По окончании представления, как обещали, пригласили в малый зал столовой пообедать. Чем можно угостить дорогого гостя? Конечно, сибирскими пельменями. Загодя поставили на стол водку из холодильника. Они обедали втроём. После третьей рюмки Ольга Степановна возьми и ляпни:

– Пельмени из медвежатины.

Откуда в нашей столовой взяться медведю? Строев сам видел, как повара стряпали из обычного говяжьего фарша. Леонова такая новость очень возбудила.

– А я ем и думаю, отчего мясо необычное? Оно вот почему. Давайте мне ещё, пока все не съем, не уйду.

За первой бутылкой пошла вторая, пельмени не кончались.

Леонов ел, пил, балагурил, не думал уходить.

Строеву позвонили из горкома:

– Геннадий Евгеньевич, почему Леонова не привезли в два часа? В филармонии зрители беспокоятся, шумят. – Строев глянул на часы, был уже третий час.

– Сейчас, обедает он.

Строев передал разговор с горкомом.

– Пора уже.

– Ребята, я же сказал: пока не доем и не допью – не поеду. Пускай ждут.

Минут через двадцать пельмени и водка – те, что на столе – закончились.

– Как прекрасно я у вас отдохнул. Спасибо, уважили. Если когда ещё в ваш город приеду, прямиком к вам.

– Поедем?

– Поехали.

В филармонию мы опоздали на сорок пять минут. Перед сценой он скинул пальто, сразу вышел к зрителям. Строев не стал задерживаться, лаяться с директором Леонова, на выходе краем глаза заметил тот же столик, на нём новая бутылка водки и стакан.

– Неужели и эту выпьет? Ну и силён!

Перед очередным вручением знамени Совета министров СССР, как обычно, партийные органы встречались с рабочим классом. На этот раз два инструктора Обкома партии решили посетить отделочниц на рабочем месте, поговорить с ними. Строев отвёз их на объект.

– Пожалуйста, встречайтесь, говорите.

– А… где они?

– На рабочем месте, в подъездах.

– И как вы предлагаете нам с ними говорить?

– Зайдите в подъезд, подойдите к какой захотите и говорите, только недолго, они очень заняты.

Зашли. Отделочницы работают по одной, по две в квартире.

Подошли к первой:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте. – повернулась к ним задницей, заляпанной краской, показывая о завершившемся общении…

С остальными было почти то же самое. Дошли до девятого этажа.

– Как же так, никто не хочет с нами разговаривать?

– Не хотят, извините их, просто у каждой есть задание, которое они обязаны выполнить.

– Но нам надо.

– Пойдёмте вниз. Скоро конец смены. Подождём, они выйдут из подъездов, тогда и поговорите.

В оставшееся время Строев сам отвечал на их вопросы, рассказывал об особенностях домостроительного поточного строительства. Женщины вышли из подъездов, умылись, переоделись.

– Пора.

Инструктора вышли из вагончика, женщины стояли около автобуса, громко шутили, смеялись.

– Это они самые? Вы не обманываете нас?

– Да, они-они.

– Не может быть! Такие красавицы! Какая поразительная разница! – Подошли к женщинам. Переговорили о нужном.

После очередного непонимания происходящего и разговора на повышенных тонах в райкоме партии Строев зашёл к Викулову:

– Юрий Николаевич, не могу больше работать секретарём парткома. Раньше меня критиковали ни за что, теперь ещё больше. Тогда с ними сражался, отстаивая своё мнение, наши интересы. Сейчас я, оказывается, не столь партиен. Сами ведут нас в противоположное от коммунизма направление. Лучше работать на производстве, чем разрушать под их аккомпанементы то, что создавали наши деды, отцы, мы с вами. Происходящему вокруг нас я ярый противник.

– Геннадий Евгеньевич, я тоже смотрю на это безобразие и ничего не могу понять. С вами как? Немного можете подождать? Нашего главного инженера Самарина просят отдать в госприёмку. Я тянул с ответом. Теперь, пожалуй, соглашусь. На его место вы и перейдёте.

– Слава богу, уйду от них. Замена у меня есть, успел воспитать.

Работа главного инженера давно была Строеву знакома. С первого дня на новой должности он с головой окунулся, кроме текущей работы, в свою любимую сферу: внедрение новых технологий и материалов.

Давно мечтал здесь повторить свой опыт прежнего ДСК: монтаж с колёс, списание строительных материалов по лимитно-заборным картам, контейнеризация отделочных материалов, селектор в восемь тридцать утра…

Решил начать с монтажа с колёс. Поручил технологам заготовить монтажные карты с указанием номера монтажа каждой панели, ПТО сделали лимитно-заборные карты на монтажные работы: панели с добавлением сопутствующих материалов. Издал распоряжения о начале внедрения новой системы монтажа домов. Сам сел на склад готовой продукции. Ежедневно проверял формовку изделий в цехах завода, доставку панелей на строительную площадку. Получалось плохо. Панелевозы простаивали под погрузкой. Долго на СГП искали нужные по карте панели. Пришлось склад разбить на сектора и готовую продукцию из цеха вывозить и складировать в свой сектор. Дело пошло веселее. Всё равно панелевозы не успевали по времени к монтажу. Монтажники снизили производительность.

– Будем удлинять склад готовой продукции на один пролёт, чтобы можно было погрузку вести в двух пролётах двумя кранами одновременно.

Удлинили на шесть метров, теперь в каждом пролёте загружалось два панелевоза. Панели пошли равномерно. Монтажники всё же умудрялись панели разгружать в кассеты. Ритм монтажа сбивался, пришлось насильно их убрать с объектов. Процесс налаживался.

Монтаж с колёс – это не только когда готовые конструкции отгружаются по графику, но и тогда, когда эти конструкции формуются по опережающему графику, когда арматура своевременно укладывается в форму.

Как раз с арматурой дело обстояло не ахти. Строев пригласил своего старого знакомого – кандидата экономических наук Анатолия Помигалова для расшивки тонких мест.

– Анатолий Николаевич, посмотрите, как наладить ритмичную заготовку арматурных каркасов. Мне кажется, у нас там есть резервы. – Пригласил к себе в кабинет начальника арматурного цеха. – Представляю вам специалиста по организации работ, он позанимается у вас в цехе в течение месяца для увеличения выпуска продукции.

– Он кто?

– Учёный он.

– Наше производство знает?

– Узнает, вы ему только не мешайте. Через месяц посмотрим. Работать он будет по заводу со мной. По результатам подпишем ему акт выполненных работ, тогда и оплатим его труд.

– Геннадий Евгеньевич, неужели вы думаете, что он способен нам, профессионалам, что-то подсказать и сделать?

– Не продолжайте, знаю, о чём думаете. Попрошу показать ему вверенный вам цех и не мешать работать.

Несколько раз Помигалов заходил к Строеву за помощью. Тот давал команды по его просьбе сделать в цехе то или другое. Через месяц пошёл посмотреть результаты. Вопросов у Помигалова к арматурщикам и жалоб на них не было.

– Чего же такого Помигалов у них там наделал? – Застал его в цехе. – Ну как?

– Знаете, с интересом провёл этот месяц. Производительность цеха повысилась на тридцать процентов. Посмотрите. – Он подошёл к манипулятору. – Раньше, когда каркас был готов, рабочий бежал, звал мостовой кран, чтобы снять каркас и унести его в накопитель. Теперь смотрите. – Он нажал ногой педаль, загорелась наверху манипулятора красная лампа, раздался звонок. – Видите, кран уже едет. Пошли дальше. – Он с энтузиазмом рассказывал и показывал о других подобных хитростях.

Подошёл начальник цеха:

– Геннадий Евгеньевич, оставьте нам его ещё на месяц. У нас с ним ещё много задумок. Поначалу никто не верил, что такое возможно.

– Сами теперь смотрите и делайте. Главное, почин есть. К сожалению, не могу держать его у вас. У него своя работа. Услугу он нам оказал лишь по моей просьбе, в порядке исключения.

Для большей убедительности всего того, о чём он говорил и пытался внедрить на ДСК, Строев решил свозить главных специалистов и своих заместителей в Ленинград и показать, как это делается на Обуховском ДСК. Там видел он сам своими глазами ещё десять лет тому назад.