Когда я распахнула глаза, мы еще падали, но с каждой секундой все медленней и медленней, и вскоре парили, как перышки на ветру, легко опускаясь на землю. Сработало! Должна признать, сама этому удивлена.

— Кто-то научился пользоваться всякими магическими штучками, — заметил Олли. В голосе его слышались и облегчение, и подозрение.

— Думаю, просто повезло, — солгала я в ответ. Произошедшее совсем не казалось удачным стечением обстоятельств. Скорее я точно знала, что делаю. Каким-то образом я просто взяла и справилась. Но как?

Я попыталась отбросить все сомнения. Сейчас не время для размышлений. Приземление вышло куда мягче, чем планировалось, но после такого подвига я была одновременно рада и измотана, будто пробежала марафон.

Я поднялась и отряхнулась, пытаясь прийти в себя. Тело болело и ныло после полета и недавнего приключения, а мысли сменяли друг друга в бешеном ритме — я прокручивала в голове все случившееся, понимая, что нельзя терять бдительности. Кажется, птицы Рух напали не случайно, а значит, мы еще в опасности. Но все же волнение дало о себе знать, когда удалось осмотреться и увидеть, где мы приземлились: далеко-далеко, до самого горизонта, тянулось целое море цветов. И действительно: поле казалось подобным океану. И не только потому, что всевозможным цветам конца и края не было. Дело в том, что они двигались.

Цветы вытягивались и вздымались, словно волны, накатывая на нас, а после постепенно затухали и опадали, разлетаясь лепестками у самых ног, и вновь превращались в обычную траву на равнине. Если это был океан, мы стояли на самом его берегу.

— Я слышала о Цветочном море, — проговорила Мод. — Слышала, но…

Голос ее затих, и мы завороженно уставились на изумительную картину.

Цветочное море. Оно было прекрасно. Нет, не просто прекрасно — чарующе. Мне многое довелось увидеть за время, проведенное в Стране Оз, но Цветочное море больше всего походило на часть волшебной страны, о которой я читала в книге. Нам стоило бы побеспокоиться, ведь только что нас чуть не уничтожили жуткие монстры. Но мы замерли, наблюдая за перекатывающимися на ветру цветами, и это было столь впечатляюще, что вместо волнения сердце наполнила надежда. А потом я подняла глаза и увидела, что было прямо по курсу. Тогда-то и пришли на ум некогда сказанные Ноксом слова: на каждый яркий кусочек в Оз приходится такой же темный.

Вот и обещанная тьма: путь нам преграждали мрачные, непролазные джунгли. Невероятно высокие деревья сходились так близко, что проход между ними невозможно было даже разглядеть. Я невольно вздрогнула. Хоть лиц у них нет, и то хорошо. И все же чувствовалось в этих джунглях нечто опасное. В них лучше не заходить.

— Здесь и живут обезьяны? — спросила я в надежде, что ответ будет отрицательным.

Олли печально усмехнулся:

— Не совсем. Владения королевы Бескрылых находятся в самой глубине леса, высоко на деревьях. Долететь получилось бы быстрее, но мы и так сможем добраться туда до темноты, если поторопимся.

— И если Воюющие деревья решат нас пропустить, — мрачно добавила Мод. — Когда-то давно они и обезьяны дружили, но теперь ни в чем нельзя быть уверенным. В Стране Оз все быстро меняется. Считается, что Цветочное море иссохло много лет назад. Но Озма сказала: магия возвращается. Какой бы дурочкой она сейчас ни была, принцесса все равно тесно связана с этими землями. Не знаю… Может, прошлой ночью твои Злые друзья смогли как-то пробудить часть украденной магии, бережно припасенной Дороти и Глиндой.

— Кажется, так, — проговорил Олли, словно размышляя вслух. — А птицы Рух? Сколько себя помню, никто и никогда их здесь не видел. Я уж начал подозревать, что они всего лишь легенда.

— Думаете, кто-то послал их нас убить? — озвучила я свои опасения.

— Быть может, — задумчиво ответила Мод. — Но кто?

Озма, сидящая рядышком прямо на земле, сорвала фиолетовую лилию, вставила ее себе в волосы и повернулась к нам.

— Это он, — заявила принцесса и, собрав цветы в охапку, зарылась в них лицом, глубоко вдохнув прекрасный аромат.

— Кто? — переспросила я, не в силах понять, бормочет ли она очередной бред или говорит осознанные слова. Я внимательно к ней присмотрелась.

Озма встретила вопрос пустым взглядом и кинула цветы на траву. Но они не исчезли. Вместо этого стебли их вросли в землю и вот вновь красуются среди своих собратьев, словно их никогда и не срывали.

— Оно приближается, — проговорила принцесса. — И он тоже. Убегайте и прячьтесь!

Не успела я задать очередной вопрос, как со стороны деревьев послышался шорох, а потом тяжелые, но осторожные шаги. Мгновение спустя из леса выскользнула гигантская тень, и тогда сразу стало понятно, кого имела в виду Озма. Лев.

Все вокруг затихло. Замолкло пение птиц; Цветочное море вдруг успокоилось. Наверное, слово «успокоилось» — неправильное. Скорее оно просто боялось шевельнуться. Казалось, даже небо осознало, что Лев здесь. Всего пару секунд назад оно было ярким и солнечным, но в мгновение ока солнце словно бы погасло, погружая нас в серую зловещую полутьму. Лев медленно шел к нам. Там, где лапы его касались земли, цветы мгновенно высыхали, чернея и увядая. Рядом со мной застыли от ужаса Олли и Мод. Обойдя добычу кругом, Лев опустил взгляд на меня и обнажил клыки в нелепом подобии улыбки.

— Так-так-так, неужели это маленькая мисс Эми Гамм с принцессой Озмой и два их пушистых друга? — протянул он. Обезьяны в ужасе отшатнулись. Озма поднялась с земли и безразлично посмотрела на зверя. Кинув взгляд на мое плечо, где до сих пор сидела Звездочка, Лев вздернул бровь. — А, нет, три пушистых друга, — произнес он.

Я неосознанно вызвала подаренный Ноксом магический клинок. Твердая рукоять материализовалась в ладони, и я выступила вперед, ощущая, как жар клинка опаляет пальцы.

— Ты… — выплюнула я.

Даже если Льва смутила прозвучавшая в голосе угроза, вида он не показал.

— Честно говоря, я был уверен, что падение вас убьет, но все вышло куда лучше, — заявил он, оглядывая нас. — Теперь я сам смогу насладиться игрой с вами. У меня так давно не было хорошего, плотного обеда. Думаю, после той ужасной шумихи, которая случилась в Изумрудном городе, Дороти не будет против, если не увидит тебя больше живой.

— Желаю удачи, — протянула я в ответ. — Не думай, что это будет так легко. Знаешь ли, сегодня ночью я убила твоего приятеля, Железного Дровосека.

На морде зверя на мгновение промелькнуло удивление, но сразу же пропало.

— Железный Дровосек — романтик, он никогда не умел сражаться.

— Был романтиком, — поправила его я. — Пока я не вырвала из его груди сердце.

Лев прищурился и смерил меня оценивающим взглядом. Привык, что перед ним все лебезят, как, например, Мод с Олли, которые сейчас дрожали от страха, скорчившись в паре шагов от меня.

Именно такой эффект Лев обычно и производил на окружающих. Храбрость его странным образом превратилась в некую темную силу. Теперь она — оружие. Куда бы Лев ни пошел, он всегда окружен аурой ужаса. Большинство людей сжимаются от страха, когда просто находятся рядом с ним. А потом Лев ест их страх. В прямом смысле слова. Страх делает зверя сильнее.

Однажды я видела, как Лев подхватил испуганного гилликина и высосал его страх до последней капли, оставив от жертвы лишь безжизненную оболочку. Лев же настолько напился энергией, что был просто переполнен ею. И все же сегодня, стоя в паре шагов от него, я осознала, что впервые не боюсь. Я уже успела лицом к лицу повстречаться со всеми страхами на свете и миновала черту, за которой перестаешь бояться. Вместо страха я почувствовала, как внутри меня закипает ярость. Было в злости нечто фокусирующее — словно я надела очки и наконец начала видеть все четко и ясно.

Сердце Железного Дровосека. Храбрость Льва. Мозги Страшилы. Если верить Волшебнику, когда все они окажутся у меня, можно будет добраться до Дороти и подарить ей заслуженную смерть. Первое уже лежало в сумке: заводное сердце Дровосека из бархата и металла. Теперь и второй пункт из списка появился в пределах досягаемости — выяснить бы только, где именно хранится храбрость Льва. Не важно. Я узнаю это, когда зверь уже будет мертв.