Лайонел кивнул, подтверждая свое согласие.

– Во-вторых, вы обязуетесь соблюдать мирные и торговые соглашения, заключенные с северными княжествами, как минимум в следующие двадцать пять лет. И дольше, если пожелаете, – продолжила я. Тут Император кивнул, не выдерживая паузы.

Странно. Я полагала, что одна из причин захвата Даграса – желание Лайонела создать плацдарм для войны с северными соседями: с наших территорий сделать это гораздо проще, чем с любых других. Но если мотив не это – то что?

– В-третьих, на следующие два года вы обязуетесь соблюдать налоговые льготы для установленных в договоре категорий торговцев и земледельцев, – медленно и с особенным нажимом проговорила я. Если он начнет собирать огромные налоги с населения, как только придет к власти, то мой маневр со сдачей королевства окажется просто бессмысленным: люди начнут умирать если не от войны, то от банального голода.

И тут у Императора не возникло никаких возражений. Он по-прежнему не сводил с меня тяжелого изучающего взгляда, и мне оставалось лишь с честью выдерживать его.

– В-четвертых, часть вашей армии пройдет на территорию Даграса, не останавливаясь ни в одном из поселений и городов Королевства. Всем необходимым Мы Вас обеспечим, – в этом пункте возражений я не ожидала, однако Император вдруг заговорил.

– Я возьму с собой две сотни человек для безопасности, остальные войска останутся на границе до момента подписания договора. В город или деревню всех своих спутников я не поведу, однако перед тем, как принять корону, хочу лично выяснить, в каком состоянии находится страна. Для этого мне потребуется десяток солдат, с которыми я смогу войти в города. В замок для принятия короны я войду с тремя десятками солдат, остальные вернутся к границе, под присмотром ваших людей, разумеется.

– Что вы собираетесь делать в городах? Все отчеты будут предоставлены вам, как только прибудете во дворец, – не удержалась от фамильярного вопроса я и тут же захотела прикусить себе язык. Буквально. Привыкла торговаться с князьями на Севере, у них этикет не в почете, так что совсем забыла о светских приличиях.

Моя резкость, похоже, повеселила Императора, но его эмоции по-прежнему отражались только в глазах цвета пыльной травы, никак не влияя на выражение лица или позу.

– Наблюдать. Чтобы сверить свои впечатления с данными из отчетов, разумеется, – тут Лайонел наклонился ко мне ближе, опершись локтями о столешницу. – Не сочтите эти действия жестом недоверия к вам лично, однако вы приняли власть совсем недавно и могли чего-то не заметить. А я предпочитаю точность.

Стервец! Да как он смеет сомневаться в моих компетенциях! Да и вообще, откуда я знаю, как поведет себя его десяток солдат в городе? Они ущерба могут нанести столько, сколько толпе голодных крестьян и не снилось.

– Я разрешу вам это только в том случае, если с вами в город войдут и мои люди. Не сочтите за недоверие лично к вам, Ваше Императорское Величество, однако я хочу быть уверена, что ни один из ваших людей ни по случайности, ни по какой-либо другой причине не нарушит наши договоренности, – я вернула ему ядовитую улыбку, с трудом сдерживаясь от желания выругаться.

Если бы такое недоверие ко мне проявил один из северных вождей, я бы уже сражалась с ним, отстаивая свою честь. Ох и сильны же во мне стали варварские привычки – шутка ли, десять лет дипломатической практики в самых гнилых дырах границы?

– Согласен, – кивнул Лайонел.

– В таком случае последнее условие, – я тут же успокоилась и мысленно прикинула, кого бы из самых расторопных шпионов приставить к Императору. По всему выходило, что Ник справиться лучше всех: похож на тупого солдафона, подозрений не вызовет, но в случае чего записку с отчетом отправит расторопно. И в интригах не силен – в пекло не полезет в случае проблем. – Вы возьмете в жены одну из моих племянниц, дочерей Ее Королевского Величества Райены Милик и Его Королевского Величества Жерома Милик, пусть боги славят их доброе имя в чертогах забвения.

Император удивленно вскинул брови. По его реакции я поняла, что ему известно о бегстве моего дорогого братца Жерома и о том, что он, полностью отрекшись от короны, забился в какую-то глушь соседней Иллии вместе со своей давней любовницей – интриганкой и шлюхой такой масти, что на ее фоне меркли даже опытные придворные дамы. Формально считалось, что Король погиб от сердечного удара, когда узнал, что Лайонел объявил войну Даграсу, после этого королева, не желая выносить тягости правления в одиночку, отравилась. Однако народу было объявлено, что погибли оба члена королевской семьи.

– Согласен, – взгляд зеленых глаз, казалось, пытался прожечь меня насквозь, но я уже к нему привыкла. Не так-то просто смутить женщину, которая несколько раз участвовала в варварских пирах.

– В случае несоблюдения договоренностей Восточный Альянс в составе государств Иллии, Ренейда и Галлена объявят вам войну за право владения территориями Даграса, – подытожила я. – Помимо этого, все города и деревни на пути вашей армии будут сожжены.

Лайонел снова улыбнулся, на этот раз откровенно насмехаясь. Оба мы понимали, что война между Альянсом и Империей на территории Даграса не оставит на моем королевстве камня на камне, но это единственное, ем я могу сейчас пригрозить своему главному противнику. О том, какими методами мне пришлось убеждать соседние страны сотрудничать, даже вспоминать не хотелось: подкупы, угрозы, даже диверсии и угроза свержения монархии Галлена. Нанятые мной на последние деньги отряды северных Князей во главе с Рейком до сих пор стояли на границах этой страны, и если бы мир не состоялся, я бы напала с банальной целью ограбить ее золотые рудники, чтобы хоть как-то вооружить своих солдат против армии Императора и не спровоцировать при этом конфликт с Альянсом.

Сейчас, когда Лайонел взял перо и легко подмахнул оба договора, скрепив их до кучи своей печатью, мир, казалось, достигнут, но меня бросало в дрожь от мысли о том, насколько он хрупок.

Поднимая свое перо и обмакивая его в чернильницу, я с трудом сдерживала его в руке, понимая, что шаткое равновесие может нарушить одно неосторожное слово, один косой взгляд, так же как слабый, но колючий осенний ветер легко срывает жухлые листья с долговязых тополей.

Лайонел

Пока регент Войцеха Милик ставила подписи на обеих копиях договора и скрепляла их печатью, я, пользуясь моментом, ее разглядывал. Она, пожалуй, относилась к тому типу женщин, которых я со времен своих юношеских приключений на северных островах предпочитал избегать: прямой нос не оставлял ни намека на кокетство, раскосые глаза глядели на мир с подозрительным прищуром – так смотрят люди, которые привыкли вглядываться вдаль сквозь ветер и пургу – в сочетании с тонковатыми, плотно сжатыми губами создавали образ колючий и неприветливый. Довершал его перешитый мужской костюм, в котором она явно не планировала меня встречать. Вся ее фигура удивительным образом сочетала в себе силу и грацию, и даже когда она, завершив все формальности, откинулась на спинку стула и забросила ногу на ногу – вульгарно в какой-то степени – сделала она это так плавно, как могла только настоящая аристократка.

Мы оба поднялись, я заметил, как дернулась ее рука и первым протянул ладонь для пожатия. Эта снежная королева оценила мой жест и даже – готов поклясться – улыбнулась мне кончиками губ, но ее улыбку скрыли светлые локоны, так некстати упавшие на лицо.

Ветер усилился, я невольно поднял воротник камзола. Войцеха же будто и вовсе не замечала холода, должно быть, привыкла к нему за ту неделю, которую стоит здесь лагерем со своими людьми.

Я намеревался с ней попрощаться, но вдруг к регенту – называть ее принцессой даже мысленно казалось кощунством – подбежал, разбрасывая во все стороны жухлую листву, какой-то слуга.

– Ваше Величество, там… – слуга замялся, теребя шапку, и указал рукой в сторону леса.

На краю поляны, почти под деревьями, стояли несколько крестьян. Один из них – широкоплечий мужик с седой бородой-лопатой, выступил вперед, еще трое помоложе и статью помельче жались за его спиной.