Что и говорить. Я был великим героем войны! Настолько великим, что меня решили устранить в первую же ночь после того, как я заселился в особняк.

Мы сидели с Гобом, пили вино, наслаждались мирной жизнью… А в следующую секунду окно взорвалось тысячей осколков, и в дом ввалились три десятка убийц из моей же, мать её, гильдии!

Схватив кочергу, я лично прикончил два десятка этих безродных псов, Гоб добил оставшихся. Вот только ему прокололи сердце, а мне перерезали глотку. Король гоблинов усмехнулся и привалился к стене, истекая кровью. Последними его словами был стих:

Выслушав последние слова друга, я тоже усмехнулся. Жизнь забавная штука. Недавно гоблин по моему приказу ограбил императора и притащил вместо меча властителя какой-то помятый свиток. Я дико разозлился. Ведь доставить зеленомордого в императорский дворец было чертовски сложно. А он так облажался.

Но когда мы сбежали и я прочитал содержимое свитка, улыбка сама собой появилась на лице. Гоб украл свиток, в котором описывался ритуал перерождения. На удивление в свитке всё было детально описано, да так, что даже малограмотный крестьянин смог бы разобраться. Исполнивший ритуал возродится в другом теле, сохранив память прошлой жизни.

Я начертил руны, поднял клинок гоблина и со всего размаха вонзил себе в сердце. Боль сотрясла тело, и я рухнул прямо на начерченные символы. Кровавая лужа расползалась во все стороны, а я смотрел на застывшее лицо моего друга. Проклятый гоблин. Сдох раньше меня. Совсем нет совести…

Темнота сожрала моё сознание. А когда я пришёл в себя, то был уже в другом теле, в другом мире.

Я очнулся в телеге и сразу же схватился за голову, которая взрывалась от тысяч воспоминаний, рвущихся в моё сознание. Не сдержавшись, я заорал во всю глотку.

– Заткни свою пасть, полудурок! – рявкнул кто-то и звонко ударил по чему-то металлическому.

Открыв глаза, я увидел, что лежу в клетке, которую везут сквозь мрачный лес. Длинный караван из десятков повозок уныло брёл вперёд. По обе стороны каравана шли вооружённые солдаты. Они настороженно всматривались в чащу леса, но кроме щебечущих птиц там ничего не было.

В клетке рядом со мной сидели десять оборванцев. Выглядели они жалко. Избитые, грязные, с безграничной тоской на лицах.

– Куда нас везут? – спросил я осипшим голосом.

Забавно то, что я знал ответ, но не мог его вспомнить. Такой объём воспоминаний не успел уложиться в голове. Я знал только, что я сын какого-то аристократа. Папаша проиграл меня в карты. Отправил отрабатывать долги в какую-то башню. Что за башня, я понятия не имел.

– Авдеев, неслабо тебя охранник по голове приложил. Совсем память отшибло? – спросил кучерявый парень.

После его слов в памяти тут же всплыло имя. Авдеев Владимир Константинович. Видимо, так меня теперь зовут.

Я поднёс руки к лицу и усмехнулся. Худые крючковатые пальцы, которые никогда не держали меча в руках, а на костяшки кулака и вовсе было грустно смотреть. Этот парень явно не дрался. Хотя если бы он с таким телом дрался, то уже был бы покойником. Потрогав затылок, я обнаружил запёкшуюся кровь.

Похоже, охранник ударил парня и ненароком прикончил его, после чего я занял тело покойника. Ладно, нужно побольше узнать об этом месте и поскорее выбираться отсюда. Не для того я возрождался, чтобы в плену гнить.

– Да, мне крепко по затылку прилетело. А ты? – нахмурился я, делая вид, что пытаюсь вспомнить имя парня.

– Виконт Панфилов. Эх. Так и быть, освежу тебе память. – Кучерявый вздохнул и, подложив солому на дно клетки, сел ближе. – Нас везут в башню. Кого-то за то, что он в долгах утонул, а кого-то за преступление. Вон Гришка, к примеру, – кучерявый кивнул в сторону толстяка, – пытался в подвале создать собственный печатный станок и печатать деньги, чтобы спасти загнивающий род. Схватили за жабры и отправили на смерть в башню. Тебя продал отец, а я же слишком любил женщин и выпивку. Эх, говорил мне покойный папенька, что это будет стоить мне жизни. Видимо, был прав, – грустно усмехнулся он. – Ну ничего, я выберусь отсюда и вернусь домой. Мне ещё сестру замуж нужно выдать.

– А что это за башни такие?

– Ну ты даёшь, – покачал головой кучерявый. – Никто не знает. Башни появляются в случайных местах. Внутри каждой сокрыты испытания. Пройдёшь башню – получишь в дар артефакты и прочий хлам. Кто-то говорит, что это дар богов, кто-то – что нечистой силы. Так или иначе, за каждую башню аристократы и даже целые страны готовы развязать войну. Сейчас нас везут к башне, которую захватил граф Мышкин. Император даровал ему право первому исследовать башню. Если за месяц он не сумеет достичь вершины, то право на освоение перейдёт следующему роду. А если закроет, то получит лишь третью часть от добытого. Остальное уйдёт в имперскую казну. Как понимаешь, никто не хочет, чтобы аристократы становились слишком сильны. Императору конкуренты не нужны.

Чем дольше он говорил, тем больше в голове возникало воспоминаний от прошлого владельца тела. Но всё знание Авдеева о башнях состояло лишь из разнообразных слухов. Говорили даже, что прошедший десяток башен сможет стать богом. Забавно, что эти слухи распускали крестьяне, которые и за пределы своего селения ни разу в жизни не выезжали.

Лес расступился, и перед нами предстала башня. Во всей своей, мать её, красе…

В высоту она не менее двухсот метров, а в диаметре запросто наберёт все пять сотен метров. Вокруг башни разбит палаточный городок. Бесчисленные торговцы, продающие всё, начиная от носков и заканчивая оружием. Кричат, зазывают покупателей, пытаются добыть информацию у солдат, охраняющих башню.

Полагаю, каждый из этих жуликов мечтает однажды купить артефакт у какого-нибудь дурака, вышедшего из башни. Но судя по тому, насколько серьёзно организована охрана башни, никто не сможет пронести артефакт без ведома солдат.

Кабаки и бордели, гадалки, напёрсточники, казино. Здесь были все виды развлечений, призванные вытащить имеющиеся деньги у скучающих солдат и аристократов, прибывших для зачистки башни. Забавно, что эти развлечения ютились в скромных шатрах. Впрочем, от желающих развеять скуку отбоя не было.

– Прибыли! Выгружай! – рявкнул охранник, и телега тут же остановилась, а нас инерцией бросило на прутья.

– Эй! Поосторожнее! – возмутился Панфилов и тут же схлопотал тычок дубиной по рёбрам.

– Рот закрой. Ты хоть и аристократ, но считай, что уже покойный. Хе-хе, – мерзко усмехнулся солдат, отчего слюна проступила на его губе. Он утёрся, снова замахнулся дубиной, чтобы припугнуть, и отвернулся.

Спустя минуту клетки открылись, и нас вывели на широкий плацдарм, окружённый солдатами и обычными зеваками.

– Аристократишки! Удачи вам! – выкрикнул кто-то из толпы.

– Если выживете, я вас бесплатно обслужу! – прохрипела дама, похожая на старую проститутку.

– Тихо! – рявкнул статный мужчина в дорогом мундире, вышитом золотом, с тростью в руках. – Вам выпала честь послужить на благо империи. Пусть вы и отбросы, но всё же аристократы. Панфилов… – Мужчина покачал головой и навершием трости поднял голову кучерявого. – Я знал твоего отца. Великий человек! А ты профукал всё, что он тебе оставил. Позорище.

Трость резко сместилась вбок и зло толкнула кучерявого в плечо.

– Ладно. Мне есть что сказать про каждого из вас. Вот только у нас нет на это времени. В башню могут попасть лишь обладатели дара. И так уж вышло, что он у вас есть. Развивали вы его или нет, уже не важно. Важно то, что войдя в башню, вы не сможете её покинуть, пока не пройдёте заготовленное для вас испытание. Если вам повезёт, то вы выживете, – деловито проинструктировал мужчина, оперевшись на трость.