Как сказал один очень умный человек: «Если хочешь что-то спрятать, положи на видное место». Самым видным местом, куда можно было что-то «спрятать», был туалетный столик с большим зеркалом. Переложив украшения в пакет, с помощью найденного в гардеробной скотча крест-накрест приклеила свою заначку позади зеркала. Вроде и на виду, и в то же время вряд ли кому придет в голову искать у меня что-то ценное, зная, что, не считая недвижимости, я бедна, словно церковная мышь!

С чувством глубокого удовлетворения я скинула с себя грязное платье, затолкала его в мусорное ведро и встала в душе под тугие горячие струи воды.

Хорошенько искупавшись, я надела пестрое шелковое кимоно и вышла из комнаты.

Обед на одну персону снова накрыли в большой гостиной на первом этаже. Там дизайн помещения практически полностью повторял тот, который был в моей личной гостиной, только мягкой кожаной мебели было значительно больше.

Левая часть прямоугольного помещения была заставлена кожаной мягкой мебелью, и одну стену занимал большой плоский телевизор. С правой стороны гостиной располагался длинный стол, и вокруг него двенадцать широких, больше похожих на кресла стульев.

Мне одной было бы очень неуютно сидеть за таким столом, поэтому ужин я попросила накрыть на журнальном столике напротив телевизора.

Рядом со мной шумно ужинал Лео, заполучив в личное пользование две миски на высокой подставке, в одной из которых была большая горка нарезанной кусочками сырой говядины, а в другой — чистая вода.

Я забралась с ногами на белоснежный диван и подтянула поближе к себе стеклянный столик на колесиках. «Ну и чем у нас сегодня кормят?» А кормили меня сегодня тушеной картошкой с мясом и малосольными огурчиками, на десерт была творожная запеканка со сметаной и кисель. Как всегда, без изысков, но вкусно и сытно. Вот только чего-то явно не хватало.

Оглядевшись по сторонам, слева от дивана обнаружила на небольшом черном столбике большую серебристую кнопку. Как мне объяснила Марфа, это звонок вызова, некий аналог колокольчика для вызова слуг. Через минуту вошла экономка и молча остановилась в ожидании распоряжений.

— Марфа, не завалялась ли случайно где у моего отца бутылочка вина? Что-то грустно мне сегодня, выпить хочется! Экономка чуть приподняла бровь, но лишь уточнила:

— Какое именно вино предпочитаете?

— Ого! А что, есть выбор?

— У Бориса Павловича имеется небольшой винный погребок.

— Ну что ж, чудесно! Я не великий ценитель вин, мне полусладкое, принеси, пожалуйста!

В ожидании приятного дополнения к ужину я принялась за вкуснющую картошечку с мясом! Вино мне тоже чудесное попалось! Я включила по телевизору какое-то музыкальное шоу и, так вот уютненько устроившись, пила вино и ужинала.

Через некоторое время я уже бездумно пялилась в телевизор и мысленно перебирала последние события: Алька, признавшаяся в том, что, по сути, украла у меня мужчину, букеты от незнакомца, шпионская камера в саду, клад под клумбой. И это только самые последние события моей теперь уже совсем нескучной жизни. И это притом, что всего этого я даже и не загадывала! Чего же дальше ждать?

Вскоре я почувствовала, что меня клонит в сон. Позвонив в звонок со звуком колокольчика, я попросила экономку передать поварихе благодарность за вкусный ужин и, пошатываясь, направилась на второй этаж.

Сразу от двери на меня сквознячком пахнуло мокрой землей и хвоей. У открытой двери лоджии затрепетала на ветру занавеска, принеся в комнату запах дождя и, словно в подтверждение моей версии, громыхнул гром.

Мое тело немедленно покрылось мурашками предвкушения! Я с самого детства просто обожала такую погоду! Любила в грозу уютно замышиться, укутанной мягким пледом, на балконе, крыше, чердаке или сеновале. В идеале, чтобы в руках у меня была интересная книжка про любовь и что-нибудь вкусненькое. В этот раз моим вкусненьким будет чудесное полусладкое вино, ополовиненную бутылку которого я предусмотрительно захватила с собой.

Счастливо взвизгнув, скорее закрыла дверь на щеколду и поспешила на лоджию, где, развернув заранее кем-то приготовленный плед, закуталась в него и залезла с ногами в кресло-качалку.

Пару раз, чуть не облившись вином, я с сожалением перебралась на кожаный диван и с наслаждением утонула в его облачной мягкости.

Лео, положив свою лобастую голову на лапы, растянулся на полу у моих ног. На улице уже почти совсем стемнело.

Я, медленно прихлебывая из бутылки, с закрытыми глазами слушала стучавшие по стеклу крупные капли дождя да громовые раскаты. Изредка небо прорезали яркие росчерки молний, освещающие верхушки соснового бора.

Мне было очень уютно, а еще одиноко! Вспомнился маленький домик охраны, где, кроме дивана и небольшого, словно в купе поезда, стола с двумя стульями, я успела разглядеть небольшой холодильник какой-то очень уж допотопной конструкции времен СССР, наверное. Ну и на этом, похоже, всё! Уюта минимум, видимо, это всё для того, чтобы охрана не расслаблялась. Зато всю выходящую на ворота стену занимали мониторы, на которых отчетливо просматривались различные участки охраняемой территории. С одной стороны, это хорошо, а с другой — выходило, что личной жизни у меня уже нет.

Я грустно вздохнула и, отхлебнув из бутылки, снова представила уютную темноту будки охранника. А в следующую секунду что-то неуловимо изменилось, и, открыв глаза, я чуть не закричала. Я стояла посреди тесного, пропахшего куревом помещения охраны. В темноте, как я и представляла, слабо светились мониторы, занимавшие всю стену. Перед маленьким окошком за столом, уронив на руку голову, спал начальник охраны.

Первым моим порывом было разбудить нерадивого сторожа покоя моего, но потом я вспомнила, что за всё то время, как я уже живу в особняке, я у ворот никого не видела, кроме Степана! Это что получается, он тут уже не меньше двух недель круглосуточно дежурит? Вроде бы он говорил, что собирается нанять еще охрану, но, видимо, ему экономка денег не дала. Нужно будет завтра у нее об этом спросить и смотаться в ломбард продать что-нибудь из клада.

Запрокинув голову, я сделала большой последний глоток, допивая вино. Но то ли воздух не туда попал, то ли просто напилась, но я громко икнула.

— Мария? — пораженный шепот словно громом взорвал тишину маленького домика. А я, вздрогнув, моментально представила себя в безопасном коконе своего пледа на кожаном диване.

И вот я снова на своей лоджии! От облегчения я громко выдохнула, ставя на пол уже пустую бутылку. Из комнаты словно черный вихрь, скуля и повизгивая, ко мне бросился Лео. Он прыгал на диван и снова на пол, ставил мне на плечи передние лапы, словно пытался обнять, и лизал и лизал мои щеки, и снова мчался, словно сумасшедший, в комнату, чтобы через пару секунд вернуться и начать все сначала.

— Лео! Лео, прекрати немедленно! Ты всю меня обслюнявил! Фу! Фу, я сказала!

Наконец, я была услышана, и пес, тихонько поскуливая, уселся у моих ног, глядя на меня преданными, печальными и казавшимися черными в темноте глазами.

Недовольно ворча, я сползла с дивана и сходила умылась.

Дождь все также продолжал поливать землю, а мне ужасно захотелось нырнуть под теплое одеяло своей мягкой кроватки, что я и сделала. Уже закрывая глаза, услышала, как из лоджии в мою спальню процокали когти моего пса.

— Лео! Иди ко мне! — сонно позвала я, похлопав ладошкой около себя.

Моего пса не пришлось долго упрашивать. Мгновение, и под его весом прогнулись независимые пружины дорогого матраса.

Я протянула руку и обняла своего четвероногого друга.

— Эх, Лео, никому я не нужна, кроме тебя! Даже парня у меня нет. Вот бы в меня влюблялись все мужчины, какие мне приглянулись! — хихикнула я и уплыла в царство Морфея.

Проснулась я от стука молотка по голове. Само собой, мне это только показалось. На самом деле это постучала в дверь Марфа, когда пришла звать меня на завтрак.