***
Диплом информатика-экономиста, вызывающий у других что-то близкое к религиозному экстазу, дал мне уникальную возможность от всей души поработать не по профессии. На этот скользкий путь я встала ещё на первом курсе, успев побыть продавцом в зоомагазине, переводчиком с английского и испанского, редактором, копирайтером, дизайнером и фотографом. Фотографом, правда, я была практически всегда, с того дня, как обняла дрожащими руками свою первую камеру, ловко совмещая съёмки с любыми поворотами судьбы. Я считала это своей суперспособностью – показывать людей именно такими, какими они себе нравятся, не подрисовывая им чужие носы и губы. Люди, к счастью, моё мнение разделяли, поэтому фотография всегда приносила мне и денег, и радости наравне с прочими, солидными и серьёзными видами деятельности.
Последние четыре года я сражалась за маркетинг в маленькой, но не слишком дружной компании, и устала от этого до такой степени, что в один солнечный летний день после очередного скандала с пухом и перьями просто в душевном порыве пошла и написала заявление об увольнении.
Искать работу оказалось даже интереснее, чем работать, хотя, конечно, денег мне за это никто не платил. Экономная девочка с камерой может творить чудеса со своим бюджетом, но любовь к путешествиям даётся слишком недёшево. Было самое время наконец-то определиться с планами на будущее и целями в жизни, поэтому, как только градусник показал вожделенные 36.6, я снова встала на тропу войны с работодателями.
***
Ближайшее собеседование было назначено на три часа дня. Наверное, не бог весть какая работа мечты – ещё одна маленькая студия веб-дизайна. Но их вакансия звучала так, словно мне предлагали неплохие деньги за возможность делать интересные штуки – не знаю, как там с точки зрения карьеры, но интересные штуки мне нужны, как воздух и кофе. Поэтому, наспех превратив себя перед зеркалом в IT-специалиста, я отправилась захватывать мир.
Для захвата мира любая погода хороша, а в тот день светило такое особенное осеннее солнце, под лучами которого хочется скинуть куртку и сменить кеды на балетки, но делать этого в здравом уме не стоит, потому что на улице по-прежнему плюс семь. Я упивалась этим солнцем, воздухом, птицами на деревьях, желтеющими листьями и собственным настроением. Наушники к тому же надёжно защищали от внешнего мира – в них мне всегда кажется, что я людей вижу, а они меня нет. Но в этот раз мой фокус не сработал.
Я стояла, повиснув на поручне, разглядывала в отражении свои торчащие во все стороны кудри и размышляла, прилично ли в таком виде являться на собеседование. Всё-таки можно было как-то внимательнее поработать над имиджем, я ведь собеседуюсь не на должность ведьмы. Вот ведьмой меня с такой причёской взяли бы сразу, а маркетологу, возможно, стоило бы выглядеть чуточку солиднее.
На Добрынинской волна пассажиров из одной двери снесла меня в глубину вагона, грубо оторвав от философских размышлений, а в другую дверь вместе с прочими вошла удивительно уродливая женщина. Одна её рука была короче другой раза в два, зубы оскалены в кошмарной ухмылке, нос уходил куда-то в сторону правого глаза, и только волосы она как будто похитила у другого человека – длинные, густые, красиво струящиеся по плечам пшеничные локоны. Мысленно содрогнувшись, я полезла в сумку за книжкой – это же московское метро, тут чего только не увидишь. Но дотянуться до книжки мне не удалось: женщина, расталкивая остальных пассажиров, направилась прямо ко мне, вцепилась в запястье короткой рукой и закричала прямо в лицо:
– При выходе из поезда не забывайте свои вещи!
Я вскрикнула от неожиданности и шарахнулась в сторону. В моём хит-параде ужаса и ненависти на первом месте стоят непрошенные прикосновения, а на втором – неприятные запахи, и прекрасная незнакомка как раз пахла как целый мешок тухлых яиц. От жуткой вони у меня заслезились глаза, и в ту же секунду поезд тронулся, почти уронив меня на колени к строгой тётушке с нарисованными иссиня-чёрными бровями.
– Аккуратнее надо, девушка, – сурово сообщила мне она.
– Извините, – проблеяла я и обернулась.
Кошмарной женщины и след простыл. Я глупо озиралась по сторонам, но её не было ни рядом, ни на сидениях, ни даже в соседнем вагоне. Она либо мне примерещилась, либо выскочила в форточку. И непонятно, какой вариант мне нравился больше.
***
До офиса студии я добралась без дополнительных приключений, но всё ещё изрядно озадаченная. Меня встречали так радушно, словно вакансии уже три года и я первая дошла до собеседования. Осыпали с порога печеньем, выдали чашку кофе, провели в просторный кабинет с видом на Садовое Кольцо из огромных окон и усадили в уютное кресло. Я снова глянула на своё отражение в стекле – ну ладно, вроде даже и неплохо выгляжу, сразу понятно: смогу и рекламную кампанию организовать, и превратить конкурентов в жаб.
Через пару минут в кабинет впорхнула стройная темноволосая принцесса с именем Юлия на бейджике. Принцессный вид Юлии придавало розовое летнее платье с рукавами-фонариками – в тот момент я поняла, что всю дорогу переживать из-за недостаточно приличных кудрей было не обязательно.
– Камилла, добрый день. Как хорошо, что вы пришли! Нам очень понравилось ваше резюме, – с порога доверительно сообщила она. – Насколько я поняла, по профессии вы экономист, но с экономикой никогда связаны не были? И раньше довольно часто меняли рабочие места. Как бы вы это прокомментировали?
Я озадаченно замерла. Как бы я это прокомментировала? Я неудачница и умру под забором? Я творческая личность, нуждающаяся в переменах? Я четыре года проработала в одной компании, о чём речь?
Не дожидаясь, пока я соберусь с мыслями, Юлия села за стол, пододвинула к себе подставку для ручек и прочей канцелярии, достала оттуда большие жёлтые ножницы и одним точным движением вонзила их себе в ладонь. Кровь брызнула на стол и на мои светлые джинсы.
Ну это как-то уже слишком, решила я.
– Что вы… – слова застряли у меня в горле: я моргнула, и никакой крови уже не было; девушка Юлия сидела напротив и приветливо улыбалась, сложив целые и невредимые руки перед собой. – Что вы… Хотели бы услышать? Жизнь такая короткая, я хотела попробовать как можно больше. Но сейчас мне уже не семнадцать, поэтому я ищу работу надолго.
Я говорила и моргала, моргала. Крови вокруг по-прежнему не было. Со стороны, должно быть, это выглядело как нервный тик.
– Это замечательно, – кивнула Юлия. – А что вам нравится делать больше всего?
Я растерянно принялась вспоминать, что там вообще нужно делать, когда ты маркетолог.
– Работать с людьми? Да. Я люблю работать с людьми.
Что я несу, интересно? С какими людьми я так страстно люблю работать?
Юлия тем временем всё так же дружелюбно улыбалась, не сводя с меня глаз. А потом взяла и вонзила длинные ногти, аккуратно накрашенные малиновым лаком с мелкими блёстками, в левую щёку. Четыре тонких струйки крови скользнули вниз по её шее. Она делала это снова и снова, превращая струйки в кровавый водопад.
– Камилла?
Я моргнула. Блёстки плясали перед моими глазами. Крови не было. Юлия вообще не меняла позу.
– Я… Можно мне воды? – придушенно прохрипела я. – Очень жарко.
И почувствовала, как мурашки бегают по коже под толстым свитером.
– Конечно, секунду, – Юлия выпорхнула из-за стола и отправилась к кулеру. Но на полпути о чём-то вспомнила, вернулась, взяла со стола всё те же явно не дававшие ей покоя ножницы, всё с той же своей дружелюбной улыбкой вонзила их между рёбрами и резко дёрнула вниз.
Нет, пожалуй, достаточно.
Оглушённая бешеным стуком сердца в ушах, я зачем-то схватила со стола своё резюме и пулей вылетела из кабинета. Юлия проводила меня изумлённым взглядом, ставя на стол полный стакан воды.
