И тут заговорила Комета:

— Я согласна с лейтенантом Шашшасин!

На нее тотчас же обратились изумленные и растерянные взоры.

— Ты согласна, что эсэсовцы победили? — спросил полковник Шукх, представитель Генерального штаба.

— Я имела в виду, что ничья — это недостойный исход боя для воинов Верховного Генералиссимуса. Я предлагаю определить победителя в поединке!

И эсэсовцы, и десантники оживились и заинтересовались.

— Так, так! — произнес гранд-майор Жажаржан. — И кто же будет участвовать в поединке?

— Я… и лейтенант Шашшасин. Я вызываю ее на решающее состязание, которое определит, кому достанется победа!

Наступила тишина. Шашшасин смерила Комету взглядом и презрительно протянула:

— Ну-у-у, девочка, и когда же мы начнем?

— Я готова прямо сейчас! Но, думаю, место и время назначат наши командиры.

А командиры десантников и эсэсовцев в это время о чем-то совещались, причем Комета заметила, что говорят они не столько друг с другом, сколько с какими-то невидимыми собеседниками. Несомненно, в их шлемах имелись устройства связи, которых были лишены солдаты и офицеры на полигонах.

Наконец, полковник Шукх с сияющими глазами объявил:

— Только что я говорил с самим Верховным Генералиссимусом Урл-Азурбаром. Его очень обрадовало твое предложение, Комета. Он говорит, что именно так должен поступать истинный воин-патриот своей Родины: сражаться до победы! Он хочет лично наблюдать за поединком, так как самые лучшие камеры не смогут передать накала борьбы и сияния воинского духа. Поэтому он приказал нам отправляться на базу Службы Спасения Аор-Науф. Там и состоится ваш поединок. Офицеры и солдаты, по транспортерам!

Заметно повеселевшие командиры направились в свой летательный аппарат.

Но полковник Арбал заявил:

— Я полечу вместе со своими воинами в транспортере!

Гранд-майор Жажаржан усмехнулся:

— Можете попрощаться со своим солдатом Кометой! Лейтенанта Шашшасин еще никто не побеждал!

Противница Кометы перед посадкой в свой транспортер обернулась и еще раз внимательно посмотрела на девушку:

— Наверное, до вашей базы еще не дошли рассказы обо мне. Иначе ты бы не решилась бросить мне вызов.

Комета в тон ей ответила:

— Если бы ты слышала обо мне, то не решилась бы этот вызов принять!

На этом команды эсэсовцев и десантников расстались и разошлись по своим машинам. Три летательных аппарата одновременно поднялись в воздух и начали набирать высоту. Выглянув в иллюминатор, Комета проводила глазами гнездо шишкарей, которое быстро уменьшилось и вскоре исчезло позади. «Прощайте и простите меня, невинные существа и невольные враги,» — подумала она.

Но долго предаваться скорби Комете не позволил полковник Арбал. Подсев к девушке, он прямо и без обиняков спросил:

— Почему ты решила вызвать лейтенанта Шашшасин на поединок?

Комета пожала плечами:

— Я же сказала. Потому что бой должен закончиться победой, а не какой-то жалкой ничьей.

— Ты уверена, что приняла это решение сама? Тебе никто не внушил этих мыслей? Ты действовала совершенно самостоятельно?

— Да. Но я не понимаю, чем вызваны эти вопросы.

— Дело в Шашшасин. Я много слышал про нее, но только сегодня увидел вблизи. Говорят, она владеет магическим талантом, при помощи которого управляет людьми… и некоторыми другими разумными существами. Поэтому меня интересует, сама ли ты вызвалась на поединок, или к этому тебя подтолкнуло внушение Шашшасин. Ее также не устраивала ничья. Вполне возможно, она склонила тебя к поединку с ней, рассчитывая на собственную победу.

— Если даже это и так, то она здорово ошиблась! — твердо заявила Комета.

— Рад это слышать!

— Кроме того, ее магия не слишком-то помогла ей в гнезде шишкарей, — напомнила девушка.

— Верно! — обрадовался полковник Арбал. — Может быть, эсэсовцы нарочно распускают слухи о непобедимой Шашшасин, чтобы запугать и заранее настроить на поражение ее противников.

— Со мной этот номер не пройдет! — заверила Комета.

— Отлично! А любом случае я рад уже тому, что именно воин десанта бросил вызов сотруднику СС. Урл-Азурбар высоко оценил это героический поступок. А эсэсовцы его разочаровали.

— Разочаровали?

— Вот именно. Это гнездо шишкарей принадлежало к зоне полигонов Службы Спасения. Но они никогда не посылали сюда своих солдат, берегли полигон для какого-нибудь важного случая. Вот эсэсовцы и предложили это большое гнездо для сегодняшнего состязания. А оказалось, что шишкарей тут мало и они недостаточно свирепые.

— Недостаточно свирепые?

— Шишкари больше прятались, чем нападали. У Верховного Генералиссимуса еще была надежда на схватки эсэсовцев и десантников, но из-за величины гнезда вы бы гонялись друг за другом несколько суток. Вот Урл-Азурбар и заскучал. Он потерял интерес к состязанию, потому-то и объявил ничью. Если бы не ты, честь тренировочных баз Гавабардана была бы задета.

Хотя Комета и предполагала нечто подобное, для нее все равно неприятно было выслушивать циничные рассуждения полковника Арбала. Получалось, ее товарищи погибли только ради того, чтобы потешить жестокого правителя, развеять его скуку.

Но она не могла высказать вслух свои мысли, поэтому произнесла:

— Я постараюсь и дальше быть верным солдатом Верховного Генералиссимуса!

Довольный полковник отправился в кабину пилотов, а Комета попыталась разобраться в том, что же на самом деле побудило ее вызвать Шашшасин на бой. Только ли желание добраться до Верховного Генералиссимуса? Или же их поединок означал нечто большее, чем простое соперничество двух команд одной армии? На эти вопросы девушка не могла найти ответа. Но она чувствовала, что встреча с Шашшасин изменит всю ее жизнь… Или прервет ее…

Тренировочная база Службы Спасения Аор-Науф располагалась значительно ближе к гнезду шишкарей, чем полярная база десантников. Полет транспортеров длился чуть более часа. Когда же машины пошли на снижение, в иллюминаторах показалось огромное каменное плато, на сотни человеческих ростов возвышавшееся над зеленым морем густого безграничного леса.

— Кажется, это и есть экваториальная зона Гавабардана, — лейтенант Криго прижался к иллюминатору, стараясь разглядеть то, что находилось впереди транспортера.

— Ты видишь их базу? — спросил Нахежак.

— Пока нет.

В это время транспортер немного изменил курс, и Криго закричал:

— Вижу!

Десантники вскочили и тоже прильнули к иллюминаторам. Их взорам предстала гигантская котловина в центре плато, похожая на кратер от падения огромного метеорита. Но эта котловина имела искусственное происхождение. Об этом свидетельствовали спускавшиеся вниз террасы, на которых можно было различить посадочные площадки с летательными аппаратами, передвигавшиеся по наклонным пандусам колесные машины, постройки самых разных форм и размеров. Одна из построек особенно заинтересовала Комету. Это был десятиэтажный дом, который издалека походил на обычное жилое здание. Но сейчас из некоторых окон вырывались клубы пламени, а вокруг дома сновали маленькие фигурки эсэсовцев, сверху похожие на муравьев.

— Кажется, мы не вовремя. У них пожар. — Сказал лейтенант Криго.

— Это тренировка. Они учатся штурмовать многоквартирные здания. — Поправила его Комета.

— А ведь точно! Они построили полигон прямо у себя на базе. Очень удобно!

Ничего другого лейтенант и не мог сказать. А в памяти Кометы снова всплыли сцены ареста Шаггашуги Гахс-Афан. Если десантников готовили к массовым боевым действиям, к захвату вражеских позиций и укрепленных пунктов, то эсэсовцы учились обезвреживать или ликвидировать отдельных особо опасных существ.

Оба транспортера приземлились на нижних уровнях котловины. Немой едва слышно прорычал и глазами показал Комете на иллюминаторы с противоположной стороны. Посмотрев в них, девушка на соседних посадочных площадках увидела длинные и тонкие корпуса космических челноков. Комета поняла, что это они спустили на Гавабардан Верховного Генералиссимуса и его Генеральный штаб. А где-то на орбите планеты находился гигантский звездолет, способный унести ее отсюда на Кси-Лодердолис.