Позорно проигрывал поединки не я один, но, казалось, я был одним из тех, кто получал больше всех. Отвыкнув от занятий, ученики с новыми силами дрались вдвое усердней. Мне же оставалось радоваться, что то была неделя рукопашного боя, а не поединков с холодным оружием. И, к невыразимой гордости, я ни разу не пропустил удар настолько серьезный, чтобы магия униформы посчитала нужным отправить меня в глубокий обморок. То есть чему-то я все-таки научился.
– Ты что же, предполагал, что сразу превратишься в великого воина? – Мастер усмехнулся на мои стоны. – Что движением руки отправишь противника в отключку? Вот когда-нибудь…
– Когда-нибудь? – нетерпеливо повторил я.
Он усмехнулся.
– Когда-нибудь, возможно, ты и занесешь ногу правильно.
Конечно. Видеть во мне смертоносного воина никто не собирался.
– Да я сегодня же спать не лягу, пока не научусь махать ногами, как следует.
Сделав это громкое заявление, я взаправду решительно развернулся и отправился обратно на площадку. Учитель не оглянулся и не пытался меня отговорить. Подозреваю, он молча одобрил мой поступок.
А вот тело ночные излишества явно не оценило. Я снял сапоги, но мышцы все равно ныли и просили пощады. Делать выпады с каждым разом становилось сложнее: одежду я не менял уже более суток, магия успела выветриться. И все равно я не прекратил упражняться до тех пор, пока свободно не начал закидывать в ударе ноги выше головы. Только тогда, довольный, я отправился спать.
Ник
Дедриан распахнул дверь сторожки, с трудом подавив зевок.
– Входи. Прости, что так поздно вызвал. Сейчас все внимание уходит…
– Догадываюсь, на кого, – я кивнул.
Мастер раздраженно на меня покосился.
– Вряд ли. Прошу, сядь. Чаю хочешь?
Меня усадили в кресло у камина и вручили блюдце с вареньем. Про чай Дериан, разумеется, тут же забыл, уже разместившись в кресле напротив.
– Скажи мне, твоя мать… – мне понравилась деликатность в его голосе, Лилит бы оценила. – Она по-прежнему преподает в Школе? Стихийную магию, насколько припоминаю.
Интересное начало разговора. Я отложил блюдце и скрестил руки у груди в защитной позе. Когда дело касалось семьи, даже от самых близких стоило ждать подвоха.
– Да, мастер. Она посвятила свою жизнь Школе и вряд ли уйдет на пенсию по собственной инициативе. Вы хотите что-то узнать?
Дедриан выдохнул и поиграл желваками.
– Да, – кивнул он наконец. – Обещай, что никому не расскажешь о нашем разговоре.
Секреты, какая честь. Я медленно кивнул. Интересно, что такого я мог знать о Школе, чего не ведал сам Дедриан? Учитывая, какие скрытные люди там служили, подозреваю, к данному моменту мы обладали равноценным мизером информации.
Учитель поерзал и перевел взгляд на огонь.
– В Школе создают сосуд со смесью магии стихий, сфер и Источника, – проговорил он. – Огромной силы артефакт. Хотят вручить лучшему ученику года на выпуске. Называют это своим вкладом в войну. Додельники, чтоб их.
Дедриан выругался.
– Вы считаете, магия испортит ученика, – попробовал угадать я.
Не могу отрицать, было приятно видеть его округлившиеся глаза.
– Все время забываю, насколько ты умен, – буркнул тот нехотя. – Да! Я воочию видел, к чему приводит избыток власти и не желаю подобного испытания никому из вас. Более того, привозить артефакт такой силы на границу в годы, когда активизировались силы и Сэба, и Кадмы – чистой воды самоубийство. Я хочу понять, что движет твоей матерью, Ник. И я доверяю тебе достаточно, чтобы спросить напрямую.
Дедриан уставился мне в глаза с таким вниманием и при этом свел брови к переносице так грозно, что я в очередной раз порадовался, что мы играем на одной стороне.
– Мне известно про кубок, – я кивнул. – Магию для него начали собирать еще во время моего обучения. Честно говоря, я всегда считал, что кубок готовят… для вас, – я улыбнулся, с каким трудом мне далось признание. – Ведь зачем дарить силу какому-то сопляку, когда любой из генералов на его месте вернет Дагару свободу в мгновение ока и явно с меньшим количеством жертв. Но потом я понял, что магам нужна марионетка, а ни один генерал, разумеется, под их дудку плясать не станет.
Я замолчал и отлип, наконец, глазами от своих сцепленных пальцев, осторожно подняв взгляд к сосредоточенному моему слушателю.
– Да, все так, – кивнул тот хмуро. – Их главное условие – это должен быть ученик. Но я уверен, ты знаешь больше. Ник, представляю, как больно говорить некоторые вещи, но обстоятельства не оставляют времени на сантименты.
– Хотите, чтобы я предал свою мать? – я усмехнулся. – Подтвердил ваши подозрения?
– Если те правдивы, – осторожно заметил Дедриан. – Это касается не только нас с тобой или Академии, ты понимаешь. Дело намного серьезнее.
Он будет кормить меня пафосными фразами, пока те не закончатся, затем, возможно, перейдет на угрозы. Я глубоко выдохнул и посмотрел на огонь в камине, в очередной раз завидуя его жажде жизни. Мне не было дела до Академии или до выживания Дагара, но вот сама возможность отмщения – да, она цепляла.
– Это правда. И моя мать, и директор Школы имеют отношение к Сайреду. Если вы об этом.
Ну вот, первый шаг в пустоту сделан. Теперь я официально предатель места, когда-то считавшегося моим домом.
Дедриан дернул плечом, затем и вовсе встал и начал нервно рассекать малое пространство кабинета. Он уже зажигал одну из сигар своей бесконечной коллекции «на случай крайней необходимости».
– Я рад, что ты мне доверяешь, – кивнул он. – Видимо, Лилит не удалось промыть тебе мозги так основательно, как она мне когда-то заявляла.
Вот как. Мать приходила к мастеру убеждать не зачислять меня в Академию? Очень в ее стиле, мог бы и сам догадаться.
– Но меня не посвящали в тему кубка. Думаю, только мать и Номникулус знают, зачем и к кому на самом деле тот должен попасть. И я не имею прямых доказательств их предательства Альянса. Все, на чем основаны мои догадки – туманные намеки и нелогичное поведение этих двоих относительно помощи Нэви и Академии в частности.
Дедриан хрустнул кулаками.
– Для начала достаточно и этого, спасибо за откровенность. Мне нужно вывести Школу на чистую воду, пока кубок не притащили в замок и не объявили Сэбу и Кадме на него конкурс с веселыми стартами. Ник… Я плохо нахожу там с кем-либо общий язык, могу ли ожидать, что ты составишь мне компанию в поездке?
Я скривился. Дедриан старался разговаривать на равных, но мы оба знали, что произойдет в случае моего отказа. По сути, это был вопрос с единственным вариантом ответа.
– Может, лучше привезти кубок в Академию и разыграть его среди учеников? Или вам – присвоить его себе. Нарушить планы Школы, но не входить с ними в прямую конфронтацию. Вы не представляете, как опасно иметь Лилит в списке своих врагов. Я даже не уверен, что она будет рада меня видеть.
Здесь я привирал: мать только и мечтала, что вернуть меня в список своих подчиненных. Не дождется. Меня поняли превратно. Дедриан задумчиво затянулся сигарой и усмехнулся.
– Хочешь забрать силу кубка себе? – он заговорщически нагнулся ближе. – Но представь, что лучшим учеником вдруг окажешься не ты, а… кто-то другой. Будет обидно, не правда ли?
Под этим «кем-то» он небось имел в виду свою ненаглядную воспитанницу. Мне хватило ума не произносить это вслух. Смысл в этой магии, когда на носу апокалипсис? Не в силах сдержаться, я засмеялся. Дедриан недовольно отстранился и сощурился.
– Простите, – я мотнул головой, восстанавливая внутреннее равновесие. – Всегда нравилось наблюдать, как вы пытаетесь найти подход к каждому из нас, полностью подстраиваясь. Вам пошла бы роль контрабандиста.
Дедриан пробурчал себе под нос что-то про мое раздутое самомнение.
– Я наслышан о методах воспитания Лилит, – продолжил он, явно пытаясь меня задеть. – Вам с братом нещадно воздействовали на психику, заменяя установки, и я должен быть абсолютно уверен, что ты не предашь Академию, учитывая, чья кровь в тебе течет.
