– Кирюх, - она пыталась скрыть волнение, - я знаю, что делать… я верну…

Пик-пик-пик… Связь оборвалась. Девушка попробовала перезвонить одногруппнику, но… в ответ лишь 'Нет доступной сети'. Она в ужасе огляделась. Стены ее квартиры медленно таяли. Она стояла, широко расставив ноги, у нее на спине висел рюкзак с соком и автомат, на пояс она приспособила сумку с гранатой и карманный компьютер в чехле, а драгоценный ноутбук Юля схватить не успела. Он растворился вместе с комнатой.

Зачем в зоопарке фонари, когда там ночью никто не гуляет? Наверное, для богов, подрабатывающих животными и скрывающихся от московской милиции и регистрации. Под одним из фонарей, крепко обнявшись, стояли высокий брюнет-военный и маленькая черноволосая девушка. Но это были не люди, хоть и говорили они на человеческом языке и выглядели со стороны вовсе не подозрительно.

– Все будет хорошо, Бастет, я сделал все, чтобы твое наивное желание сбылось…

– Какие глупые эти люди, мяу… - протянула девушка.

– Слышала бы ты, какой бред я ей про Лес Судеб заливал! Теперь остается нашему скандинавскому коллеге ничего не перепутать!

– Я ему намекнула. Взгляд у него был такой понимающий!

– Да, Боги иногда спасают своих любимчиков, но они не могут сделать это без помощи людей, - грустно сказал парень.

– Но у нас уже есть отличная помощница! Теперь всё должно пройти как по маслу, мяу. Один к одному. Юля ведь поверит, что программа проглючила?

– Надеюсь!

И он поцеловал ее в щечку. Себек достал из нагрудного кармана мобильный телефон и набрал новый номер Шаулиной: 'Абонент находится вне зоны действия сети'.

– Ну что, дурочка заглотила наживку! - улыбнулся покровитель фараонов. - Я за камерой и… в Кемет, снимать последнюю среию!

– Мяууууу! - протянула довольная Бастет.

 Фивы, 14 в. до.н.э.

Кия и Анхесенпаамон переглянулись. Служанки уже вовсю раскладывали завтрак, а их любимый Тутанхамон никак не приходил. Маленьким сестренкам невдомек взрослые заботы их мамы, старшего братика и Анхесенпаамон, они беспечно жевали бананы. Эйе, Сехемра и Хоремхеб, явившиеся во дворец к завтраку, тоже смиренно сидели и ждали, когда им подадут кушанья. Без Тутанхамона всем им было не интересно приставать к его матери.

– Сехемра, - нарушил тишину Эйе, - что-то без нашего господина скучно, не находишь?

– Не нахожу! Слава Амону, что когда его нет, все ведут себя прилично, серьезно, не стоят на ушах, Бекетатон и Нефернефруатон Ташерит не бросаются друг в друга косточками от ягод и шкурками от бананов, все так, как и должно быть при дворе уважаемого фараона! - спокойно сказал жрец. - Неужели тебе до сих пор нравится этот весельчак на троне? Он же такой несерьезный! Ему скоро девятнадцать, поверить сложно! Эйе…

Кия бросила на него неодобрительный взгляд, мол, пришел поесть за чужой счет, а еще говорит всякие гадости о сыне. Тот надулся и замолк.

– Что вы трое сделали с моим мальчиком?

Заместители фараона переглянулись.

– Ничего! - спокойно ответил Хоремхеб. - Просто он такой человек, отсутствие которого ощутимо!

– То-то и оно, - властно заявила Кия, - что вы ничего не делаете! Ничего хорошего, по крайней мере. Вы просто доводите моего мальчика, да проглотит вас Апоп. Вы стремитесь сделать из него черствого бездушного правителя, а он… не удивлюсь, если в один прекрасный день он просто сбежит из дворца! Мерит!

Верная служанка бросила накладывать еду Сехемра, чем сильно обидела жреца, и очутилась рядом с Кией.

– Где мой сын, Мерит?

– Госпожа Кия, он спит, - отрапортовала девушка, - и попросил не будить его.

Сероглазая митаннийка неодобрительным взглядом окинула служанку и остальных и, не съев и кусочка, отправилась прочь.

Кия, отодвинув в сторону красное покрывало на двери, вошла в покои сына. Если кто-то думает, что личная спальня правителя Кемета имеет размеры спортзала, то он глубоко ошибается.

Хоть дворец фараона и занимал по площади половину столицы, но комнатка правителя была очень маленькой, чуть больше дома Ивана и Маши изнутри. Прямо под окном стояла высокая кровать, которую украшали две головы гиппопотама, а ножки были похожи на львиные лапы. Таким образом, заботливый мастер позаботился об обереге для Тутанхамона, поставив ему в стражи целых двоих золотых Таурет. Рядом с кроватью стоял невысокий столик, на котором лежало золотое зеркало в форме 'анха', тиара, скипетры и две очень странных картинки в деревянных рамочках. Как будто кто-то перенес реальность на папирус. Это были распечатки фотографий: на одной фараон в обнимку с белокурой хеттской женщиной, на другой - Тутен с черной кошкой на руках. То были подарки от Ивана и Маши. По всей комнате был расстелен ковер, сшитый из шкур львов, а в дальнем углу стоял сундук с небрежно брошенной на его крышку одеждой и пара маленьких стульчиков.

Тутанхамон спал крепким здоровым сном, укутавшись с головой в большой белый кусок ткани, прячась от утренних лучей солнца, светивших ему прямо в лицо. В ногах у парня в полный рост вытянулся рыжий короткошерстный кот с белой грудкой. Нежась на солнышке, животное перебирало лапками складки на ткани и иногда мило мяукало.

У Кии кошки скребли на душе, Сехемра недвусмысленно дал понять, что ее сын ему не нужен живым. Вдруг она почувствовала прикосновение к ее плечу. У нее за спиной стояла взволнованная Анхесенпаамон.

– Ты тоже испугалась, моя девочка? - спросила она, подойдя к ложу фараона и коснувшись рукой покрывала.

И вдруг королева-мать резко дернула одеяло на себя. Удивлению ее не было предела. Вместо ее сына под одеялом лежало два мешка, набитых мусором.

– О, Боги, - вскрикнула Анхесенпаамон, хватаясь за голову.

– Его похитили дети Сета, - чуть слышно прошептала Кия. - Анхиами, девочка моя, зови стражу!

Когда царица убежала за прислугой, Кия прислонилась к стене, припоминая события прошедшего вечера.

Она тогда зашла в спальню к сыну, а он лежал на животе, сжав в кулаках концы наволочки.

'Мама, я же просил Мерит…' - сонным голосом протянул Тутанхамон.

Кия тут же села к нему на краешек кровати и взяла сына за руку: 'Мне не нравится, что творит Сехемра, не затевает ли он переворота…'

'Все хорошо, мама, - улыбнулся сын, - к Сету его, давай скормим крокодилам за измену'.

'Как так можно? Он верховный жрец храма Амона…' - ласково сказала мать, но сына это ни капли не задело. Кия с укоризной покачала головой, мол, где твоё воспитание, но Тутанхамон даже не смотрел на нее.

Только одна женщина на свете, любящая мама, могла понять, что ничего не хорошо, что мальчика ее что-то очень сильно волнует. Кия взяла в руки рамки с картинками, что лежали на столике. С них на митаннийскую принцессу смотрел сын, такой, какой он есть, веселый, задорный, с лучезарной улыбкой на лице, такой, каким она его больше всего и любила. А сейчас рядом с ней, закутавшись в покрывало, лежал обиженный бука, которому никто и ничего не нужно. А еще на одной из картинок, рядом с Тутанхамоном была не менее счастливая девушка с золотистыми волосами. Тут и думать не надо, все ясно без слов.

'Красивая, - тихо сказала мать, проведя пальцем по изображению Маши, - Тутен, она тебе нравится?' Ответа не последовало. Тутанхамон лежал, уткнувшись носом в маленькую подушку, и ничего не говорил. Мать погладила сына по затылку. Не хочешь отвечать - не надо, сама вижу, что ты влюбился.

'Когда она узнала, что я фараон, - буркнул он, - она перестала со мной разговаривать. Отворачивается, обманщиком называет, а я лишь хотел, чтобы она любила меня, а не мое золото. Понимаешь, мама?'

Тутанхамон резко сел на кровати, схватив мать за руки: 'Я молод и красив, богат, известен, в меня не влюбляются только бессердечные. Стоит мне выйти на улицу, так охрана моя не от убийц защищает, а от этих сумасшедших девочек, которые стремятся вылезти в первый ряд и затоптать почтенных номархов. Я и в паланкине шторы не открываю, а то девушки собьют с ног моих рабов, чтоб только поглазеть на очаровательного молодого правителя и напроситься в наложницы. Но стоит мне пройти по Уасету в костюме простолюдина, так ни одна из этих влюбленных на меня внимания не обращает. Мама, я так несчастен'.