– Я тебе, свиноте, намекаю, что длинный язык могу и укоротить. – Стальной тон и хищный взгляд заставили старейшину заткнуться.

– Степаныч. Я ж говорю, парень бойкий, лучше не шути с ним. Так чё насчёт работы-то? – Анисим попытался вернуть разговор в нужное русло.

Старейшина уставился на меня ненавидящим взглядом. Ноздри раздуваются, вцепился в подоконник, костяшки пальцев побелели, сопит, а огрызнуться страшно. Степаныч с трудом взял себя в руки и выдавил:

– Работа есть. Хочешь, берись. Заплачу десятью граммами золотого песка. Идёт?

– Пятнадцать грамм золотого песка, одежду и покормишь дважды, – улыбнулся я, закинув меч на плечо.

– Где ты его нашёл? Крохобор и хам! – возмутился старейшина и перевёл взгляд на меня. – Чёрт с тобой. Договорились. Анисим покажет, где эту тварь последний раз видели.

Договорив, старейшина с недовольным выражением лица выругался и захлопнул окно.

– Ха. А ловко ты прибавку выторговал, – усмехнулся Анисим.

– Я же говорил, что сопровождал торговцев. Научился всякому, – пожал я плечами.

– Ладно, пойдём покажу.

– Обязательно пойдём, только сначала в кузню.

В надежде заполучить ножны я направился в покосившееся здание с чадящим дымоходом. Очевидно, кузнец прямо сейчас трудился над очередным шедевром…

Войдя в кузню, я увидел перемазанного сажей мужика. Он определённо был пьян и размахивал молотом как умалишённый. Увы, ковал он не оружие и даже не инструменты. Подкова, вот верх его мастерства! Весьма посредственная, уродливая, кривая подкова.

– Э! Малец, подь сюды! – гаркнул кузнец, заметив меня в дверях. – Держи клещи, а я по этой хреновине шандарахну посильнее. А то видал, какая кривондюлина выходит?

– Подержу, конечно. Если ты мне за работу ножны сделаешь, к вот этой железяке. – Я вытянул перед собой клинок, который обязательно блеснул бы начищенной сталью, если бы не утонул в ржавчине.

– Чё? Я тебе кожевник, что ль? – нахмурился кузнец и размазал сажу по лицу.

– А я тебе кузнец, что ль? – ответил я повторив жест чумазого.

– Не, кузнец тут я. Ха-ха. Ты точно не кузнец, – расхохотался мужик. – Ладно, иди помогай, а после гляну, что можно сделать.

– Тимофеич, ты это, давай, парня не задерживай, – поторопил кузнеца Анисим, выглянув из-за моего плеча. – По-быстрому железяку гни, и мы пошли. Нам ещё на охоту нужно. Он тварюгу вызвался изловить, какая овец жрёт.

– Ещё один самоубийца? Ну понятно, – задумчиво промямлил кузнец и, одобрительно кивнув, добавил: – Ладно, тут дел на пять минут. Топай сюда.

По-быстрому не вышло. Он полчаса охаживал непослушную железяку молотом, то и дело промахиваясь. Пару раз он был близок к тому, чтобы попасть по мне, но хорошая реакция меня спасла. В итоге подкова получилась отличная! На четыре балла! Из десяти возможных…

– Ну вот! А Степаныч говорит, что я мусор один кую! Гля какая! – Кузнец горделиво упёр левую руку в бок, а правой поднёс к моему лицу уродство, отдалённо напоминающее подкову.

Готов спорить, что лошадь, которой не повезёт быть подкованной этой гадостью, неминуемо сломает ногу. Живодёр проклятый.

– Давай свою железяку. Размеры сниму, и посмотрим, что смогу сварганить. У меня вон немного бычьей кожи есть, по шаблону обрежу, сошью – считай, ножны готовы!

Я невольно улыбнулся. Что за кузнец такой? Бракодел высшей пробы. С другой стороны, за полчаса работы глупо ожидать чего-то стоящего. Кузнец забрал у меня меч и приложил его к чёрной доске, висящей на стене, а после обвёл его мелом.

– Ну всё, валите. К вечеру сварганю чё-нибудь.

– Ага. И тебя туда же, – усмехнулся я, пожав чумазую руку кузнеца.

Выйдя на улицу, я обнаружил Анисима. Лесник закинул руки за голову и тихонько посапывал, сидя на лавке.

– Лес горит! – выкрикнул я, склонившись над спящим.

Анисим испуганно вскочил и заметался из стороны в сторону, не понимая, где находится и что ему делать. А когда увидел, что я хохочу, смотря на его панику, осуждающе покачал головой.

– Я на минутку глаза закрыл. А ты орёшь. Думал, оглохну, – с укоризной сказал он и, взяв топор, направился в другой конец деревни.

– Ага, судя по твоему храпу, ты всего на секунду глаза закрыл. Даже не спал совсем, – улыбнулся я, следуя за ним, и примирительно добавил: – Ладно, не злись. Лучше расскажи, как выглядит достающий вас хищник?

– Да как выглядит? Лапы, морда, клыки, хвост. С виду как собака, только шерсти нет, – задумавшись, сказал лесник. – Эта пакость по ночам из воды вылазит. Чуть позже обычного загонишь скот с пастбища – и всё. Уже кого-то сожрали.

– А сколько существ нападает? – спросил я, пристально уставившись на Анисима.

– Да вроде одна тварюга. Вот месяц назад случай был. Пётр пошёл стадо загонять затемно. Мир его праху. Увидал, что гадость эта овцу треплет. Схватил вилы и побежал отбивать. Отбил. Правда, самого покусала эта паскуда, ну ничё, вроде прогнал. А через пару часов у него сильный жар поднялся, в итоге даже суток не прошло, а парень помер. Овца, кстати, которую он спас, тоже померла. От них ещё запах такой стоял… – Лесник подумал и добавил: – Как будто заживо сгнили.

А вот это полезная информация. Если меня хотя бы раз укусят, то я покойник.

Мы прошли через заросшее травой поле и углубились в лесную чащу. Гонимые ветром листья шумели над головой, а сквозь кроны деревьев пробивались тонкие лучи солнца, освещая округу. Странно, что здесь не слышно пения птиц, как будто лес вымер.

Анисим остановился и присел на корточки.

– Во, следы этой твари. Бабы говорят, что это проклятье, посланное башней. Но не верю я в проклятья. Хотя по времени совпадает с появлением башни. Тьфу, – сплюнул старик. – Понапридумывают гадости какой-то. Может, это волк. Просто обгорел в пожаре, вот и лысый. Как думаешь? – Лесник отошёл в сторону, дав мне рассмотреть след.

– Нет, это совершенно точно не волк. Смотри, какие когти здоровые. В землю уходят на десяток сантиметров. А лапа? Она ж с мою ладонь в длину. Где ты таких волков видел?

– Не, ну лучше в волка верить, чем в неведомую пакость из башни.

Я поднялся и двинул по следу вглубь леса, держа меч наготове. Анисим топал следом, а Гоб прятался за деревьями позади нас.

– Кстати об этом. Часто из башни появляются какие-то существа? – Я заметил сломанную ветку со следами запекшейся крови, а потом и ещё несколько в десятке метров впереди.

– Ну так. Бывает порой. Говорят, если башню в течение года не зачистить, то открывается пролом, и из него лезут всякие твари наподобие вот этого волка. Тогда кромешный ад начинается.

След петлял между деревьями и уходил вниз по пригорку, терялся у ручья и продолжался двадцатью метрами правее.

– Были случаи, когда не успевали закрыть? – удивился я, потому что Панфилов, когда рассказывал о башне, ни слова не говорил о таких важных вещах.

– Вон, к примеру, неподалёку от Иркутска башня вылезла. Кто туда только не отправлялся, все там и сгинули. А потом стенка в башне отодвинулась, и оттуда зверьё всякое полезло. Весь народ в округе пожрали, даже монголам досталось. Слава богам, сестрице моей хватило ума манатки собрать и со всей семьёй ко мне переехать.

– А разлом-то в итоге закрыли? – спросил я, перепрыгнув через ручей.

– Конечно закрыли. Иначе б зверьё повсюду расползлось, и мы б с тобой не разговаривали. Император-батюшка тогда из Москвы прислал армию. Тварюг перебили и башню зачистили. Правда, говорят, много сильных бойцов полегло. Но лучше так, чем потерять всю империю.

Пройдя ещё сотню метров, я увидел низину, в которой зиял чёрный провал. Именно к нему и вели следы. А помимо когтистых лап, заметил, что в эту яму пару дней назад тащили увесистую тушу. Даже удивительно, что ливень не смог смыть след. Видимо, тащили корову, вон рытвины от рогов даже остались.

– Слушай, а если бы император не справился, тогда что бы было?

– А что? Да ничего бы не было, – хмыкнул лесник, смотря по сторонам. – Просто позвали бы соседей на помощь. Правда, эти паскуды бы запросили солидную плату. Но всяко пришли бы и помогли. Никому не нужен под боком разлом, который будет плодить существ, разоряющих твои земли. А император бы заплатил, без проблем. Просто налоги нам бы повысил и за пару годков отбил потерянное, – усмехнулся Анисим и, заглянув через плечо, спросил: – Эт чё там?