Бедный розовый вершик Тиша восклицала, ахала и бегала по всему залу. Она пыталась подлезть под руку тролля, рубившего паркет, потом попробовала стащить со шторы верхолаза, наконец решила перегородить дорогу балбесу, катавшемуся на столике. Но я поспешно схватила ее за руку, чтобы она ненароком не попала под колеса.

– Что вы творите? – закричала я троллям. – Прекратите немедленно! Сейчас же остановитесь! Перестаньте!

Но никто не обратил на меня ровно никакого внимания – налет продолжался. С таким же успехом я могла бы покричать в окно на пролетавших мимо белых чаек.

В тот момент я очень пожалела, что не умею вопить так же голосисто, как хозяйка гостиницы Альда. Вот она-то смогла бы приструнить эту ушастую банду!

– Зачем вы это делаете? Откуда вы? Кто вам разрешил, наконец? – снова выдала я, но захрипела, закашлялась и чуть не сорвала голос. Хорошо, что пакостники хотя бы услышали меня и ответили нестройным хором:

– Марген! Господин Марген! Он, прямо скажем, приказал! Казначей!

– Что?! – не поверила я своим ушам. – Господин Марген приказал вам разнести весь дворец?

– Конечно! – толстый тролль в желтом шарфе тяжело спрыгнул с подоконника, подскочил ко мне и хитро поинтересовался: – Это вы, прямо скажем, госпожа Злата? Архитектор? Оформитель?

– Да, это я. А вы-то кто?

– Мы – работники! – гордо заявил тролль в шарфе и четко, будто совсем неразумной, объяснил: – Нас нанял господин Марген! Он сказал, что раз сюда заявилась архитекторша, то во дворце, прямо скажем, все нужно поменять! А для этого все нужно сломать! Просто всё-всё в мелкие щепки разнести! Мы это и делаем! Нам заплатили! А вы стойте и не мешайте!

– Но всё делается не так! – ошеломленно воскликнула я. – Ведь имеется проект реконструкции и ежедневный план! А то, что вы творите, – это просто безобразие! Кто у вас главный? Вы? Успокойте же остальных!

– Я не главный! И вы – не главная! У нас только один главный – господин Марген! Он нам звонкой монетой платит! – выкрикнул тролль и важно перекинул на другой бок длиннющий желтый шарф. И заинтересованно наклонил голову: – А что это там за беленькая дверь за лестницей? Может, там есть, прямо скажем, что-то интересненькое?

Ужаснувшись, что вся эта банда сейчас потоком рванет в рабочую комнату – в кабинет, где на столе аккуратно расстелен проект, над которым я так долго билась на Побережье, я решительно подскочила и заслонила собой дверь. Вершик Тиша подлетела туда же вместе со мной.

– Они вверх тормашками всё перевернут! – возмущенно пискнула она. – Как некрасиво! Я ведь только красоту…

Договорить она не успела – раздался новый чудовищный грохот. Это опять свалился бестолковый верхолаз в красной облегающей одежде – на этот раз вместе с тяжелыми полированными напольными часами. Часы обиженно и гулко завыли. Посыпалось разбитое стекло. И тролль снова не расстроился – начал скакать на месте, поглядывая, на что бы еще забраться.

Ирэна сдалась без боя – видно, спряталась на кухне или где-то еще, ее вообще не было видно. Зато появился рыжеусый Тони с громадной дворницкой метлой. Тощий, нескладный, но старательный, он беспорядочно размахивал метлой, точно хлопушкой для мух. Не издавая ни звука, он пытался раскидать по углам громил-троллей. Но что может сделать одна метла против целой шайки?

«Каких великолепных работничков прислал мне мерзкий Марген… – холодея, подумала я. – Да уж, настоящие мастера... Стало быть, это для них я выбирала костюм, чтобы произвести хорошее впечатление?» Я растерянно глянула на белые туфли-лодочки на каблуке-рюмке, на идеально сидевшие на мне черные брюки со стрелками, на двубортный васильковый пиджак, на жемчужную брошку. Нарядилась, дурочка! Для кого?! Для них?!

«С этими типами каши не сваришь… – мысли бились в голове, как железные шарики. – Вот если бы я согласилась на всё вчерашней ночью, Марген наверняка прислал бы мне обещанную хорошую трудовую команду. А я отказала – вот он и отомстил, отправил толпу бандитов. Гнать их отсюда метлой! Правильно делает Тони! Но как отвратительно отомстил мне Марген…. И это наверняка только начало!»

– Да перестаньте же! – закричала во весь голос я, когда толстый тролль в желтом шарфе все-таки полез к двери в большой кабинет. – Туда нельзя! Никуда нельзя, а туда тем более!

– А господин Марген сказал – везде можно! – возразил тролль и грубо оттолкнул отважную розовую Тишу – она встала передо мной и смело растопырила тонкие ручки в оранжевых перчатках, чтобы перегородить нахалу дорогу.

Во мне вспыхнула ярость. И я сделала то, что не делала никогда, – громко топнула и что было сил наступила на ногу толстощекого тролля. Прямо-таки вдавила каблук в его ступню! Тролль был не в ботах, а почему-то в сандалиях, и мой выпад оказался, наверное, очень болезненным. Он страшно выругался, отскочил от двери, в сердцах содрал со стены картину – какой-то скромный летний пейзаж – и что было сил грохнул ее об пол. Хорошо, что не об мою голову – а ведь мог бы!

Я выдохнула. По крайней мере, дверь я временно отвоевала.

Нашествие продолжалось, Тони беспорядочно бегал с метлой, Ирэна где-то пряталась, розовая Тиша вместе со мной обороняла вход в кабинет. А я смотрела на это шапито и соображала, что делать дальше.

Еще вчера я, пожалуй, просто бы расплакалась. Но я уже поняла, что слезами горю не поможешь.

Глянув на выбившегося из сил Тони, я вдруг от души его пожалела. Мне пришла в голову шальная мысль забрать у него метлу (пусть отдохнет!) и самой помахать ею. Нужно же что-то делать, в конце концов! Что я стою столбом?

В урагане бедлама я даже не поняла, как распахнулась тяжелая уличная дверь и знакомый мужской голос сурово произнес:

– Что здесь происходит?!

Глава 25. Что здесь происходит?

Волнуясь, я бросила взгляд на белую входную дверь – и увидела на пороге мрачного, как ночь, капитана Эдвина. Высокий, прямой, синеглазый, в голубом мундире с серебром, он выглядел как яркий солнечный луч посреди всего этого темного безобразия.

– Что здесь происходит? – повторил он еще строже, звонко щелкнув пальцами. – Немедленно прекратите!

Но серая банда, разносившая дворец, так увлеклась своим разрушительным делом, что попросту его не заметила и не услышала. Только тролль в длинном желтом шарфе, наступив порванной сандалией на разбитый им же пейзаж, обиженно проговорил, указывая на меня корявым пальцем:

– Что происходит? Да вот она лягается!

Эдвин заметил меня и его строгое лицо на миг просветлело. Он подошел, посмотрел на меня теплым синим взглядом, машинально провел ладонью по стоявшей рядом розовой Тише, и она покраснела и распушилась от радости. Эдвин поздоровался и тихо сказал мне, кивнув на разбуянившихся троллей: «Сейчас я их приструню, госпожа Злата. Но извините, будет немного громко».

Я с ужасом увидела, что капитан гвардии выхватил из-за пояса тяжелый блестящий револьвер с замысловатым узором и перламутровой инкрустацией.

– Что вы, не надо! – жутко перепугалась я, решив, что возмущенный Эдвин сейчас прицельно перестреляет всех троллей, как мишени в тире. Они, конечно, громилы и нахалы, но все-таки не заслуживают кровавой истории!

Но Эдвин, сделав успокоительный жест (блеснул перстень с сапфиром), цепко осмотрелся и, помедлив, дважды выстрелил в потолок. Он метко попал в железный крюк, на котором держалась старомодная люстра с газовыми рожками. Тяжелая люстра на погнутом металлическом каркасе, обвешанная бесчисленными шариками, капельками и бусинками, с невыразимым грохотом обрушилась на пол. Эдвин успел загородить меня и Тишу от брызнувшего фонтана осколков. Да и тролли, которые бегали, кто где, не пострадали – никто не был ранен. Только мелкий ушастый лоботряс, раскатывающий по залу, укатился подальше, спрятался под стол на колесиках, как под надежный навес, и, пискляво заверещав, прижал к пухлым щекам болтающиеся уши. Эдвин рассчитал точно - все остались целыми. Кроме люстры.