Мы в нерешительности отошли в сторону, чтобы пропустить ее. Когда она проходила мимо, остановилась и как бы между делом бросила:

– Постирай мое ночное платье, милочка, а то Вася не любит, когда на мне несвежая одежда.

Я непонимающе захлопала глазами:

– Что?

– И побыстрее, – она подогнала меня рукой, – иначе не успеет обсохнуть.

На такой ноте она изысканным жестом поправила прядь волос и проплыла мимо.

Я глянула на Ивара, и мы синхронно пожали плечами.

– Плевать, – сказала я, взяв его под руку. – Может, действительно, людей можно вытащить из деревни, но деревню из них нет.

Как бы там ни было, я та, кто есть, и мне за это не стыдно.

Мы двинулись по коридору в ту же сторону, куда пошла девушка. Полы покрывала мозаика из плитки: квадраты чёрного и белого лежали таким образом, что узор напоминал большую шахматную доску. И хоть я не умела играть в такие умные игры, все же знала об их существовании.

Коридор вывел в просторный зал с деревянным полом. Вдоль одной из стен тянулись огромные арочные окна, занавешенные бархатными красными шторами. Нам сказали искать Яна в главной гостиной, вот только не объяснили, где она находится. Из зала вело всего три двери: из одной мы пришли, другая напротив продолжала коридор, третья в другом углу была закрытая и выглядела более величественной.

– Я думаю, нам туда. – Ивар указал на закрытую дверь.

– Почему?

– С этой стороны общие коридоры, они тянутся вдоль фасада здания, а там окна выходят на внутренний сад. Может, гостиную сделали как раз с видом на сад? Ну давай просто проверим, если нет, спросим у кого-нибудь.

Девушка, шедшая перед нами, обернулась. Как видно, наши перешёптывания привлекли ее внимание.

– И почему это ты не взяла с собой мое платье? – спросила она.

– Давай я постираю твоё платье, а ты мое, – предложила я.

Добро за добро я была бы не прочь сделать. Да только ей мое предложение не понравилось.

– Нахалка! – воскликнула она, подлетела ко мне и залепила такую пощёчину, что у меня из глаз брызнули искры.

Черти, и так принято в высшем обществе?!

– Я прикажу, чтобы тебя выпороли на заднем дворе! Десять ударов розгой, не меньше! – Каждое слово она подкрепляла указующим перстом.

Я откинула ее руку и дала сдачи кулаком под челюсть. Действовала я необдуманно, конечно; это был рефлекс, выработанный за долгие годы жизни в лесу – там, если на тебя нападают, надо всегда давать сдачи, а ещё лучше убивать, чтобы нечисть не пришла темной ночью и не вспорола горло, пока спишь.

Либо мой удар оказался слишком сильным, либо девушка слишком хрупкой, потому что ноги ее подкосились, и она моментально распласталась на полу, завыв, как раненый зверь:

– Помогите! На помощь! Кто-нибудь…

Послышался топот. Не успела я оглянуться, как слуги схватили меня сзади, заломив руки за спиной.

– Отпустите! – воскликнула я. – Она первая меня ударила! Вы что, разве не видели?

Чем сильнее я брыкалась, тем крепче становилась хватка на моих руках, и я уже было решила сама разобраться с этой несправедливостью, как вдруг рядом раздался голос, пропитанный властным холодом:

– Отпустить.

У меня от этого тона по спине пробежались мурашки. Даже не заметила, когда рядом с нами очутился Ян. Кто бы мог подумать, что он может так говорить! Никак разгадать его не могу: то он уточненный юноша, то забияка, то хладнокровный дворянин.

Слуга попытался возразить:

– Господин, эта девушка…

– Я сказал, отпустить. – Он не кричал, но от его низкого голоса кровь стыла в жилах. Живя в дворянском поместье, Ян явно научился как полагается отдавать приказы.

Слуга наконец разжал мои руки, и я потёрла запястья, злобно сверкнув на него взглядом.

Ян требовательно спросил:

– Что тут произошло?

Я указала на лежащую на полу девушку и растерянно сообщила:

– Она первая меня ударила.

Вдруг позади послышался окрик:

– Люся!

Зал пересёк молодой мужчина лет двадцати пяти со светлыми волосами до плеч, одетый в похожий молочный кафтан, какой носил Ян. Похоже, это родной сын Сафоновых, иначе кто еще может ходить в таких богатых одеждах. Мужчина подлетел к распластавшейся девушке и с любовью и нежностью взял ее под руку:

– Ты в порядке?

Поднимаясь, девушка хныкала, а встав на ноги, указала в меня пальцем:

– Она избила меня!

Мужчина недоуменно повернулся к Яну:

– Брат, почему твоя наложница бьет мою?!

– Твоя наложница первая начала, – невозмутимо ответил тот.

Мужчина ничего не понимал:

– Люся, это правда? Зачем ты задираешь наложницу моего брата?

Девушка нервно сдула с лица выпавшую прядь волос и волком глянула на меня:

– Разве она наложница? Обычная деревенская девочка!

Я не могла стерпеть этого оскорбления и огрызнулась:

– Сказала куртизанка.

Наложница, что это за слово такое? Так бы и говорили – куртизанка!

Вот только ни той, ни другой я не являлась, а потому не очень-то обрадовалась от того, что меня так называли.

– Ты! – Девушка дернулась в мою сторону, будто хотела наброситься.

Мужчина притянул ее к себе, чтобы она ничего не вытворила.

– Брат, – заговорил он, – давай уладим этот вопрос без родителей. Если девушки друг перед другом извинятся, этого будет достаточно?

Ян повернулся ко мне с совершенно спокойным лицом:

– Агнесса, если Люся перед тобой извинится, ты простишь ее?

Я удивилась от того, что он предоставил решать этот вопрос мне, и замерла, не зная, что и ответить. Как оказалось, удивилась не я одна, потому что его брат и Люся стояли с округленными глазами.

Брат Яна смирился с таким положением и приказал:

– Люся, извинись перед Агнессой.

– Ладно, – процедила она. – Мне очень жаль. Надеюсь, наложница господина Яна не будет сердиться из-за этого недоразумения.

– Я не наложница! – воскликнула я.

– Агнесса и Ивар мои друзья, которых я пригласил пожить пока что в нашем доме, – объяснил Ян. – Обращайтесь к ним, как ко мне. То есть «госпожа» и «господин».

Ян изогнул губы в хитрой улыбке и подмигнул мне. Теперь он еще и коварный интриган!

Люся зашипела змеей:

– Приношу извинения госпоже Агнессе.

Ко мне еще никогда так не обращались, и это, надо признать, понравилось. Изображая из деловую госпожу, я снисходительно ответила:

– Ладно, на этот раз я прощу ваше неведение. Как я могу винить простую куртизанку за недостаток воспитания?

Не такая простая оказалась и я, чего совсем о себе не знала. Впрочем, ставить на место тех, кто себе слишком много позволяет, я умела. Только в этот раз использовала не магию мелодий, а простые слова.

Люся чуть не задохнулась от возмущения.

Ян подавил смешок и подвел итог сего скандала:

– Ну что ж, дорогие друзья, раз конфликт улажен, нужно представить всех как полагается. Агнесса, Ивар, это мой старший брат Василий и его наложница Люся. Вася, Люся, это мои друзья Агнесса и Ивар, о которых я, вообще-то, рассказывал.

Василий кивнул и стал выглядеть так виновато, будто он лично меня ударил.

– Приятно познакомиться и приношу извинения за такой приём, – сказал он. – Надеюсь, наши отношения из-за этого не испортятся.

– Вы не виноваты, – ответила я.

Ян обнял нас с Иваром за плечи:

– Вот и решили. Теперь мы, пожалуй, пойдём.

После такого сумбурного знакомства он повёл нас по залу в сторону гостиной. Я вздохнула с облегчением, когда мы скрылись в другой комнате. Немного не так представляла знакомство с семьей Яна. А ведь еще были его родители…

Ивар оказался прав, за теми красивыми дверями действительно находилась главная гостиная: просторная комната с диванами, креслами, ажурными столиками и множеством картин, которые покрывали все четыре стены. Разных размеров и форм, пейзажи и портреты висели в позолоченных рамах и, наверное, демонстрировали достаток и вкус рода Сафоновых. Мне они показались красивыми, хотя я не разбиралась в живописи.