УЛЫБКА №1

…юности камни,

изъедены снами,

на дно размышления

падают сами.

"Далек ты от бога",–

твердит каждый камень.

Ф.Г.Лорка

О Д И H О Ч Е С Т В 0

* * *

В темной воде таится

много печальных историй,

там в глубине не спится

в кажущемся просторе.

Солнце ладони режет,

думать мешают звезды,

и уж ничто не держит -

только вернуться поздно.

В вечности, что сокрыла

радужный призрак жизни,

вдруг пустота застыла

в бледной молочной призме.

Небо – достать рукою,

если бы руки были…

Тщетно взывать к покою

в черном холодном иле.

В реках таятся лица,

что вопрошают строго,

надо лишь наклониться,

и помолчать немного.

* * *

Звуки лета в пыли звезд,

несказанные причуды.

Кто-то где-то как вопрос

рассыпает звон посуды

Дремлет пес мой без обеда

Лето, лето…

Спят верблюды,

утомившись за день с ношей,

ест траву худая лошадь…

Солнце – как улыбка Будды…

Ну а лето словно ветер,

разрывая мыслей сети,

прочь летит.

А над горами страж зимы -

полночный Айсберг.

Надо мною бьет огромный

водопад из чистой пены.

Негасимый, безразмерный

водопад…

Как край Вселенной.

Он пронзает мое сердце,

не напиться – насмотреться,

не разгадывать, но видеть

спать подолгу стоя, сидя,

глядя на веселье мира,

и есть лето как горсть сыра

Накормить им вдоволь звезды

кормом сытым и надежным,

чтобы белые утесы

ели вместе с нами тоже.

А высокий черный Айсберг

видел все, и улыбался.

Лето, лето…

Я боялся

беспробудности и смерти,

и вины своей глубокой

как заблудший демон бога,

кто в погибели признался.

Только вы ему не верьте -

непростое это знанье

простоять за темной гранью,

ничем слова не нарушив,

указать другим дорогу

к этому простому лету

без вопросов и ответов

словно молчаливый ворон,

что на башне бьет тревогу

когда в храм забрались воры.

Видел все и ты когда-то

эти жаркие узоры,

где и прежде ставил ногу

на ковер горячих камней,

открывая ночью ставни,

комарам давая пищу…

И скулит мой пес как нищий,

осерчавший без обеда -

нет фантазии забавней,

Лето, лето…

* * *

Недолго плакать здесь росе -

она уйдет к утру.

Своей рукою как во сне

слезу с листвы сотру.

Сиреневый холодный гул,

быть может он ясней

расскажет мне, как два цветка

увяли по весне.

Раскрой и ты свою ладонь -

и капля упадет!

Желания свинец и боль

уйдет, уйдет, уйдет…

И испытаешь ты восторг

чудесного питья.

И расцветет души цветок

нарциссом забытья!

* * *

Под пологом ночного платья

приятно было иногда,

когда минуешь сна объятья,

смотреть в ушедшие года.

Кружит чредой воспоминаний

надежд минувших хоровод,

минуты радости познаний

плывут среди утекших вод.

И мысли мягкою тропою

скользят сквозь грезы дальних лет,

и старый зов уйти к покою

хранят, как вечный амулет.

И словно радостная встреча

спешит в преддверии тоски,

но скоро утро сменит вечер,

и гаснут, гаснут маяки…

* * *

Притихло небо в предвечерний час,

остыли мысли над речной водою…

Настанет день, что не пропустит нас,

а небо будет снова молодое.

Я удивляюсь мудрости дерев,

глухих ко звукам, порожденным ими,

и плод тяжелый упадет, созрев,

в свою погибель – предрассветный иней.

Рассудок одиночеством силен -

небесных лучников непобедимый вестник.

Но вечером и он падет, пленен

печалью скорбных одиноких песен.

И я, поддавшись трепетной игре,

ищу тропу в вечернем зазеркалье…

Но только тени бродят по земле,

что на глазах ковер ночной соткали.

Все истины распознаны давно,

в желаньях, грезах и пустых наказах.

А я смотрю в раскрытое окно,

как будто вечером не жил ни разу…

* * *

Мир шахмат чувством не измерить -

там жизнь и смерть одна строка.

И постоянно в это верить

обязан разум игрока.

Все оживает в этой вере,

и грозен пешек легион,

когда в продуманном размере

взят неприступный бастион.

Нет опрометчивых решений,

и вдохновение – мираж.

Где средь орудий и мишеней

сверкает ум, как строгий страж.

Здесь предсказаниям не верят,

здесь бог – отточенный расчет,

В строю все ясно в полной мере,

и чувствуешь врага плечо.

Стоящим здесь на клетке светлой

над разлинованной страной

мысль игрока весьма приметна,

и ход на черную – за мной!

* * *

Закованный стеклом

страдает старый дом -

его ступени плыли в небеса.

Теперь снег за окном,

и умер мудрый гном,

когда-то не поверив в чудеса.

А были ли они?..

Иль может это дни

разрушили перила и камин.

Уходят корабли,

и спят в печи огни,

под покрывалом ледяных перин.

В невидимой руке

дрожит на чердаке

зелёный огонек былых времен.

И книги на полу

рассыпались в золу,

от молнии погиб могучий клен.

Бормочет, старый дом

Молитвы о былом,

И плачет рядом снежная гора

о доме о пустом,

и обо всем простом,

что унесла с собою во вчера.

* * *

Небо холодное,

белые камни…

Что вы сказали мне, что утаили?..

Это не я сплю в расколотой ванне

среди розалий и сломанных лилий.

Кружатся искры над трубами роем,

несколько птиц улетает на север -

все, что мы любим, мы завтра зароем,

и не заметим, чего не имеем.

Только не я сяду в черные сани -

миг – и исчезли в заснеженном поле!

Мы всех любили, и многих спасали,

в кровь на руках растирая мозоли.

Нет, я не мертвый -

на крики живые

я как всегда выхожу на рассвете

и выпрямляю дороги кривые,