– Да уж, превосходные мастера, просто потрясающие… – развел руками Эдвин, с усмешкой глядя, как два тролля, толкаясь и переругиваясь, неуклюже пытаются поднять тяжелые разбитые напольные часы. – Госпожа Ирэна, я предлагаю вам как домоправительнице тоже заняться делом и помочь дворецкому навести порядок. – Эдвин заметил, как Тони, выбиваясь из сил, хватает за шиворот то одного, то другого тролля, чтобы указать тем, чем нужно заняться.
– Мне? Выполнять грязную работу? О нет… Что вы! Это невозможно! Это, я бы сказала, даже возмутительно! – презрительно протянула Ирэна. – Простите меня, господин Эдвин, но ведь я домоправительница, а не поломойка. И вообще… – она столкнулась с очень спокойным, очень холодным взглядом Эдвина и не договорила фразу, будто подавилась словами.
– Я и не предлагаю вам натирать полы, – невозмутимо возразил капитан Эдвин. – Я требую, что вы тоже приняли участие в общем деле. Ведь вы здесь работаете. Как представитель королевского двора, я вполне имею право дать вам такое указание. Или вы не намерены его выполнять?
Лицо Ирэны дернулось, но она почтительно кивнула.
– Что вы, вы меня не так поняли, – сразу пошла на попятную она. – Конечно, я все выполню. Безусловно.
– Госпожа Злата, а у вас есть какие-то просьбы или пожелания? – обернулся ко мне Эдвин. – Сегодня у меня есть время, чтобы чем-то помочь вам.
Глава 26. Королева Гаринда
– Да, капитан Эдвин, – секунду помедлив, произнесла я. – Я бы хотела осмотреть дворец. И если вы не слишком заняты, я бы попросила сопроводить меня.
– С удовольствием составлю вам компанию, – кивнул Эдвин.
Ирэна бросила на меня негодующий взгляд. В нем читалось, как в букваре: «Что это еще за совместные прогулки?!», но меня не тревожило ее возмущение. Я холодно попросила у нее ключ от рабочего зала – нельзя было допустить, чтобы туда пробрались тролли. Ирэна тяжело вздохнула, будто я предложила ей какую-то сложную работу, и, пошарив в перекинутой через плечо белой сумке, отцепила от связки маленький бронзовый ключик с желтым ярлыком.
Шагнув в светлый, просторный рабочий зал, я еще раз с удовольствием бросила взгляд на расстеленный на громадном столе проект. А затем взяла с полки толстый блокнот в кожаном переплете и отточенный синий карандаш, чтобы, разглядывая дворцовые интерьеры, делать нужные пометки.
Когда я вышла, накрепко заперев дверь, и увидела, что возле лестницы меня ожидает капитан Эдвин, на душе впервые за много дней или даже месяцев стало спокойно.
– Тиша, ты пойдешь смотреть дворец? – обратилась я к розовому вершику, которая нетерпеливо подпрыгивала, глядя, как неумело и суетливо возятся тролли.
– Нет, если позволите, не пойду… – мигом отозвалась она. – Я буду здесь наводить красоту. Я ведь красоту очень люблю… – и, кинувшись к разбитому горшку с цветком, закричала дворецкому Тони. – Красивый цветок! Живой! Пересажу! Дайте мне новый вазон!
Видно, не зря она долго жила у Альды – выучилась голосисто кричать, только довольно пискляво.
Эдвин вежливо пропустил меня вперед, и мы направились вверх по белой мраморной лестнице, сопровождаемые злобными взглядами Ирэны.
– Неприятная женщина, – не удержалась я, когда мы поднялись на второй этаж.
– Каждый выбирает помощников по себе, – отозвался Эдвин. – Неудивительно, что господин Марген нанял именно такую экономку. Но, кстати, немой дворецкий, на мой взгляд, вполне достойный человек.
– Да, Тони хороший, – кивнула я и поежилась, вспомнив вчерашний ужасный вечер. Если бы не покладистый Тони и не отважная розовая Тиша… Нет, я даже думать не хочу о том, что бы со мной случилось!
Мы поднялись в просторный зал с колоннами, украшенный мрачноватыми пейзажами и большими напольными вазами с длинными стеблями сухоцветов. Из зала в обе стороны тянулись анфилады комнат: спальни, кабинеты, маленькие гостиные. Мне захотелось везде немедленно снять шторы, распахнуть окна и даже содрать со стен шелковую обивку – так противно пахло сыростью, старостью, плесенью, а кое-где и гнилью. В облицованном камнем переходе мимо нас ветром пронеслись две серые мышки. Я даже не вскрикнула, только поморщилась, а Эдвин посмотрел на меня с уважением. Но что там – мелкие грызуны! В одной из темных ниш над потертым креслом спокойно дремала огромная черная летучая мышь. Она висела вниз головой, слегка покачиваясь, и была, кажется, вполне довольна жизнью. Но когда Эдвин осторожно взял ее и выпустил в одно из окон, она обрадовалась еще больше и преспокойно улетела.
Комнаты во дворце походили одна на другую: мрачный колорит, пыльные портьеры, чугунные подсвечники, потухшие камины. Мебель в некрасивых, мешковатых чехлах. Тусклые зеркала, покрытые, точно трещинами, серой, будто седина, паутиной. Старинные бронзовые люстры. Я вздохнула – вспомнила, что на родном Побережье уже почти везде имеется электричество. Но в Сапфировой стране дома освещаются по старинке.
Мы шагали по коридорам, лесенкам, анфиладам и переходам. Заглядывали в самые укромные уголки – чуланы со сломанной мебелью, мешками с поеденной мышами крупой, разбитыми светильниками и треснувшими плафонами. Поднялись даже на пустой чердак. Там, вместе расчихавшись от вековой пыли, мы разом засмеялись, точно подростки – и вдруг посмотрели друг на друга, покраснели, умолкли.
Когда мы спускались с чердака и Эдвин подал мне руку, я испуганно ощутила, как на меня нахлынула океанская волна нежности. Обрушившееся чувство к малознакомому человеку было похоже на сильный шторм, и я чувствовала, что не в силах справиться с этой стихией. Такого я не испытывала никогда, даже в юности, с Марисом. Когда начинались мои отношения с будущим мужем, я была юной романтичной девочкой. То, что происходило со мной сейчас, ничем не напоминало давнюю полудетскую влюбленность.
Я без конца делала пометки в блокноте, но буквы и цифры выходили неровными – пальцы подрагивали от странного, но приятного волнения.
То и дело мы натыкались на белые скульптуры, изображавших жеманных женщин с цветочками, платочками, кувшинами. У статуй были одинаковые плоские лица и неестественные, будто приклеенные улыбки. Эти фигуры созданные бесталанным скульптором, выглядели во дворце неуместно. Я подсчитала их и сделала пометку в блокноте – двенадцать. Мне точно придется избавиться от них – слишком они уродливые.
В галереях я рассматривала парадные портреты сановных персон – мрачные, запыленные, почерневшие от времени и сырости. То ли оттого, что все картины были выполнены в темных тонах и в одном стиле, то ли от скудного освещения люди в коронах казались похожими – полными, круглолицыми, высокомерными, лощеными.
– Капитан Эдвин, а есть ли здесь портрет королевы Гаринды? – поинтересовалась я. – Мне хочется на нее посмотреть. Ведь именно ей когда-то принадлежал Хрустальный дворец.
Эдвин остановился, прищурился, кинул взгляд на картину – и протянул руку.
– Да, вот она, – указал он. – Ее Величество Королева Гаринда.
Я задержалась перед золоченой рамой, украшенной резными виноградными листьями. Мне показалось, что изображенная на портрете темноволосая дама отличается от других коронованных особ. Нет, она выглядела такой же полной, солидной, серьезной. Но в ее глубоких карих глазах не было властной надменности – только великая грусть. И я вздрогнула – мне показалось, что я где-то видела эту женщину.
Хотя это было, конечно же, невозможно, – просто обман зрения. Ведь старая королева умерла больше десяти лет назад.
Но вдруг на меня сошло озарение. Как я сразу не догадалась! Ведь именно эта женщина изображена на картине, которая украшает мою комнату! Только там она выглядит серьезной, а здесь - уставшей и слишком печальной, будто озабоченной многими проблемами.
– Ее величество кажется очень грустной, – обернулась я к Эдвину. – Может быть, вам доводилось знать ее при жизни?
– Да, я хорошо знал королеву Гаринду, – просто ответил Эдвин. Будто это самое обычное дело – быть знакомым с первым лицом государства. – Моя мама, светлая ей память, служила фрейлиной, а меня, еще мальчика, взяли во дворец. Я стал пажом Ее Величества Гаринды, поэтому все эти комнаты, галереи и залы мне вполне знакомы. Но пажом я служил совсем недолго. Несмотря на уговоры матери, отец решил, что придворная жизнь – не для меня, поэтому записал в Военный лицей. И знаете, я ему благодарен. В лицее я чувствовал себя гораздо лучше, чем во дворце. По крайней мере, там не приходилось играть какие-то роли.
