Пролог

То было время подъёма в реализации новаторских идей, использования передовых технологий на базе искусственного интеллекта, неожиданного выстрела робототехники, где в одночастье заваливающиеся алюминиевые собаки научились воевать практически самостоятельно, а слово «протез» встал наравне по ценностному значению со словом «мама». Производство новых наркотиков, оружия и, для сочной обёртки, выстрел по самым страшным болезням из ствола здравоохранения – земляне становились сильнее, увереннее в себе, оттесняя религию за спины своих названных могуществ. И то было время человеческого упадка на фоне колоссального перенаселения…

Спохватились не сразу. Ведущая корпорация «Прорыв» при поддержке государственных альянсов как могла устраивала конференции и пресс-интервью, обещая всей планете решения, от которых зависели миллиарды жизней. И пока обычный гражданин стоял на новых ногах, мог видеть и слышать новыми органами, а по вечерам забывать про алкоголь и надевать «кипяток», или как говорят в народе «ободок счастья»: систему виртуальной реальности с фантастическими возможностями для полного погружения напрямую через нейронный коридор прямиком в мозг; человечество верило и ждало решения, прожигая голову.

Отсчёт пошёл после 2130 года, когда «Прорыв» стал монополистом и подогнул под себя последние крупные независимые заводы и лаборатории, расправив свои интернациональные крылья по всей планете, закрыв ими даже солнце – их будущий источник уникальный энергии. Со всемирным объединением НАСА, ЕКА, Роскосмос и другие крупные космические агентства перестали существовать по-отдельности. Мнимый союз.

За проектом «Радиошторм» следил весь мир. В нём научно-исследовательский корабль должен был дрейфовать на космических лучах, подгоняемый солнечными ветрами и покорять новые планеты. Земля нуждалась в ресурсах, что не подлежат искусственной генерации – пространстве, времени, людской выдержки… Преступность охватила континенты как протомунит – всё чаще возникающая болезнь, при которой организм не только отторгал протезы, но и неожиданно тратил почти все ресурсы иммунной системы на уничтожение родных органов, проявляя признаки аутоиммунитета. Лекарство – постоянная терапия, баснословно дорогая и не дающая никаких гарантий. Дети этих людей рождались инвалидами или имели отклонения. Ты рискуешь быть изгоем, если родился протовыродком.

Страны вкачивали в «Суперастру» неприличное множество денег, но делать новый выбор было поздно. Эта история не о фантастическом достижении, межпланетных приключениях и одарённых людях, что смогли покорить звёзды. Это урок, при котором нельзя забывать, что человек как компьютер или система не может стать идеальным и даже самые великие умы совершают ужасное и непоправимое из личной прихоти.

Дредноут родился в 2155 году как боевой корабль и оставил после себя кратер на планете с размером Сахалина. Он возвысился тенью, что пророчила вовсе не спасение. Прихватив с собой сто тысяч человек, среди которых угодные «Прорыву» вершители судеб и одарённые труженики, а Международную Космическую Станцию потянули на зацепе, словно буксующую замершую пятёрку с опьянёнными водителями, «Суперастра» пролетела мимо Луны – рекламного объекта, где громадные голограммы и стенды уже ломились из всех нужных для обзора с Земли мест, что пришлось издавать всемирный закон о космической цензуре и счищать силуэты или фигуры фаллосов, появившихся по юморной прихоти людей с набитыми кошельками. Оставив вскоре многочисленный техногенный мусор, что летал по орбите позади, дредноут покинул Землю и вот уже 95 лет бороздил по бескрайним просторам межзвёздного пространства, официально нарекая себя первой космической расой, астравиками.

– Поднимайся, малёк! Твоя порция серотонина привалила, – счастлив тот человек, что слышит пение птиц по утрам, а не прокуренный голос старого вояки-надзирателя с импульсной дубиной на поясе, что, наверное, шарахала по косточкам как остервенелая, – И чтобы я всё видел.

Но Альби не знал вкус и текстуру этой дубинки. Он был послушным парнем и делал всё, как прикажут. Если его лишат робокроу, то открывать глаза по утрам станет сложнее. Да и первые удары его организм мог не выдержать, слишком уж был физически слаб.

– Да, знаю я! Можно сегодня на пару минут подольше? У ребят была юбилейная встреча…

Надзиратель с большими щенячьими глазами как с тех винтажных открыток томно вздохнул и закурил едкую электронную трубку, поморщившись и мечтая ощутить иной вкус, что ему рассказывали предки.

– Ладно, только сменщику ни слова. Удивительно! Разгар боевых действий только недавно закончился, повезло, у вас там мирная жизнь. А наши до сих пор друг другу раны зализывают. Тьфу, астравики…

Однако в его голосе не было злости, только неопознанная детская обида за его товарищей, с которыми он делил дырявую крышу над головой, пытаясь выжить.

С помощью отпечатка пальца и сканера, распознающего ДНК, пленник активировал личный робокроу – летающий бокс с встроенной камерой и возможностью общаться с другими пользователями по отдельной сети визуально и письменно. Двенадцать дюймов настоящей отдушины в тёмной сырой комнате, где из развлечений были только узкие щели для скупых переговоров с другими сокамерниками. Каждое его слово строго контролируется, а если смотритель подозревает зашифрованное послание – коммуникация немедля прекращается. Но Альби не нужно было тайно шифроваться – в заточении он уже пребывал пару месяцев, из семьи все умерли, проще говоря: долой родительский контроль. Даже бывшая девушка каждый раз удивлялась, как болезненный вундеркинд умудрялся выходить на связь. А войну он не поддерживал, также как и некоторые законы дредноута.

Устройство зажужжало и приветственно махнуло боковыми крыльями-светокопиями, робот проецировал счастье для повышения уровня удовлетворения своего хозяина, как и подсказывали алгоритмы.

– Вуди, режим «камера» в общий чат. И давай в этот раз без прерываний и искажённых лиц. Я и так не красавчик, а твои сбои завалят меня комплексами.

Робот завибрировал и посмеялся на распознанную шутку. Подключение произошло и началась видео встреча с единственными в мире друзьями: на панели появилось бледное лицо с неестественно белёсыми волосами, они растрепались и напоминали хаотичность во всём её проявлении.

«Желаете активировать фильтры? Сейчас в моде цветные линзы и яркие румяна», – Вуди всегда напоминал о последних трендах.

– Воздержусь. Подключай всех из списка и поставь музычку на фоне, да повеселее! Это я в тюрьме, а не они. И сегодня сгенерируй фон, якобы я в инопланетной столовой.

Постепенно из динамиков стали слышаться голоса, сначала молодые, а затем и постарше. Оживлённая беседа длилась недолго, около 10 минут. Но за этот короткий миг Альби был по-настоящему рад: сообщники из «Белого Ворона» поддерживали его и желали скорейшего возвращения домой, ведь теперь есть шанс на мирное решение конфликта. В груди парня приятно застрекотало, и даже робот Вуди просканировал артериальное давление и пульс, убедившись, что общение позитивно влияет на его хозяина.

За торопливыми шагами резко открылась камерная дверь, и дурно пахнущий надзиратель выпрямился с такой скоростью, что ему позавидовали бы высокоскоростные джеты для починки дредноута.

– Тише, не нервничай. Иди перекури, дружище, я пообщаюсь с этим парнишкой.

Форма этого иноземца отличалась: литой комбинезон, куртка с множеством карманов с меховым воротником, а самое удивительное – знакомые шарниры на устройстве, что крепилось к бритой голове и трубками уходило в нос мужчины.

Заключённый расправил плечи и положил руки на колени, демонстрируя открытую позу и покорность.