На пороге стоял тот самый участковый, который проводил осмотр квартиры соседки, после исчезновения дивана. Только сейчас я смогла его рассмотреть, тогда, от паники, что меня обвинят в воровстве, все было как в тумане.

Небольшого роста, худенький, словно подросток, с веснушками на носу, он производил впечатление беззащитного ранимого человека. Может он и в полицию пошел только для того, чтобы повысить свою самооценку, и окружающим казаться солиднее? Кто его знает? Но вел он себя именно так, важно и серьезно.

— Добрый день! Гражданка Матвеева, мне поступила оперативная информация, что именно вы обнаружили вернувшуюся…, — тут он запнулся, — возвращенную кровать гражданки Голубевой.

Я озадаченно нахмурила лоб, пытаясь вспомнить некую Голубеву, но вспомнив, что речь идет о кровати, расслабилась. До этих пор, я просто не знала, какая фамилия у Марты Георгиевны.

— Да, это я ее обнаружила, — ответила поспешно, поняв, что немного зависла.

— Прошу пройти со мной в квартиру означенной гражданки, — сурово припечатал страж порядка.

В это мгновение, на кухне что-то дзынькнуло, полицейский резко подобрался, и сделал стойку по направлению подозрительного звука, мне даже показалось, что он повел носом, принюхиваясь. Ну, реально полицейская ищейка!

— Кто у вас там? — строго спросил участковый.

Мне просто до ужаса захотелось пошутить, что там прячется шайка похитителей диванов, но в последний момент, захлопнула рот, представив, во что моя шутка может вылиться для Виктора Петровича! Думаю, он не сильно будет рад, сменить улицу на тюремную камеру.

— Аааа, вы про шум? — делано удивилась я, лихорадочно ища ответ на провокационный вопрос. И, ведь не скажешь, что мой парень! Стоп! А если, дядя!? — Это мой дядя из деревни. Брат моей мамы. Вчера приехал меня проведать, и вот уже скоро уезжает. Можно как-то, побыстрее закончить это… мероприятие, а то мне нужно проводить дядю на вокзал, он город плохо знает. — Говорила я довольно громко, мысленно молясь, чтобы «дядя» оказался сообразительным и не сдал нас. А то, поймав на малом вранье, в чем-то большем наверняка заподозрят! Будь неладна эта кровать!

— Вы позволите пройти? — как клещ, прицепился этот представитель закона, и, не дожидаясь моего ответа, как был, в обуви, чего я терпеть не могла, потопал на кухню.

Я поспешила за ним, уже заранее готовясь к худшему.

На кухне мой гость, с полотенцем на плече, спокойно мыл посуду. А что, очень такая себе, домашняя картина.

— Добрый день! С кем имею честь? Представьтесь, пожалуйста! — полицейский сурово сдвинул брови.

И где он этой пошлости нахватался? Это: «С кем имею честь?», «Гражданочка». Из разных временных отрезков фразы, словно путешественник во времени ей-богу!

— Подержите, пожалуйста! — сунув в руки опешившему стражу порядка, стопку с тарелками, мой гость открыл навесной шкафчик, и принялся не спеша, расставлять их на подставку. — А я, Василий Петрович Салтыков, дядя вот этой прелестной леди! — улыбнулся он. — Машенька! Все готово, можно уже собираться, а то на автобус опоздаем.

— Да, дядь Вить.

— Я надеюсь, ко мне будет не очень много вопросов? — посмотрела на участкового.

— Я вас надолго не задержу, пройдемте, — сухо ответил тот, и, не оглядываясь, направился к двери.

Обменявшись забавными рожицами с Виктором Петровичем, я чуть не прыснула со смеху, но вовремя удержалась. Этот, Игнат Шелест, не показался мне человеком, понимающим шутки.

Больше получаса пришлось потратить, чтобы ответить на глупые вопросы, типа: «Каким образом вы обнаружили кровать гражданки Голубевой в ее квартире»?

Мой исчерпывающий ответ, что я пришла поливать цветы, и, зайдя в спальню, обнаружила пропажу стоящей на своем месте», участкового не устроил. Он несколько раз задавал мне свой вопрос, то и дело его, переиначивая, видимо, пытаясь меня подловить на неточностях и требуя вспомнить досконально, как все происходило. Наконец, я не выдержала, и, сжала руки в кулаки. — Хорошо, расскажу максимально подробно!

— Я зашла в квартиру в домашних тапочках. Поэтому, разуваться не стала, а лишь вытерла ноги о коврик. Затем, я пошла на кухню, взяла лейку в правую руку, и полила те цветы, земля в которых, была сухая. Этот факт я проверяла средним пальцем левой руки! После этого, я заглянула в мастерскую. Не обнаружив там цветов, пошла в спальню. И вот тогда-то, сразу увидела кровать, стоявшую на своем законном месте! Все! — припечатала я. Хотя, нет, небольшие уточнения! — После обнаружения кровати, я полила остальные цветы, вернулась на кухню, налила воду в лейку и поставила ее на подоконник. С какой ноги я начинала идти, в то или иное помещение, я не помню! Теперь, точно все! — протараторив последнее, я выдохнула, и подняла глаза на красное лицо участкового. Казалось, что он сейчас закипит, как чайник со свистком.

Внутренне вздрогнув, я несколько раз моргнула, преданно глядя в глаза разозленного стража порядка, и очень надеясь, что он примет меня за дурочку, а не гражданку, издевающуюся над представителем закона.

Постепенно, лицо Шелеста, приобретало более натуральный цвет. Я, благоразумно, молчала, а Марта Георгиевна, украдкой сделала мне «большие глаза», и еле покачала головой на мою выходку.

Наконец, участковый отмер, и вполне человеческим голосом, даже с ноткой растерянности, спросил, непонятно у кого:

— Ну, и что теперь делать? Написать, что диван сам пришел назад? Меня же свои засмеют, а начальство понизит! Хотя, куда уж еще ниже участкового!?

Ого! А этот менторобот, оказывается, может быть человечным. Да и я, невозможно отходчивая.

— Товарищ лейтенант! Можно вас на минуточку? — я состроила умильную рожицу, и показала глазами в коридор.

Оказавшись вдалеке от ушек моей соседки, я тонко намекнула, что у бедной одинокой Марты Георгиевны, уже возраст не тот, мало ли что могло померещиться бедной старушке!?

— Старушке? — удивился участковый, и заглянул в папку с данными по делу, по-видимому, сверяя дату рождения. — Ну, так-то оно так, — пожевал он губами. — Но затем, решительно вернулся спальню, и, примостившись на стуле, что-то минут пять быстро писал, после чего, дал нам с соседкой расписаться.

Я, не читая, подмахнула свой листок, понадеявшись на порядочность участкового, попрощалась, и быстро пошла домой. Все же, за час можно много чего вынести из квартиры. Хотя, было бы что выносить. Сейчас, даже мой шкаф стоит совершенно пустой, со стыдливо обнаженными вешалками.

Хлопнув дверью, прислушалась. В моей спальне, что-то тихо шуршало. Неужели, обыскивает!? Я на цыпочках подкралась к двери, и тут, каак грохнет, потом еще и еще. Быстро открыла дверь и рот, из которого готов был сорваться окрик: «Ага! Попался!», и этим окриком чуть не подавилась.

Виктор Петрович, стоя ко мне спиной, мирно прибивал на стену, недавно оторвавшуюся книжную полку.

Я, тихо прикрыла дверь, и на цыпочках выскользнула на кухню, по пути захватив с тумбочки, мобильник.

Увиденное, лишь укрепило во мне решимость, осуществить то, что пришло в голову, еще на кухне, когда Виктор Петрович, изображал моего дядю! А решила я, отправить его к своей маме! Сейчас только начало лета, тепло будет еще четыре месяца. А у нас, неподалеку от дома, есть небольшой летний домик, со всеми деревенскими удобствами: кровать, шкаф, стол, два стула, электрическая печка на столе, да шкаф с посудой. Скромно, но все необходимое, имеется. Умывальник на улице у крыльца, а уж самые главные «удобства», тоже неподалеку.

Мужчина, сразу видно, положительный, рукастый! Вон, работа была со строительством и ремонтом была связана. Как раз, маме в помощь! Пусть живет, да ремонт в доме потихоньку делает, расплачивается за кров и еду. И ему хорошо и маме, да и веселей ей будет. А если приживется у нас «дядя Витя», то и останется на зиму уже в доме, моя комната все равно пустует.

Конечно, это все мои предположения и фантазии, но в первую очередь, я должна была поговорить с мамой.