Выражаю огромную признательность за помощь в рождении книги моей маме Веронике, сестре Яне Гридиной, подруге Екатерине Малининой. Вы помогаете, подсказываете, поддерживаете меня в этом трудном деле и своими эмоциями и обратной связью даете мне сил двигаться дальше. Для меня ваша поддержка бесценна.

Злодейство носит много масок, и самая опасная – маска добродетели.

Из фильма «Сонная лощина»

– Чудесный день рождения, не правда ли? – спросила Лиза мужа, быстрыми движениями перебирая вещи в бардачке в поисках влажных салфеток.

Петерис, ее муж, кивнул и сильнее надавил на педаль газа, сморщив лицо от регулярно мучившей его изжоги, которая не помешала ему набрать десять лишних килограммов.

– Стефан, а тебе понравилось? – повернулась Лиза к сыну, сидящему в детском кресле за водительским сидением.

– Да, это было здорово! Мам, пап, я тоже хочу клоунов на день рождения, как у Лены, – ответил пятилетний Стефан, дрыгая ногами в детском кресле и не отрываясь от игры в телефоне матери.

Мартовские сумерки неторопливо опускались на латвийский столичный пригород, расползаясь по ведущему к нему шоссе, по которому ехала уставшая от насыщенного дня семья. Закрапал мелкий дождь.

Белая «Шкода» притормозила посередине перекрестка для поворота налево. Петерис с опозданием включил поворотник, пропуская встречные автомобили. Дорога потемнела от дождя, запахло мокрым асфальтом. Лиза достала из сумочки маленькое зеркальце и подкрасила губы. Она терпеть не могла, когда помада на губах стиралась и выглядела блеклой. Лиза любила ярко красный цвет. Плотно сжав изящные тонкие губы, Лиза равномерно растерла помаду, сощурила лисьи глазки и захлопнула зеркальце. В тот же миг большой белый фургон на огромной скорости влетел в правый бок автомобиля, ударив в дверь позади девушки. «Шкода» закрутилась по спирали, маленькое зеркальце выскочило из рук Лизы, взлетело до самого потолка и упало, ударив ее в висок. Дома и фонари завертелись в бешенном хороводе перед ее глазами. Влетев в остановку, машина остановилась. Подушки безопасности, которые должны были смягчить удар, не сработали. Густая темнота опустила занавес перед глазами Лизы.

Лиза сидела за столиком одной из многочисленных кофеен под открытым небом, которые в изобилии раскинулись вдоль центральных улочек Риги и пыталась изучать бумаги, полученные от нотариуса.

После гибели мужа в автокатастрофе полгода назад она решила покинуть эту, так и не ставшую ей родной за семь лет, страну сразу же, как только уладятся все бумажные дела. К счастью, улаживать особо ничего не пришлось. Петерис, который был старше Лизы на три года, в свои тридцать пять так и не оброс недвижимостью. Накоплений у него оказалось немного: всю зарплату последние годы он попросту спускал в местных барах.

Порыв сентябрьского ветра небрежной рукой потрепал светло-русые волосы Лизы, погруженной в свои мысли, подхватил лист бумаги с ее столика и хотел было понести его по улице, однако, шустрый официант ловко его подхватил и положил обратно, дежурно улыбнувшись. Она вздрогнула, выйдя из задумчивого оцепенения, улыбнулась в ответ, поковыряла ногтем присохший к деревянному столику кусочек черники и вздохнула. Кофе в кружке давно остыл. Круассан с лососем так и лежал нетронутым на тарелке.

Лиза продолжила перебирать документы. Страховая возместила полностью стоимость автомобиля, которому не было еще и года. Муж также застраховал и свою жизнь. Лиза подсчитала, что на год или даже два ей со Стефаном будет на что жить, а дальше она соберется с мыслями и постарается начать новую жизнь. Осталось лишь определиться, где именно они будут ее начинать.

Возвращаться обратно в родной Нижний Новгород Лиза наотрез отказалась, несмотря на просьбы матери: в эту прошлую жизнь дверь уже давно закрыта. Оставаться в Риге, где ей все напоминало о последних ужасных годах ее супружеской жизни, тоже не хотелось. Лиза погладила левую руку, на которую полгода назад еще был наложен гипс – «подарок» мужа на годовщину свадьбы.

Лизе вдруг вспомнился странный сон, который снился прошлой ночью. Ее тело лежало прикованным к больничной кровати в то время, как она парила над ним, словно облако. Небритый рыдающий муж, одетый в клетчатую серо-голубую рубашку, сидел возле высокой койки, напичканной различными приборами, и сжимал ее руку. Дверь открылась и в палату вошла медсестра: высокая стройная девушка с небольшим шрамом над правой бровью. Она тихим голосом спросила мужа о чем-то, тот в ответ лишь невнятно хмыкнул. На бейджике Лиза разглядела выгравированное имя – «Katya Vallo». Глядя сверху на свое переломанное тело, которое не шевелилось, и на полную жизни, цветущую медсестру, Лиза ощутила черную буравящую зависть. Катя Валло могла делать все то, что не могла она: ходить, встречаться с мужчинами, заниматься любовью. Лизе захотелось стать ею, ощутить снова, каково это – пробежаться под дождем в поисках укрытия, поцеловать любимого мужчину, взять на руки своего ребенка и прижать его к себе, ощутить вкус любимого мороженного в конце концов. Лиза подлетела к Кате и крепко обняла ее.

– …а потом мы поехали в Карелию. Ты не представляешь, как легко там дышится… – обрывки фразы на русском языке вырвали Лизу из воспоминаний.

«Легко дышится», – повторила Лиза про себя. Перед ее глазами всплыло воспоминание годичной давности, как Петерис пытался задушить ее подушкой, но четырехлетний Стефан бросился на защиту матери и больно укусил отца.

«Стефан!», – Лизу обдало жаром. Она посмотрела на часы. Через пятнадцать минут закроется детский сад, а она еще в центре города, откуда ей ехать в час пик не меньше тридцати минут. Лиза бросила на стол несколько евро и побежала на автобус.

– Стефан, завтра мы уезжаем в Карелию, – объявила Лиза.

– А Карелия – это далеко? – спросил сын, который был маленькой копией своей мамы.

– Ехать примерно день, малыш. По дороге заедем в Санкт-Петербург. Ты ведь там никогда не бывал. Очень красивый город, уверена, тебе понравится. А в Карелии у нас остался дом от бабушки Варвары. После всего пережитого свежий воздух пойдет нам обоим на пользу. Там легко дышится. Документы уже все готовы, так что нас тут больше ничего не держит, – сказала Лиза, пытаясь разглядеть номер стоящего на остановке автобуса.

– А кто их готовил? – спросил Стефан.

Двери автобуса закрылись, и он тронулся. Только тут Лиза увидела, что это был нужный им маршрут. Она тяжело вздохнула, ее плечи безвольно повисли.

– Нотариус, – ответила с легким раздражением Лиза.

– Он их пожарил или сварил? – не унимался Стефан.

Лиза рассмеялась, напряжение и расстройство от пропущенного автобуса в миг улетучились.

– Какой же ты у меня забавный! – она села на корточки, притянула Стефана к себе и обняла, – у нас обязательно все будет хорошо.

– Мама, а откуда у тебя эта машина? – Стефан стоял напротив серо-голубой «Шкоды Рапид» и хлопал белесыми ресницами.

– Ну как откуда. Купила. Нравится? – Лиза с горящими глазами смотрела на новый автомобиль, стоящий возле их съемного дома на окраине Риги.

– Как у папы была, только другого цвета, – сказал Стефан.

– Да, как у папы, – Лиза погладила сына по голове, заметив, как блеснули от слез его глаза. Ее сердце сжалось, – садись, я принесу последние две сумки.

– А куда ты денешь остальные вещи?

– Я уже сдала их на временное хранение. Когда мы с тобой определимся, где будем жить, я их заберу.

– Отличная идея! – ответил сын, подняв указательный палец вверх.

Стефан вскарабкался на заднее сиденье и захлопнул дверь.