— Мам⁈

— Не мамкай! — Роза Григорьевна, дотянувшись, отвесила сыну шутливый подзатыльник и протянула торт. — Мы с Владимиром Львовичем решили расписаться. Я решила, что хватит нас обоих мучить. Сын вырос, внуки уже почти взрослые, можно теперь и своей личной жизнью заняться!

— Уиииии! — радостно воскликнула Ева и бросилась обнимать любимую свекровь и будущего, а по факту — давно уже «состоявшегося» свёкра. Ведь Владимир Львович практически вырастил Марка.

— А чемодан-то где? — спросил обалдевший Марк.

Роза Григорьевна передала букет Еве, чтобы та поставила цветы в воду и возмущённо всплеснула руками:

— Как это где? В машине Владимира Львовича. Буду жить у него. В наше время, конечно, не принято было съезжаться до свадьбы, но мы люди с современными взглядами. Надо пожить вместе, притереться, быт совместный построить, чувства проверить…

Марк не сдержался и хмыкнул:

— Конечно, за шестьдесят один год чувства испытания не прошли… Надо было раньше матушку в дом отдыха увезти. Но кто ж знал-то?..

За что получил повторно подзатыльник.

Он по-настоящему был рад за мать. Сколько бы им с Владимиром Львовичем не осталось, пусть будут счастливы так же, как и они с Евой. Они этого заслужили.

Спустя полчаса, разливая чай в фарфоровые чашки из любимого сервиза Розы Григорьевны, Марк с Евой сообщили о грядущем пополнении в семействе Валькевич. Радости будущих «молодожёнов» не было предела. А потом все дружно охали и смеялись над событиями прошедших четырёх дней.

Вернувшись из аэропорта, Анжела почувствовала, как на неё навалилась вся тяжесть прошедших дней и она, в чём была, рухнула на кровать и уснула. Разбудил её звонок в дверь. Потирая помятое после сна лицо со следами размазанной туши, она одёрнула перекрутившуюся юбку и попыталась заправить край блузки обратно за пояс. Затёкшие из-за неудобной позы, в которой она спала, руки плохо слушались и Анжела плюнула на свой внешний вид.

На пороге стоял один из курьеров бывшей фирмы с коробкой в руках. Анжела показала пальцем, куда её поставить и собралась было закрыть дверь, как парень протянул ей чёрный мешок. Тот самый.

— Анжела Эдуардовна, это тоже Ваше. Просили передать, чтобы Вы больше не раскидывали повсюду свои… кхм… «игрушки».

Анжела взвизгнула и вытолкала ухмыляющегося курьера на лестничную площадку. Через некоторое время, она выглянула из-за двери и, удостоверившись, что никого поблизости нет, подхватила мешок и крадучись начала пробираться к мусоропроводу. Где-то на первом этаже зашумел лифт. Нажав на педаль, Анжела начала остервенело заталкивать злополучный мешок в зияющий провал мусоропровода. Неожиданно дыра, сделанная бомжом, когда он решил посмотреть что внутри, разошлась ещё больше, и содержимое высыпалось на бетонный пол.

— О нет, опять! — простонала Анжела и в очередной раз начала собирать «игрушки».

— Экая ты затейница Анжелка! Теперь понятно, почему ты вчера весь вечер то стонала, то визжала, то охала. Испытания проводила? Вон, растрепалась вся. Что, неужели не удовлетворили, и ты решила от всего этого «богатства» избавиться?

Анжела посмотрела вверх и увидела смеющегося соседа с мусорным ведром в руках.

Похоже, что её репутации окончательно пришёл конец…

Менее, чем через год после описываемых ранее событий.

— Так, Владимир Львович, прими-ка свою первую и единственную внучку! Вот и стал ты, наконец-то, дедом! А мне дай невестку обнять, пока Розалинда Марковна не изволила мать потребовать!

Да, Ева решила назвать долгожданную дочь одновременно и в честь любимой свекрови, и в честь заменившей умершую мать тётушки. Роза Григорьевна немного повозмущалась, что хватит в семье одного «цветочка», но все видели, как ей понравилось имя внучки. В конце концов, слово было взято с них с Марком лишь насчёт Себастьяна…

Ната, будь, как все!

— Ната Сквор, ты так и пишешь свои фэнтези? — поинтересовалась коллега Таши под ником Алика Прекрасная в чате-флудилке.

— Конечно, это же мой жанр.

— Зря. Сейчас хорошо идут романы в жанре СЛР. Давай, напиши, сразу увидишь, как аудитория расширится. Сейчас популярны сюжеты про невинных девушек и властных миллиардеров. Народ такое расхватывает, как горячие пирожки! — подключилась к обсуждению Осса Гринрейд.

Таша поморщилась:

— Нет, девочки, не моя «тема». Я про такое писать не могу. Да и далека от богемной жизни. Надо матчасть изучить, а то проколоться элементарно. Читатели не поймут и сбегут, крутя у виска.

Алика Великолепная:

— (*изобразила закатившиеся глаза) Что там писать-то? Больше роскоши, блеска, денег у главного героя. И на роль главной героини возьми серую мышку. Бедную, но гордую. С какими-нибудь принципами. И чтобы она с ним боролась. Точнее, отвергала все эти понты и деньги. Чтобы проникся.

— И научила олигарха ездить на метро, а одеваться в подвале с китайским ширпотребом. Чтобы ближе к народу был. Лобстеры? Фуа–гра? Шаверма! Вот наш ответ мишленовским изыскам! — мысленно продолжила Таша.

Осса Гринрейд:

— Или пусть это будет избалованный мажор и простая студентка. Которая от него «залетит», а он её на аборт отправит, но она сбежит и там любовь–морковь, гордость, страдания, встреча через время. Точно! Пусть двойню родит и хлеб без соли доедает. Икрой он её попозже накормит. И пожалостливее пиши. Читательницы от такого «тащатся, как уж по стекловате». Это же «классика» СЛР!

Алика Великолепная:

— А ещё лучше взять беременную героиню, которой случайно сделали ЭКО от олигарха. В клинике перепутали. Драматизма выше крыши будет!

— Капец, — подумала Таша, морально поглаживая рыдающую после прочитанного логику.

Люда Соммер:

— Или пусть ОН влюбится, украдёт и добивается её, доказывая фантастическим непрерывным сексом свои чувства. До тех пор, пока героиня не поймёт, что любит его.

Логика всхлипнула и в каждую руку взяла по табличке. В правую с надписью «АБЬЮЗ», в левую — «СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ».

Алика Великолепная:

— Вот, девочки дело говорят! Верное дело, пиши! И побольше пафоса и богатства.

Таша попыталась «отмазаться»:

— Нет, девочки, я ж в этом не разбираюсь. Ну, что я напишу?

'Олигарх и мультимиллионер в одном лице, Эго Понтович Биткоинов-Валютный имел небольшое пристрастие: он коллекционировал редкие и дорогие часы. Самый невзрачный экземпляр из его собрания стоил столько же, сколько небольшой благоустроенный остров в Средиземном море"?

«Марго посмотрела, как он садится в свой роскошный автомобиль и вспомнила, как пару недель назад все таблоиды, как с ума посходили, описывая последнюю модель одного из элитных брендов в эксклюзивной сборке. Так же сообщалось, что таких машин было выпущено всего три. Одна разместилась в гараже Папы Римского, вторая была приобретена арабским шейхом, а третья была доставлена нефтяному магнату. Как же они ошибались! Машин оказалось четыре, судя по тому, что она увидела»

Осса Гринрейд:

— Пффф… Не мудри, мать! К чему такие сложности? Напиши проще: «Он носил на руке охрененно дорогие часы марки 'Р*», или «РМ*», или «А. Л. З*», или «ПФП*» а ездил на редкой машине фирмы «Б*», или «М*», или «Л*». Что тут разбираться? Погугли самые дорогие бренды и слегка зашифруй. И народ догадается быстрее, и модеры не обвинят в незаконной рекламе брендов. Жаль, нельзя в открытую марки указывать, столько проблем из-за этого с описанием богатых. Печалька. Хнык–хнык.

Осса Гринрейд:

— Не дрейфь, Ната! Народ тоже в этом не разбирается. А ты себе аудиторию расширишь! Ещё и денежек «срубишь».

Логика недоумённо вытаращилась, пискнув: «А как же уважение к читателю? Изучение матчасти? Может не все предметы роскоши сочетаются и олигарх будет выглядеть, как провинциал в стиле 'до-боха-су»: «дорого-бохато-сусально»?