Невротик также может «избавиться» от экстравагантности и ограниченности своего существования (например, в случаях фобии) лишь посредством посторонней помощи, в смысле общения и сотрудничества с кем-то другим. Пожалуй, именно по этой причине случаи невротической экстравагантности яснее любых других показывают то, что экстравагантность (в физическом или психическом смысле) всегда основывается на отсутствии понимания или узости кругозора относительно конкретного смыслового контекста, или «области мира», где Dasein пытается превзойти себя. Поднимаясь на гору, человек может зайти слишком далеко, только если общая структура отвесной скалы скрыта из виду и неизвестна. Аналогично, человек заходит слишком далеко в области ментальной или психической, только когда ему недостает понимания общей «иерархической структуры» человеческих онтологических возможностей, и в силу этого незнания он поднимается все выше и выше. Таким образом, экстравагантность никогда нельзя понять исключительно с субъективной точки зрения, а только исходя из единой перспективы (трансцендентальной) субъективности и (трансцендентальной) объективности. То, что мы называем психотерапией, в своей основе – не более, чем попытка подвести пациента к состоянию, в котором он сможет «увидеть», каким образом структурирована тотальность человеческого существования, и «бытия-в-мире», а также увидеть, в какой из узловых точек структуры бытия-в-мире он взял на себя слишком много. То есть: цель психотерапии заключается в том, чтобы благополучно вернуть пациента из его экстравагантности «вниз, на землю». Только из этой точки возможно всякое новое отправление и восхождение.

Я попытался в общих чертах описать понимание антропологического смысла экстравагантности. При этом я сосредоточил внимание на интерпретации пространственных аспектов и оставил на заднем плане куда более важный временной аспект. Но он, несомненно, подразумевался, когда речь шла о «созревании», «принятии решения», «дискурсивности», «скачках», «увлекаемом ввысь» человеке, «восхождении по ступенькам лестницы», «остановленного» и, наконец, об «антропологической пропорции» и «диспропорции». Экзистенциальная высота и широта в конечном счете означают две различные «пространственные» оси одного временного направления, поэтому они разделимы только концептуально.

¹ Бинсвангер «Сновидение и существование»; Gaston Bachelard, L ‘Air et les Songes: Essai sur 1’Imagination du mouvement (Paris, 1943). В отношении введения в феноменологическую космологию в целом см.: T. Minkowski, Vers une Cosmologie (Paris, 1936). О теории жизненного пространства см. также Erwin Straus, в: Nenvenarzt, № II (1930); E. Durckheim, «Untersuchungen zum gelebten Raum», Neue psychologische Studien, Bd. 6, № 4 (1932).

² W. Szilasi, Macht und Ohnmacht des Geistes. S. 46.

³ Binswanger, Henrik Ibsen und das Problem der Selbstrealisiemng (Heidelberg, 1949).

⁴ W. Szilasi, S. 19.

⁵ Martin Heidegger, Sein und Zeit; Vom Wesen des Grundes.

⁶ (место шестой сноски неясно) Binswanger, Grundformen und Erkenntnis menschlischen Daseins (Zurich, 1953).

⁷ Binswanger, «Uber das Wort von Hofmannsthal: Was Geist ist, erfasst mir der Vedrangte» (Festgabe für R. A. Schroder), Schweizer Studia philosophica. Bd. VIII (1943).

⁸ Binswanger, Henrik Ibsen.

⁹ Binswanger, in: Schweiz. Arch., Bd. 57 (1946). S. 209.

¹⁰ Binswanger, «Uber Ideenflucht», Schweiz. Arch. Bd. 27–30.

¹¹ Binswanger, in: Mschr. Psychiatr., Bd. 110 (1945). S. 3–4.

¹² Binswanger, in: Schweiz. Arch. Bd. 63 (1949).

¹³ Binswanger, «Uber Ideenflucht».

¹⁴ (место 14 сноски в тексте неясно) Binswanger, in: Schweiz. Mwd. Wschr., № 3 (1945).

¹⁵ Binswanger, Schizophrenie. (PfulUngen, 1957).

¹⁶ Binswanger, Grundformen, I.

¹⁷ Binswanger, Schizophrenie.

Эллен Вест, не швейцарка, единственная дочь отца-еврея, к которому она испытывает безграничные любовь и преклонение. У нее есть два брата: один на четыре года старше ее, темноволосый и похожий на отца, и второй – младший, блондин. В то время как старший – «человек без нервов», достаточно хорошо приспособленный к жизни и приветливый, младший – «комок нервов», мягкий и женственный эстет. В 17 лет он на несколько недель попал в психиатрическую клинику в связи с психическим возбуждением с суицидальными идеями, после выписки из которой по-прежнему оставался легковозбудимым. В настоящий момент женат.

66‑летний отец описывается ею как внешне очень сдержанный, довольно строгий и педантичный, очень замкнутый, волевой, человек действия; однако внутренне весьма мягкий⁴, чувствительный и страдающий от ночных депрессий и страхов, сопровождающихся приступами самоукоров, подобно тому, как «захлестывает волна страха». Он плохо спит и во время утреннего пробуждения часто находится под впечатлением ночных страхов.

Сестра отца пережила психическое расстройство в день своей помолвки (?). Что касается его пяти братьев, то один застрелился в возрасте между 20 и 30 годами (подробности отсутствуют), второй покончил жизнь самоубийством, подобным образом, во время периода меланхолии, а третий – суровый аскет, просыпается очень рано и ничего не ест до полудня, считая, что в противном случае распустит себя и обленится. Два других брата были слабоумны на почве атеросклероза, и, в конце концов, оба умерли от инсульта. Отец отца (т. е. дед) как говорили, был весьма ограниченным автократом, тогда как мать отца, в противоположность супругу, по натуре была нежной, всегда умиротворяющей и у нее бывали «тихие недели», во время которых она не говорила ни слова и сидела неподвижно на одном месте. Как говорили, все это с возрастом усилилось.

Мать бабушки – т. е. прабабушка пациентки со стороны отца тяжело страдала от маниакально-депрессивных состояний. Она происходила из семьи, которая дала много выдающихся одаренных людей, но также и много психотиков, одного из которых я лечил (известный ученый).

Мать Эллен Вест, тоже еврейского происхождения, была очень доброй, мягкой, внушаемой, нервной женщиной, которая страдала депрессией в течение трех лет во время ее помолвки. Отец матери умер молодым. Мать матери была особенно жизнерадостной, здоровой и веселой; она умерла в возрасте 84 лет от старческой деменции. У матери было пять сиблингов, отчасти нервных, хрупких и изящных⁵; но все они жили долго, один умер от туберкулеза гортани.

Рождение Эллен произошло нормально. В 9 месяцев она отказалась от молока и поэтому питалась мясным фаршем; она не выносила молока и в зрелые годы. Она предпочитала мясо некоторым овощам, а сладкие десерты совсем не любила; если ее заставляли их есть, она сильно сопротивлялась. (Как позже призналась Эллен, в детстве она ужасно любила сладости, и это, несомненно, был не случай «антипатии», а, вероятно, ранний акт отказа.) К сожалению, несмотря на два курса психоаналитического лечения в зрелые годы, мы совсем ничего не знаем о ее раннем детстве; она мало что помнит о первых десяти годах своей жизни.

Согласно ее собственным воспоминаниям и впечатлениям родителей, Эллен была весьма живой, но упрямой и вспыльчивой девочкой. Говорили, что она часто сопротивлялась порядку, заведенному родителями в доме, и не придерживалась его даже под принуждением. Однажды ей показали птичье гнездо, но она стала настаивать, что это не гнездо птицы, и ничто не могло ее заставить изменить своего мнения. По ее словам, даже в детстве бывали дни, когда ей все казалось пустым, и она страдала от душевного гнета, который сама не могла понять.