– Я вижу в вас стержень. Такой же был у когда-то близкого мне человека.

– Спасибо.

Я хочу спросить, есть ли у меня еще работа, но боюсь услышать ответ. Быстро взяв себя в руки, я все же говорю:

– Сергей. Я могу выйти на работу?

Сергей вздыхает, и я закрываю глаза, потому что слезы щиплют кончик моего носа.

– Прошлой ночью вы поступили очень глупо, Екатерина. Должен сказать, я удивлен, что Данила не уволил вас. Поверьте, он действительно не терпит подобных выходок.

Я стараюсь не шмыгать носом.

– Я понимаю.

– Тем не менее, если хотите, можете продолжить работу у нас.

– Правда?

– Да, Екатерина, – тепло отвечает мужчина. – Но я советую держаться подальше от Данилы. Я понятия не имею, что между вами происходит, но оно не должно сказаться на работе клуба.

– Этого не случится, я обещаю.

– И вам не дадут никаких смен на VIP-этаже. Вы слишком темпераментны для наших гостей.

Это новость меня, конечно, расстраивает, но я не хочу спорить с Сергеем. Мне становится ясно, что при всей кажущейся поддержке он прежде всего на стороне делового партнера.

– Я понимаю.

– Хорошо. Тогда увидимся вечером. И, Екатерина, хочу предупредить. Данила не из тех, кому можно перечить.

– Спасибо вам, Сергей.

Повесив трубку, я пританцовываю от счастья. Глупо, но в моей жизни даже маленькая победа – уже праздник.

Когда Коля просыпается, мы решаем провести день в парке. Я сделала бутерброды для пикника, мы расположились на траве. Весеннее солнце согревало нас, я подставила ему лицо, стараясь не думать о том, что решила продать свое тело.

Я стискиваю челюсти так сильно, что, кажется, слышу, как крошатся зубы. Мы с партнерами обсуждаем кандидаток на аукцион девственниц на совещании, последняя анкета привела меня в настоящее бешенство. Сергей не сводит с меня глаз, когда на экране появляется фотография Рины.

– Как вы все, возможно, знаете, Екатерина одна из сотрудниц нашего бара. Ей двадцать пять, она не замужем, и ее биография безупречна. Екатерина согласилась пройти медицинское обследование, но у нас нет поводов думать, что с ней что-то не так.

– Не старовата она для девственницы?

Ренат хмурится, глядя на фотографию Рины. Девушка придерживает на голове шляпу от солнца. Такая нежная и красивая Рина. У меня щемит в груди, но я быстро прогоняю это чувство.

Сергей кивает.

– Я думал об этом. Но она хороша. В Кате есть что-то милое, что нравится нашим клиентам на первом этаже. Она получает чаевых больше, чем любой другой бармен.

– Должен признать, я бы и сам ее купил, – ухмыляется Бек.

У меня возникает непреодолимое желание врезать моему другу по лицу.

– Прояви хоть немного гребаного уважения, Бек! – рычу я.

Мгновенное сожаление о том, что я не сдержался, разозлило меня еще больше. Я не хочу, чтобы Рина участвовала в этом чертовом аукционе! Но ведь она для меня никто!

– В чем твоя проблема, Данила?

Я встречаюсь взглядом со своим другом.

– У меня нет проблем. А у тебя?

Бек выдерживает мой взгляд, друг никогда не отступает. Напряжение в комнате нарастает.

– Ладно, мальчики, хватит мериться членами. – Олеся мгновенно разряжает обстановку. – Я думаю, Екатерина идеальна. Она действительно очень милая, клиентам понравится.

Понравится клиентам… Что ж, раз хочет продать свое тело, то кто я такой, чтобы ее останавливать?

– Ладно, разбирайтесь сами. Я опаздываю на следующую встречу.

Я резко встаю и выхожу из кабинета. Не хочу знать подробности, я уже не рад, что мы вообще затеяли этот аукцион.

Спускаясь по лестнице, я вижу женщину, отнявшую у меня покой.

Рина сосредоточена на смешивании коктейля, что позволяет мне незаметно наблюдать за ней. Словно притянутый магнитом, я подхожу к другому концу бара и заказываю пиво у другого бармена. Я сижу там и наблюдаю за Риной почти десять минут, прежде чем она замечает меня.

Ее спина напрягается, будто Рина чувствует меня. Черты ее лица неподвижны, она смотрит мне прямо в глаза. И я не понимаю, о чем она думает. Было время, когда я знал каждую ее мысль. Эта Екатерина Михайлова для меня загадка. Возможно, мне нужно оставить ее в покое. Но я не могу.

Когда посетителей в баре становится слишком много, я подхожу ближе к секции Кати и поднимаю бокал, когда она смотрит на меня. Я вижу, как Рина старается скрыть неприязнь и натягивает маску доброжелательности.

– Данила Федорович, что я могу вам предложить?

Я наклоняю голову, вдыхая едва ощутимый сладкий аромат вишни. Этот запах всегда ассоциировался у меня с Риной. Я представляю ее голой на этой барной стойке, готовой на все для меня.

– И что у тебя есть?

Я изучаю ее хорошенькое личико, удивляясь, почему, черт возьми, эта женщина все еще девственница?!

– Как насчет «жидкой Виагры»? Вы выглядите как человек, которому она не повредила бы.

Скажи это кто угодно другой, я бы впал в ярость, но, услышав это от Рины, я внезапно для нас обоих расхохотался.

Отсмеявшись, я наклоняюсь к Рине. Она явно нервничает, но старается не подавать виду.

– Могу заверить тебя, Рина, мне не нужна Виагра ни в какой форме. А если тебя интересует моя сексуальная жизнь, можешь просто спросить.

Я вижу, как ее щеки розовеют.

Рина фыркает в ответ:

– Меньше всего на свете меня интересует твоя личная жизнь.

– Почему? Ты ведь ничего обо мне не знаешь. – Я медленно и внимательно разглядываю девушку.

Она нервничает все сильнее.

Глаза Рины встречаются с моими. Весь мир будто замирает. Несколько минут в нем нет никого, кроме нас.

Вдруг барменша толкает Рину, возвращая нас обоих в реальность.

– Поверь мне, я знаю.

Ее слова звучат как вызов, и я улыбаюсь. Рина, кажется, забыла, что я никогда не пасую перед трудностями. А она – самая сексуальная женщина в моей жизни.

– Это звучит как вызов, Рина.

Рина бледнеет и моментально отворачивается к ликерам. Я наблюдаю, как она наливает в шейкер алкоголь, засыпает туда лед, а затем принимается активно трясти. Так быстро и зло, будто сворачивает кому-то шею. Вероятно, мне.

Когда Рина наливает ярко-голубую жидкость через сито в стакан, я задаюсь вопросом, что, черт возьми, за отраву она мне приготовила?

– Пожалуйста, Данила Федорович.

Я с опаской смотрю на напиток.

– Это «жидкая Виагра»?

– Нет. Это «Прощай, ублюдок».

С этими словами она ухмыляется, разворачивается и приступает к обслуживанию следующего клиента. А я почему-то улыбаюсь.

Я беру свой бокал и поднимаюсь в кабинет, который мы делим с Сергеем. Кабинет, к моему счастью, пуст, поэтому я спокойно сажусь за компьютер и нахожу во внутренних документах анкету Рины.

Я морщусь, увидев, в каком районе она живет. Там не слишком безопасно. Мне хочется найти больше информации о женщине, которую я одновременно хочу и ненавижу.

Возраст, рост, вес – ничего интересного. Я мотаю анкету вниз и нахожу более интересную для себя информацию. Спасибо Беку, настоявшему на вопросах о личной жизни и мотивах участия в подобном аукционе. Бек хотел быть уверенным, что у нас не будет проблем с ревнивыми бойфрендами и родственниками.

Дрожь восторга загорается в моей груди, когда я вижу, что у Рины нет парня, и не было его последние два года. Мысль о Рине с другим мужчиной все еще заставляет меня кипеть от гнева. Я знаю это ощущение с тех времен, когда мы встречались подростками. Она была первым и единственным человеком, разбившим мне сердце. После этого я никого не подпускал к себе близко.

Я с раздражением закрываю анкету Рины. Я не люблю эту женщину, я не хочу с ней быть. Меня просто одолевает ностальгия. И недотрах.

Надо ехать домой.

У меня звонит телефон. Мама. Я не хочу ни с кем сейчас разговаривать, но мамины звонки я игнорировал уже несколько раз, и, если не отвечу сейчас, она приедет искать меня.