» Воронцов отдал на голых инстинктах. Скопление устремилось следом, вытягиваясь плотным вращающимся веретеном.

В ожившей армаде хаоса не регистрировалось крупных структур, лед и булыжники, наборы неорганических элементов. Но тварь вела себя как живая, разумная, агрессивная. Оставалось только улепетывать во все лопатки на грани прыжка в подпространство. Добрый галлон ценного водорода ушел на ионизированную плазму, чтобы ускорить «Наиль» и оторваться от прилипшего хвоста.

В какой-то момент волна все-таки нахлынула, захлестнула и, ослабнув, отступила. Прослоенные силовым полем сплавы обшивки и дополнительный кокон силовухи оказались ей не по зубам. Гонка была выиграна, но спокойствие не вернулось.

Нападение на затерянный в бескрайнем космосе крошечный кораблик – нонсенс. Даже на экзопланету никто не пытался напасть. Или это не агрессия, скрывающая чужой разум, а загадочная химическая реакция, взаимодействие неведомых полей?

Воронцов подошел к открытому пологу капсулы и рухнул на пружинящую поверхность. Голова болела нещадно, следовало наклеить пластырь с обезболивающим и снотворным. А завтра после обхода быстролетного конька-горбунка подгрузить в мозг информацию по межзвездной пыли и ее аномалиям.

Каждый участник проекта «Открытие» закачал в себя тонны полезных для путешествия знаний. Но Воронцову их явно не хватало, чтобы объяснить случившееся. Вот и отправился в виртуальный бар. Перегрузиться. Впрочем, не особо помогло.

Пробуждение встретило его неуместной птичьей трелью и светом, нещадно прыснувшим из кольца генератора. Он подскочил и чуть не вывалился из раскрытой капсулы. Ну точно, какая-то лакированная ворона расселась на виноградной лозе среди каюты и издавала фантастические соловьиные переливы. Модулятор пространства свихнулся, стараясь порадовать единственного пассажира.

– Отменить средовые иллюзии. Вывести на экран данные локации и последние результаты тестирования систем корабля.

День начинался с рутины, и хотелось, чтобы рутиной и закончился. Никаких сюрпризов и милых скитальческому сердцу перемен. Часов через пять Воронцова бы устроила парочка задорных реконструкций. Тем более впереди первый в этом цикле выход в открытый космос – место, которое ничего кроме смерти, хорошо, если милосердной, подарить неспособно.

Выпустив десяток роботов-репарантов на внешнюю обшивку челнока, Воронцов закрыл шестигранный порт и уставился на встроенный в рукав интерком. После вчерашней пылевой агрессии визоры задней части челнока вышли из строя. Видимо, какая-то дрянь накрыла силовой кокон, а потом осела на поверхности. Нужно провести чистку, а то и мелкий ремонт.

Он наблюдал за картинками, переключая трансляцию с робота на робота, и поймал себя на том, что нервно раскачивается в фиксаторах экзоскелета. Звезду в черную дырищу! Вполне штатный выход наружу. В полной экипировке. Чего психовать? Встроенный в скафандр экзоскелета мобильный движок на месте, запас топлива достаточный, чтобы облететь Луну. Была бы она в наличии. В предплечья встроены добрые стволы, чисто для успокоения. Чего еще желать ковбою космических прерий? Воронцов усмехнулся, но растянутые губы застыли.

«Найден мусор гуманоидной формы. Угроза отсутствует» – замигало багровым сообщение.

Пальцем ткнул иконку пятого видеопотока. Картинка заплясала на экране, и ужас сбил дыхание. Светлая кожа на фоне черноты, изгиб и острота локтя, совершенного в своей гладкости. Выступы согнутого позвоночника, торчащий вверх уступ плеча. Бред на наяву. Голые человеческие тела не валятся со звездных туманностей!

– Открыть проход.

Воронцов прыгнул вверх и взлетел на экзоскелете. Магнитные боты удержали над корпусом и понесли с ускорением по веретену челнока в сторону хвоста со световыми парусами. Мозг несколько сбоил, но глаза контролировали бегунки прицелов на поверхности шлема. В неизвестное лучше стрелять. Но не в голое же человеческое тело? Что может быть беззащитнее? Или это прощальный прикол от юмористов «Открытия», маленький глюк в программке робота-репаранта?

И он увидел Это. Человека. Свернутого в позе эмбриона и брошенного у изгиба уходящего в темноту гигантского киля. По всем физическим законам ОНО не могло ни сохраниться, ни удержаться на поверхности корабля. Но торчало впаянной в металл болячкой.

– Данные химического анализа.

Щупальца робота приникли к голому бедру, а Воронцов опустился на корточки. Туго свернутая фигура была не пойми какого пола: ни груди, ни промежности в этом узле не разглядеть. Перечень химических элементов всплывал на проекции интеркома: металлы, много кремния, кристаллические соединения различной этиологии, водород.

Подаренная космосом ледяная скульптура? Вот уж спасибо, развеяли скуку. Труп словно прирос к обшивке. Отодрать и сбросить дьявольский подарочек в бездну – ничтожные усилия. Мертвое в помойку смерти!

Только это мертвое – уязвимая человеческая нагота.

С усилием завибрировавшего экзоскелета Воронцов просунул руки под туловище и дернул его вверх. Плохо представляя дальнейшие действия и не обращая внимания на яростное мигание интеркома, потащил добычу к открытому проходу – под защиту перекрытий корабля.

Что делать с загадочной и страшной находкой?

Глава 2. Наиль