– Вот у тебя какой ущерб в уголовном деле прописан? – обратился Иваныч к Саше, сев рядом с ним за дубок.

– Сто пятьдесят миллионов рублей… – с грустью в голосе ответил Ткаченко.

– Значит, Руслан будет требовать с тебя как минимум пятнадцать миллионов рублей, —проделав нехитрые расчёты в уме, заметил Степанов. – Десятина, как и в церкви. Есть у тебя такие деньги?

– Нет у меня таких денег! А если бы и были, то не дал бы, – резко ответил Александр и густо покраснел.

– Ты, сынок, не зарекайся, – по-отечески накрыв своей ладонью Сашину кисть, произнес Иваныч. – Если эти решат, что ты должен пятнашку, то никакая гордость и смелость не помогут! Поедут к твоей жене, к детям, к родителям – и сделают так, чтобы получить все до копейки. Они этим живут, а мы для них – источник дохода и веселой жизни. Как в стенах этого заведения, так и на свободе.

– Значит, с меня Руслан двести пятьдесят тысяч запросит? – включился в беседу Гриша.

– Сразу видно финансового директора: мгновенно фишку рубит! – не удержавшись от комментария, пошутил Валера. – И это помимо сигарет, чая и грохотулек54, которые входят в обязательную часть ежемесячной отправки на общее.

– Чтобы такого не случилось, вы сразу обозначьте смотрящему, сколько сможете добровольно перевести ему сегодня же. Не дожидайтесь, когда он сам объявит сумму платежа. Ее размер составит где-то десять процентов от нанесенного преступлением ущерба.

– Какую минимальную сумму нам с Сашей озвучить, чтобы и Руслана не оскорбить, и самим денег не потерять? – спрыгнув с пальмы и присев рядом со всеми на кровать, поинтересовался Гриша.

– Я думаю, тысяч двадцать пять с носа будет вполне достаточно, – быстро и уверенно ответил Валера. – Причем я постараюсь договориться с Русланом, чтобы в эту сумму входило все: и ежемесячная обязаловка до конца года, и добровольная часть.

– Сразу полтос рублей с одной хаты будет для него отличным уловом на сегодня! – заключил Иваныч.

На том и порешили. Сперва с Русланом поговорит Валера, поскольку они находятся в приятельских отношениях: он сможет правильно расставить акценты и преподнести ситуацию в нужном свете. А потом уже новички де-факто подтвердят сказанное.

Ткаченко заметно нервничал и не находил себе места в замкнутом пространстве маленькой камеры. Он ждал, пока Гриша закончит партию в нарды с Иванычем и уляжется к себе на второй этаж шконок. Подойдя вплотную и оказавшись голова к голове, Саша очень тихо – так, чтобы его слова слышал только Тополев, – произнес:

– Я не смогу сегодня найти двадцать пять косарей… Я даже не представляю, как скажу об этом жене. У нас вообще нет свободных денег! Если она и найдет такую сумму, то не раньше, чем через неделю, – в лучшем случае. Я попрошу ее позвонить моим друзьям и одолжить у них. Но это, опять-таки, будет нескоро. Ты можешь сегодня заплатить за меня? А потом, как только смогу, я с тобой рассчитаюсь.

Гриша, давно заметивший беспокойство и нервозность сокамерника, сразу сообразил, в чем суть его страданий, и принял для себя решение: в случае просьбы Саши о помощи он ему не откажет. Поэтому он согласился и не стал обозначать никакие сроки для возврата.

– Отдашь, когда сможешь. Мы все тут собратья по несчастью, поэтому надо помогать друг другу. Не волнуйся об этом! Главное, чтобы дома все было хорошо.

Александр, успокоившись, улегся на верхний ярус кровати и погрузился в просмотр фильма, который шел по телевизору.

В начале девятого Валера достал из холодильника телефон и включил его. На экране горели несколько сообщений от смотрящего, который просил срочно выйти с ним на связь. Чурбанов первым делом набрал цифры55 Руслана. После нескольких гудков приветливый голос на другом конце ответил:

– Здорово, братан! Как сам? Как дела в хате?

Валера рассказывал о последних новостях негромко, но так, чтобы каждое его слово было слышно Саше с Григорием. Естественно, Иванычу, который на этот раз не стоял на тормозах56, а сидел на своей шконке, тоже было интересно. Он внимательно следил за разговором.

– В общем, сам понимаешь, Руслан… Ребята, конечно, хоть и по сто пятьдесят девятой заехали, но в этот раз это не наша с тобой история. Понимаешь меня? Тут нет такого бабла, как у Славы Земляникина, который нас недавно покинул, отправившись под домашний арест. Пацаны могут тебе максимум по двадцать пять рублей прислать. Ну, ты сам с ними пообщайся! Прошу тебя: не дави на них сильно.

Чурбанов подал Грише знак, подозвал к себе и передал трубку. Продолжая сидеть рядом, Валера активно участвовал в разговоре: слушал, что говорит смотрящий, прислонившись ухом к обратной стороне телефона, и показывал знаками варианты ответов и подходящую случаю реакцию.

– Привет! Меня зовут Руслан. Я смотрящий за БС. А тебя как зовут?

– Привет, Руслан! Меня зовут Григорий Тополев.

– Первым делом я должен ввести тебя в курс происходящего на централе. Наша тюрьма – черная. Положенца зовут Ибрагим, он сидит в сто двадцать первой хате, и, если тебе понадобятся его цифры, обращайся ко мне. На централе сейчас два вора – Эдик Тбилисский и Айко Астраханский. На общее по БС собираю я, разрешение на «запреты» в хате тоже даю я. В случае возникновения конфликтной ситуации или каких-то вопросов обращайся ко мне. Все понятно?

– Почти… Если будут вопросы, на которые Валера с Иванычем не смогут дать ответ, я свяжусь с тобой.

– Молодец! А теперь, Григорий, расскажи мне о своей беде.

– Обнальщик кинул компанию, в которой я работаю, на деньги. Я попробовал их с него получить. На очередной встрече меня приняли менты с половиной миллиона…

– Долларов? – с большой надеждой в голосе переспросил Руслан.

– Нет! Рублей, конечно же, – серьезным тоном, как бы не заметив разочарования смотрящего, продолжил Гриша. – Оказалось, что обнальщик работает под мусорами. Вот меня и упекли сюда по сто пятьдесят девятой.

– А общий ущерб по делу у тебя какой? – не унимаясь, расспрашивал Руслан.

– В деле написано, что два с половиной миллиона. Якобы у терпилы существуют аудиозаписи наших разговоров, где есть подтверждения, что он мне два миллиона передавал до дня задержания.

– Валера сказал, что ты можешь перевести на общее двадцать пять тысяч. Только не сказал, в евро или в долларах. Так вот, я хочу у тебя уточнить: в какой валюте?

После этих слов Чурбанов скривился и замотал головой, показывая, что он точно обозначал размер воровского налога.

– В рублях! Я готов перевести на общее двадцать пять тысяч рублей, – спокойно и с большим достоинством произнес Григорий.

Валера двумя руками изобразил знак «отлично», показывая сжатые кулаки с поднятыми большими пальцами вверх.

– Ну, это совсем не серьезно! – жестким поставленным тоном громко и надменно сказал смотрящий. – С таким ущербом, как у тебя, сумма должна быть не меньше двухсот тысяч. Вы, мошенники, людей обманываете, последнее забираете! Думаете, что здесь лохи сидят и нас так же просто обмануть? – переходя почти на крик, продолжал нажимать Руслан.

Валера сидел чернее тучи и никак не реагировал на происходящее. Саша и Иваныч, находясь в отдалении от телефона, не могли слышать беседу, поэтому смотрели на все это с большим интересом и ждали окончания разговора. Гриша отодвинул от уха трубку, из которой продолжался крик возмущенного Руслана, подождал десять секунд, выдохнул и тихо, очень спокойно произнес:

– Я повторяю: я готов перевести на общее максимум двадцать пять тысяч рублей. Эта сумма – мой взнос на год. Она включает в себя чай, конфеты и сигареты. Бо́льшим я помочь на данный момент не могу. Если ситуация изменится в лучшую сторону, буду давать на общее больше.

– Ты ранее судимый, что ли? – очень спокойно и даже как-то по-дружески поинтересовался смотрящий за БС.